– У меня была любимая женщина, – произнес я после короткой паузы, собравшись с духом. – Когда-то давно… Мы даже собирались пожениться, уже назначили дату свадебного торжества. Но потом… Потом в одну из ночей я вернулся домой неожиданно рано, не предупредив об этом ее.
– Как банально, – Миллер коротко хмыкнул и выехал на аллею, ведущую к лечебнице. – Я надеялся на то, что у тебя случилось что-то более оригинальное, Рид.
– Ты так добр, – процедил я сквозь зубы. – Я тоже сперва был убежден в том, что ситуация стара как мир, хотя и этого было достаточно для того, чтобы навсегда лишить меня веры в людей и в отношения с ними в частности. Но потом я заметил ботинки своего отца в прихожей.
Я запнулся и умолк.
Болезненные воспоминания, нахлынув волной, сбили дыхание и заставили вновь пережить острые иглы, протыкающие мое незажившее сердце насквозь.
Я ожидал, что Миллер присвистнет, как делал обычно, когда изумлялся. Или, по крайней мере, придумает в ответ нечто ободряющее – то, что никогда не поможет умерить боль, но даст понять, что это все же теоретически возможно.
Но он, к моему ужасу, неожиданно откинул голову назад и громко захохотал, давясь сигаретным дымом.
– Какого черта… – пробормотал я, не веря собственным глазам и таращась в порозовевшее от смеха лицо напарника. – Я… я поделился с тобой настолько личным, а ты… Это просто невероятно, Миллер!
Я резко отвернулся и скрестил руки на груди, мечтая в это мгновение только об одном – как можно скорее добраться до госпиталя и выбраться из машины, чтобы оказаться подальше от насмехающегося надо мной Фрэнка.
– Прости… – выдохнул он, все еще ухмыляясь и стряхивая капли слез, выкатившиеся из его ледяных серых глаз. – Наверное, это нервное… Я правда не хотел, Рид.
Однако блуждающая ухмылка на его сухих губах говорила об обратном. И поэтому я не стал ничего говорить в ответ. Лишь мысленно пообещал себе, что больше никогда в жизни не распахну душу перед этим кошмарным человеком.
Я не помню, как провалился в сон – еще секунду назад я хмуро пялился в боковое окно, избегая колких смеющихся зрачков напарника, а в следующее мгновение уже очутился в своей темной квартире в Вашингтоне.
Стоя в спальне, сумрачной и странно-безжизненной, я поежился от холода, обступавшего меня со всех сторон. Казалось, что в комнате гулял уличный ветер, хотя я точно был уверен в том, что окно за моей спиной было плотно прикрытым.
Старая кошка, мирно дремлющая на коврике в коридоре, совершенно не замечала, что что-то в этом доме было совсем не таким, как обычно. Обернувшись от неясного темного чувства, стремительно зарождающегося внутри, я с запоздалым ужасом осознал, что в спальне был кто-то еще.
Темная, худая фигура таращилась на меня из темноты своими блестящими черными глазницами, похожими на огромные маслины. И лишь с большим трудом я сумел узнать в этом чудовище прежнего Фрэнка Миллера.
– Запомни его таким, Алекс, – проскрежетал в затылок тихий вкрадчивый голос, от которого волосы вставали дыбом. – Запомни, потому что он неизбежно станет именно таким.
Я вздрогнул и отвел взгляд от застывшей в углу чудовищной копии Миллера, и тут же уперся расширившимися от страха глазами в ссохшееся лицо своей мертвой соседки.
– Что вам нужно? – воскликнул я в ужасе, отшатнувшись. – Почему вы преследуете меня?
На бескровных губах миссис Симонс заплясала грустная улыбка. Она молча посмотрела на меня, покачав седой головой. Затем повернулась к окну, которое само собой неожиданно распахнулось. Медленно двинула к створкам, за которыми гулял поздний осенний ветер, привычно шаркая своими домашними тапочками.
И вдруг она обернулась на ходу. Ее пепельно-серое лицо рассыхалось прямо на моих глазах, превращаясь в прах, который радостно уносили прочь свистящие порывы ветра. Аккуратная старомодная одежда стремительно распадалась на лоскуты, а они топорщились в разные стороны сухими нитями, пока тоже не превращались в густую пыль.
Опешив, я наблюдал за тем, как исчезает миссис Симонс, как от ее реального, такого живого образа остаются лишь стоптанные, старые домашние тапочки.
– Фрэнк Миллер не человек, Алекс… – разнесся по комнате ее угасающий голос, а затем снова стало очень тихо.
Я быстро огляделся по сторонам, готовясь наткнуться взглядом на страшное лицо детектива, застывшего в темном углу, но его в спальне уже не было. Лишь сиротливо брошенные тапочки старушки оставались лежать у распахнутого окна, за которым разносился истошный вой полицейских сирен.
Изображение для обложки создано автором
«Нечто из Блэк Вудс»
2019 год
