Придерживая одной рукой Тапиоку, она аккуратно гладила ее по голове между ушами, а старая кошка блаженно щурила глаза, даже не пытаясь вырваться и сбежать. Утренний сырой ветер трепал домашний халат старушки, но ей было все равно – она смотрела куда-то сквозь меня, в недра моей темной спальни.
– Ты видел его прошлое, – проговорила она, все так же спокойно поглаживая мою кошку. – А теперь видишь его будущее.
– Что? – от всего происходящего голова шла кругом, сердце все сильнее колотилось в груди. – О чем вы говорите, миссис Симонс?
Старушка медленно отвела мутные зрачки от того, что приковало ее внимание, и наконец поглядела в мое лицо. Затем так же неспешно, до раздражения заторможенно, вытянула вперед сморщенную кисть и указала пальцем куда-то вперед.
– Фрэнк, – проскрежетал ее голос. – Я говорю о Фрэнке.
Шокированный и потрясенный внезапным возникновением своей мертвой соседки, я на время забыл о существовании Миллера. Но, резко обернувшись в том направлении, куда указывала старушечья рука, я не нашел его в спальне. Он испарился.
– Фрэнк?.. – неуверенно позвал я, изо всех сил таращась в сгущающуюся темноту перед собой.
– Да какого черта тебе нужно? – прохрипел сонный голос откуда-то сверху, а затем я ощутил, как меня толкнули в плечо.
Я распахнул глаза.
На фоне давно некрашеного потолка в гостевой спальне шерифа белело недовольное лицо моего напарника. То лицо, которое я привык видеть – человеческое, нормальное, с надменными блестящими серыми глазами, похожими на вымокший под дождем бетон.
С облегчением сделав вдох и убедившись в том, что ужасные ночные образы остались надежно запертыми в мире грез, я сел в кровати и потер взмокший лоб:
– Доброе утро, Фрэнк.
– Серьезно? – по его лицу скользнуло нескрываемое раздражение. – Ты полночи горланил мое имя для того, чтобы просто пожелать мне доброго утра?
– Прости, – я виновато улыбнулся и неловко почесал затылок, ощущая себя до ужаса глупо. – Наверное, меня мучили кошмары…
Миллер скользнул по мне угрюмым взглядом и демонстративно скрестил руки на груди.
– В следующий раз, когда будешь смотреть сны с моим участием, наслаждайся ими молча, – процедил он сквозь зубы и шагнул к своей постели.
Я хотел ответить ему, но внезапно понял, что все это время Фрэнк был совершенно голым. Его худой жилистый торс, обтянутый белоснежной кожей, внизу резко обрывала полоса темных волос, под которой бесстыже топорщилось его нагое мужское достоинство.
– Какого… – я машинально прикрыл глаза ладонью и отвернулся. – Почему ты голый?
– Потому что я ненавижу спать в одежде и никогда не делаю этого, – пробасил он откуда-то издалека, отчего я заключил, что он успел вернуться в свою кровать. – А теперь, если ты, конечно, не возражаешь, я бы поспал еще хотя бы полчаса, чтобы не клевать носом весь оставшийся день.
Я промолчал, устало откинувшись на подушку и прикрыв веки. Беспокойная ночь, наполненная кошмарами, не принесла мне ни желанного отдыха, ни облегчения. Но как бы я ни старался, я больше не смог уснуть.
Лежа в постели и бездумно таращась в мутное окно, за которым стремительно светало, я прислушивался к размеренному дыханию Фрэнка, растянувшегося на соседней кровати, и с горечью размышлял о том, насколько запутанной стала моя жизнь с появлением этого странного человека.
***
– И что же я должен здесь искать? – поинтересовался я, поглядывая на огромную кипу книг, сваленных в небрежную кучу прямо на полу.
Я почувствовал себя немного лучше лишь после того, как разом выпил три чашки крепкого кофе. Организм, истосковавшийся по большим дозам кофеина, тут же радостно откликнулся вспышкой бодрости.
– Что угодно, что поможет пролить свет на то, почему в здешних лесах завелся Шибба, – Фрэнк бросил сверху еще несколько увесистых томов. – Чтобы вернуть ему блаженный вечный сон, сперва придется понять, кто он вообще такой.
– А как же призрак Лилиан Уайтингс? – я недоверчиво покосился в бледное лицо напарника. – Ты правда считаешь, что она не стоит нашего внимания?
– Да, – он пожал плечами. – Все, на что она способна – это запугивать местных, заманивая их в лес. Наша самая большая проблема – это не она, а Шибба. Если древний дух вернется в состояние покоя, любые попытки Лилиан отомстить горожанам за смерть мальчика будут обречены на провал.
– И ты полагаешь, когда в лесах Блэк Вудс снова станет безопасно, призрак исчезнет сам собой?
– Думаю, да, – он склонился над одной из раскрытых книг с дымящейся сигаретой в зубах. – Она явилась лишь для того, чтобы отомстить. Нет возможности провернуть желаемое – нет и призрака. Мертвым не так просто удерживать свой фантом в реальном мире, Рид, так что, если веской причины для этого не остается, они уходят туда, откуда явились.
– Ладно, – я вздохнул и покосился на книжную свалку, которую мы притащили в багажнике патрульной машины из единственной библиотеки в городе. – Будем считать, что ты прав… В любом случае, я в этом дерьме ни черта не понимаю.
Миллер хмыкнул, окатил меня насмешливым взглядом, после чего толкнул носком ботинка один из потрепанных томов, обрамленный в тисненую кожу, кое-где истертую на корешке:
– Зато ты умеешь читать, а этот навык сейчас очень кстати.
Я вздохнул, поднял с пыльного паркета книгу, развернул ее обложкой к себе и задумчиво покрутил в руках.
В гостиной шерифа, несмотря на дневной час, было темно и холодно, поэтому нам пришлось притащить из коридора небольшую настольную лампу. Теперь она сиротливо стояла на единственной ножке прямо на полу, робко разливая по комнате свой приглушенный желтый свет.
Фрэнк уже с головой погрузился в работу, вцепляясь едкими зрачками в пожелтевшие страницы и с шумом перелистывая их, лишь изредка отвлекаясь для того, чтобы поджечь очередную сигарету. Темно-каштановые волосы на его голове, аккуратно зачесанные на один бок – тот, где темнел рваный шрам, искрились живыми теплыми бликами в электрическом сиянии ламп. Казалось, что на фоне его застывшего белого лица и стальных ледяных глаз только эта красивая, густая копна и была по-настоящему живой.
Перехватив мой взгляд, Фрэнк приподнял голову и удивленно вздернул брови, которые тут же выгнулись темной дугой:
– Не желаешь наконец присоединиться и помочь мне?
Я снова вздохнул, послушно раскрыл книгу, но не стал углубляться в нее. Вместо этого я уставился в пол, покрытый тонким слоем белесой пыли.
– Что-то не так? – прогудел Миллер.
– Нет, просто… – я поднял глаза к потолку и понурил плечи. – Вся эта история с мальчишкой, погибшим в лесу, с его матерью и чертовым любовным треугольником…
– Ясно, – он хмыкнул и посмотрел в мое лицо. – У тебя происходило нечто подобное в жизни, и теперь ты снова об этом вспомнил, хотя старался навсегда выбросить болезненное прошлое из памяти.
