Женщина оказалась смугловатой шатенкой с пронзительными голубыми глазами. Ее каштановые волосы были уложены в изящный шиньон, голову украшала тонкая диадема. А фигура пряталась под серебристым плащом, что струился вокруг нее мягкими волнами.
Все трое откровенно разглядывали меня, причем мужчины очень даже оценивающе, а женщина с нескрываемым умилением. Я даже прижалась к Рейну сильнее.
– Кто это? – тихо шепнула.
Но уже и сама поняла. Такое разительное сходство не заметил бы только слепой. Жесткие волевые черты, резкие линии, твердый открытый взгляд…
Ошибиться невозможно.
– Мои родители и старший брат, – с явной неохотой признался Рейн. – Пришлось прибегнуть к их помощи.
– Я как-то по-другому представляла знакомство с твоей семьей…
И не тогда, когда я в одной ночнушке цепляюсь за него, как макака за пальму.
– Не бойся, – он улыбнулся, ощущая мое смятение. – Они только с виду суровые.
– Так же, как ты? – фыркнула я.
– Как все дерранги.
Рейн обнял меня за плечи, развернулся к родителям и произнес:
– Мама, папа, Аскольд, позвольте представить вам мою избранницу и супругу Эмитьянну Эйвери Дизраелли.
Секундная немая сцена. Сдержанный обмен любезностями и взаимный плохо скрытый интерес.
Больше всего меня беспокоила мать Рейна. Как она примет меня? Начинать семейную жизнь с ее неприязни мне не хотелось.
Но эта женщина оказалась прирожденным дипломатом. Если ей что-то и не понравилось, то она не показала этого ни жестом, ни взглядом. Шагнула навстречу мне так естественно, будто всю жизнь только этим и занималась. Ее лицо озарилось улыбкой, за которой я не почувствовала ни наигранности, ни фальши. Обняла, прижала к себе мое напряженное тело, потом отстранилась и мягко произнесла:
– Можешь звать меня Эриона.
И в этот момент меня накрыло странное, но безумно желанное ощущение. То, к чему я стремилась с тех пор, как проснулась в этом чужом и таком непонятном мире.
Ощущение, что я вернулась домой. А эта женщина – моя мать. И она принимает меня такой, как я есть, со всеми недостатками и достоинствами, не рассчитывая переделать.
Мое горло сжалось от нахлынувших эмоций. Только присутствие Рейна за спиной не позволило мне размякнуть и опозориться, разревевшись у всех на виду.
– Я… спасибо… – пробормотала, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул.
Эриона провела рукой по моей щеке и просто сказала:
– Я люблю своего сына, а он любит тебя. Сделай его счастливым.
***
Вот при таких обстоятельствах я узнала всю правду о Рейне Сагире. Точнее, о младшем сыне верховного правителя солнечной системы Таркс в созвездии Арифеи – Эммануэля Дескарна.
Как я поняла, его отец – единоличный суверен в своей системе. Старший брат – фельдмаршал. Мать – наследница горнодобывающей империи…
Система насчитывает семь планет, три из которых давно обитаемы. И да, среди них числится та самая Дерра, чье название показалось мне очень знакомым.
«Семья Рейна погибла несколько лет назад в стычке между войсками Альянса и жителями горнодобывающей колонии на Дерре», – вспомнились слова Нуррана, сказанные, казалось, еще в прошлой жизни, а на самом деле не так уж давно.
Так, стоп.
Это что же получается… Мне достался всамделишный принц? Не сказочный, а звездный? Вот так запросто упал в мои руки…
Или это я свалилась на его голову из другого времени, с другой планеты?
Потрясенная внезапным открытием, я решила отложить его подальше. На досуге обдумаю, свыкнусь с новыми обстоятельствами. А сейчас не известно, как к этому относиться: радоваться или переживать?
– Значит, на самом деле ты вовсе не Рейн, а Сэмюэль? – уточнила, возвращаясь к прерванному разговору. – И фамилия твоя не Сагира?
Нам любезно выделили полчаса, чтобы переодеться к раннему завтраку и официальному знакомству с новыми родственниками.
Я решила провести это время с пользой. И первые двадцать минут потратила на то, чтобы показать мужу, как сильно по нему соскучилась. Рейн с охотой поддержал мою инициативу. Он тоже по мне сильно скучал.
Надеюсь, наши стоны, крики и звуки падающих предметов, которые мы смахнули с комода в порыве страсти, не слишком мешали гостям.
А теперь мы просто лежали, не размыкая объятий. Обмениваясь затихающим удовольствием и теплом наших тел.
– Нет, – поморщился мой Рейн-не Рейн, – и то, и другое. Полное имя Сэмюэль Рейнор Дескарн. Сагира – это фамилия матери. Я взял ее, когда понял, что не хочу зависеть от воли отца. Он прирожденный лидер, но порой с ним очень тяжело. Все, что для него имеет значение – это благополучие Таркса. И если ради этого нужно кем-то пожертвовать, он пожертвует, не задумываясь. Аскольд пошел по его стопам, а я… – он замолчал и невесело усмехнулся.
В его глазах мелькнула застарелая боль. Мелькнула и тут же пропала. Но для меня это стало знаком.
Я положила руки ему на плечи, заглянула в лицо и тихо спросила:
– А ты?
Он с минуту смотрел на меня. Потом так же тихо ответил:
– А я не хочу быть пешкой в политических играх. И не хочу терять близких. Больше не хочу. Поэтому я бросил всё и сбежал на «Гермес». Чтобы начать жизнь сначала.
Выдохнув сквозь сжатые зубы, он зарылся носом мне в макушку и крепко обнял. Я поняла, что он хотел мне сказать, и не стала ни о чем спрашивать. Ни к чему ковырять старые раны, от этого никому из нас легче не станет.
Рейн сам заговорил.
– Ты оказалась права насчет лаборатории и ее истинного назначения. Теперь уже никто не узнает, почему попытка ученых облегчить экспансию на другие планеты превратилась в рейдерский захват нашей собственной Вселенной. Когда, в какой момент что-то пошло не так? Тот тип, что устроил теракт в палаццо… Он что-то сделал с собой. В общем, допросить его не успели.
– Он умер?
– Можно и так сказать. Тело вполне жизнеспособно, но разум, который им управлял, покинул его. Теперь это бесполезная кукла. Я разрешил Нуррану его изучить.
– А лаборатория?
Он отстранился от меня и устало потер лицо.
– С ней всё сложнее. Оказалось, что так называемый профессор Бергман и сам вселенец. Твои родители видимо что-то заподозрили, поэтому их убрали. К тому моменту, как мы пришли туда, весь персонал состоял из вселенцев, причем довольно хитрых и агрессивных. Они усовершенствовали апейрон, чтобы он работал так, как им нужно. Тайно подсовывали его выбранным жертвам и замещали их своими собратьями.
– Август? – встрепенулась я.
– Нет, до него еще не дошли, видимо, не посчитали важной персоной. Гораздо больше их интересовал захват военного министерства. Причем не только Гораукана, а всей Конфедерации. Эти парни знали, чего хотят.
