– И что же? – я на ходу повернул голову к напарнику, плетущемуся в хвосте. – Вернемся в город и сообщим всем, что им придется до конца жизни трястись от ужаса и держаться от чащи подальше? Скажем доктору, что его пациенты неизбежно умрут?
– Я совсем не это имел ввиду, – устало проворчал Алекс.
– Тогда что же ты имел ввиду?
За моей спиной послышалось напряженное сопение: детектив уже с трудом преодолевал глубокие сугробы, образовавшиеся на подходе к лесной чащобе всего за пару ночных часов.
– Я хотел сказать, что нам стоило бы вернуться… Как следует подготовиться, поискать новые факты. Мы ничего не найдем здесь, Миллер, это ведь очевидно… Черт!
Он едва удержал равновесие, когда его правая нога ухнулась в глубокую выбоину, скрывавшуюся под белоснежным покрывалом.
– И где же ты предлагаешь искать новые факты, Рид? – процедил я сквозь зубы, ощущая, как внутри нарастает раздражение. – Может, в старых подшивках? Или в исторических книгах, касающихся этого места? Ах, да… Мы же и без того перелопатили всю библиотеку.
– Давай не будем накалять обстановку, Фрэнк, – я услышал, как он протяжно вздохнул. – Это сейчас совершенно не к месту. Мы оба устали, оба мечтаем разобраться с этим мрачным заданием как можно скорее и спасти тем самым людей, угодивших в беду. Но вряд ли стоит продолжать бессмысленно бродить по округе в поисках дерева, которого, вероятно, давным-давно нет…
Рид внезапно осекся и умолк.
Я бросил взгляд в его осунувшееся от бессонных ночей лицо и понял, что на нем отразилось нечто новое. То, что вполне можно было назвать озарением.
– Черт возьми, – он с размаха хлопнул себя по лбу ладонью и громко хохотнул. – Как я раньше не догадался!
– О чем это ты?
Я уперся зрачками в его глаза, в которых радостно искрились отблески далеких фонарей. Я впервые видел напарника настолько довольным собой. Казалось, он наконец почувствовал себя нужным в этом месте, способным принести пользу – словом, таким, каким ощущал себя всегда прежде, но только не в этом городке.
– Не зря ведь болтают, что в споре рождается истина, – пробормотал он себе под нос. – Дерево, Миллер, я вспомнил о дереве! Я читал об этом в одной из тех книг, что ты притащил из библиотеки – об истории возникновения Блэк Вудс.
– И что же ты вычитал?
– Когда город только начинали возводить, на окраине, у самой чащи, стояло старое сухое дерево – настолько огромное, что рабочие провозились с ним несколько недель, пока наконец сумели распилить на куски. Дерево сожгли на большом праздничном фестивале в честь открытия города спустя несколько месяцев, а на месте, где оно росло, установили памятную табличку, что существует и поныне.
Я окинул его повеселевшее лицо задумчивым взглядом, несколько мгновений помолчал, а затем произнес:
– Знаешь, Рид, я бы тебя сейчас поцеловал, если бы был уверен в том, что этот жест не будет истолкован тобой неправильно.
– Можешь просто поблагодарить, – он пошарил зрачками по сторонам, но пелена ночного снегопада не давала разглядеть окрестности. – Давай отыщем эту чертову табличку и наконец покончим со всем этим кошмаром.
Я остановил его, схватив за рукав куртки, отчего детектив удивленно замер на месте, вскинув брови.
– Есть идея получше, – проговорил я, вынимая из кармана пальто ключи и болтая ими перед носом напарника. – Даже если мы найдем указатель, рыть замерзшую землю нам все равно будет нечем. Я предлагаю разделиться: я съезжу в город за парой дополнительных рук и остро заточенных лопат, а ты тем временем отыщешь знак.
– Отлично придумано, Миллер, – кивнул он в ответ. – Я привяжу к табличке включенный полицейский фонарик – он дает яркий луч света даже издалека, так что ты сможешь без труда найти меня.
Распрощавшись с напарником, я вернулся к авто, сел за руль и тут же завел мотор. Однако, прежде чем двинуться сквозь валящий отовсюду снег обратно в Блэк Вудс, я включил рацию и надавил на ее черный рычажок.
– Доктор Вайнс, вы меня слышите?
В салоне машины ненадолго повисла гробовая тишина, которую не смели нарушать даже едва различимые хрипы старого динамика.
Но прошло несколько минут, и рация наконец ожила: сперва заполнила салон громким шипением и треском, а затем заговорила голосом старого доктора, изредка срываясь на скрежет.
– Доброй ночи, детектив Миллер… Да, я вас слышу. Что-то произошло?
В его усталом голосе промелькнула тревога, и я поспешил развеять зарождающиеся страхи старика:
– Нет, все в полном порядке. Думаю, мы уже совсем близки к тому, чтобы спасти город и его жителей от этого проклятия…
– Господи, как я рад это слышать! – проскрипело из динамика. – Я уже даже мечтать не смел об этом… Храни вас господь, детектив Миллер!
– Да-да, спасибо, – я вновь надавил на переключатель. – Но мне сейчас необходима кое-какая помощь.
– Конечно, детектив, все, что угодно!
– Вы часом не знаете, где бы я мог разжиться садовыми инструментами?
Рация затихла на несколько секунд, а затем затрещала с новой силой:
– Садовыми инструментами?.. – в голосе старого доктора промелькнуло удивление. – Дайте-ка подумать… Да, я думаю, их можно найти в подвале госпиталя. Знаете, раньше на территории лечебницы был прекрасный цветник с клумбами и газоном, чтобы больные могли прогуливаться на свежем воздухе. Но, к сожалению, наш город уже давно не тот, что раньше…
– Отлично, – быстро проговорил я, оборвав попытки старика удариться в давнишние воспоминания. – Вы можете подготовить их к моему приезду?
– О, конечно, детектив Миллер! – рация согласно мигнула красным. – Я займусь этим немедленно.
Я вернул динамик на его пустующий держатель, наконец тронулся с места и вернулся на шоссе, заманчиво блестящее оранжевыми фонарями, обрамленными беззаботно кружащимся на ветру снегом.
Путь до больницы занял не больше десяти минут – пустынные аллеи, подернутые белым покрывалом, в этот поздний час существовали только для меня одного. Остальные блаженно жались к перьевым подушкам в своих темных домах, не слишком заботясь о том, что происходит за погасшими окнами снаружи.
Старый седой доктор поджидал меня в холле: я заметил его сухую сморщенную фигуру сквозь стекло. Стоило мне оставить полицейское авто на пустующей парковке и шагнуть внутрь здания, как он тут же метнулся мне навстречу, возбужденно сверкая блеклыми глазами.
– Неужели вы на самом деле сумеете избавить нас всех от этого кошмара? – затараторил он, в порыве чувств всплеснув морщинистыми руками. – Неужели у Ника и бедняжки Мэгги еще остается шанс?
– Надеюсь на это, – я скользнул зрачками по приоткрытой двери, белеющей сбоку. – Как шериф?
Лицо доктора тут же печально поникло, будто из него разом откачали прежнее воодушевление. Он беспомощно опустил плечи и кивнул на распахнутую дверь:
