– Ваш заказ принят. Ожидайте доставку.
Интересно, а что тут едят?
Глаза заволокло туманом, накатила слабость. Я прикрыла веки, пытаясь справиться с легким головокружением, и тут же перед внутренним взором возникли плоские квадратные и треугольные тарелки с разноцветными субстанциями странного вида. Некоторые напоминали прозрачное фруктовое желе, другие – манную кашу, заварной крем или яблочный мусс.
Пришло четкое понимание:– это не мои воспоминания, я такого в жизни не видела.
Стало не по себе. Неужели просыпается память этого тела?
Я невольно сосредоточилась на блюдах, которые продолжали маячить перед закрытыми веками. Никакой определенной формы, размазня. Оставалось только надеяться, что на вкус это окажется лучше, чем на вид.
Дроид подъехал к одному из металлических шкафов-коробок, чем-то напоминавших старые добрые автоматы для кофе, и подключился. Через несколько минут шкаф замигал веселыми огоньками, и в передней панели открылось окошко, из которого показался поднос с тарелками, словно сделанными из твердого глянцевого пластика. Дроид ловко подхватил его и водрузил передо мной на кровать.
Поднос оказался с ножками, что было очень удобно в моем положении, а вот в тарелках лежала субстанция непонятного происхождения. В первой она была неприятного серо-желтого цвета, во второй кремового, а в третьей находился кубик полупрозрачного розового желе, украшенного сверху чем-то белым. К каждой тарелке полагалась отдельная ложка – треугольная, с закругленными углами и длинной ручкой.
Умереть – не встать!
– Я должна это съесть? – я с сомнением колупнула ложкой месиво в первой тарелке. Этот цвет мне что-то напоминал.
– Да, лирра.
– И что, это едят все на станции?
– Нет, лирра. У вас особая витаминно-протеиновая гомогенизированная диета.
– Чего? – я опешила. – Тогда давайте мне мясо, фрукты, овощи, а не эту "детскую неожиданность"!
Слишком поздно пришло мне в голову, что на космической станции мясо и фрукты могут быть дефицитом.
– К сожалению, вам нельзя употреблять твердые продукты, лирра. Кишечник полностью восстановлен, но для его нормальной работы вам придётся соблюдать диету.
– А что было с моим кишечником?
– Нижняя часть тела пострадала при аварии. От пояса и ниже вас пришлось восстанавливать в нанобоксе.
Я поежилась, представив себе, что это могло означать на деле. Да здравствует медицина будущего!
Отсалютовав дроиду ложкой, я зачерпнула коричневатую массу и с опаской отправила в рот. А ничего так, похоже на детское овощное пюре из баночки. Такое же однородное и непонятное на вкус. Пробовала однажды, когда кормила дочку подруги. Еще тогда подумала, как бедные дети едят эту дрянь, а теперь сама жую безвкусную субстанцию, напоминающую цветом такое, что в приличном обществе и сказать стыдно.
Кое-как, давясь и чертыхаясь, я набила желудок и с облегчением отодвинула поднос. Не к месту вспомнились картошка-фри, шаурма и шашлычок. Рот наполнился голодной слюной, в животе тоскливо заурчало, будто я и не впихнула в себя только что три тарелки витаминно-протеиновой гадости.
– Теперь вам рекомендуется хороший сон для скорейшего выздоровления, – произнес дроид, забирая посуду.
Я уже открыла рот, собираясь ему возразить, но внезапно накатилась сонливость. Думать ни о чем не хотелось, говорить тоже. Мое сознание медленно уплывало, качаясь на волнах дремы. Где-то на периферии мелькнула мысль – в пище было снотворное! – и растаяла, не оставив о себе и следа.
Я уснула.
***
Разбудили меня тихие голоса, что-то обсуждавшие рядом со мной. Один из них я узнала – это был лейр Нурран, а вот второй слышала впервые.
– Командор, девочка потеряла память. Она не помнит даже собственного имени! Я не могу взять на себя ответственность и выписать ее до того, как буду твердо уверен в том, что она здорова, – мой врач явно горячился, хоть и старался говорить шепотом. – Таковы правила. Я не буду их нарушать по чьей-то прихоти.
– Понимаю, – у его собеседника оказался приятный глубокий баритон с бархатными нотками, в котором, тем не менее, чувствовалась сталь, – но и вы поймите меня. Глава Гораукана передал официальный запрос. По их законам вашу пациентку должны отдать под опеку жениха. Это у нас она считается полноценным гражданином общества, а там – несовершеннолетней до тридцати лет. Если Драммоны оформят опеку над ней, даже я ничего не смогу сделать. Тем более, после вашего заявления об амнезии, ее вообще могут признать недееспособной.
Я осторожно приоткрыла глаза и глянула сквозь ресницы. Взгляд уперся в серебристый комбинезон Нуррана. Врач стоял спиной ко мне, колдуя над очередным аппаратом.
– Да, это очень странный случай, – озадаченно пробормотал он. – Нейрограф не выявил никаких нарушений в работе чипа, мозг не поврежден, нет даже легких ушибов. Такое ощущение, что пациентка просто не хочет ничего помнить.
– Психологическая травма? – предположил тот, кого Нурран назвал командором. Я его не видела, но тихий голос раздавался со стороны врача. "Связь", – мелькнуло в голове, и тут же перед внутренним взором предстал силиконовый браслет, виденный мной на руке доктора.
– Судя по всему, так и есть. Мы с коллегами посоветовались и решили, что это реакция на смерть близких. Девочке нужен покой и уход.
"А девочка – это я", – мелькнули вполне обоснованные подозрения. Вряд ли здесь была еще одна страдающая амнезией. Но спасибо врачу, он хоть и не человек, но в человечности ему не откажешь, беспокоится за свою пациентку.
– Покой это вряд ли. Следователь ВСБ со вчерашнего дня мне порог обивает. Требует разрешение на проведение следственных работ.
– Дамиан?
Знакомое имя заставило затаить дыхание. Вспомнились пронзительные зеленые глаза на суровом лице кирпично-красного цвета. Кажется, их обладатель обещал вернуться и продолжить допрос. Надеюсь, у него под рукой не окажется детектора лжи.
– Да, Левицкий. Ему плевать, что твоя пациентка пережила стресс. На территории станции погибли посол Гораукана и его жена. Служба безопасности будет носом рыть, но найдет виновных или тех, кто возьмет на себя ответственность. Им же надо как-то отчитываться перед начальством. Мне ВСБ не подчиняется, но, как глава станции, я могу ограничить им доступ к твоей пациентке.
Тон говорившего изменился с официального на более доброжелательный, в нем появились приятельские нотки.
Я невольно испытала прилив благодарности. Каждая клеточка моего тела буквально вопила: "Да! Пожалуйста! Запретите ему ко мне приближаться! По крайней мере, пока я не наловчусь врать с открытым честным взглядом".
– Да, Рейн. Я буду тебе благодарен, – в голосе Нуррана послышалась улыбка. – С меня бутылка "Звездной пыли".
