– Договорились!
Заведя разговор на интересующую всех янычар тему грабежа, Иван преследовал свои цели, напрямую с грабежом удравшей «жирной дичи» никак не связанные. Находясь на борту «Кирлангич», он был полностью оторван от происходящего и не знал, что творится в мире. То, что приходит из Истанбула и что начальство посчитает возможным довести до сведения своих подчиненных, зачастую является субъективным мнением тех, кто отправил сообщение, а оно может выдавать желаемое за действительное. Если же удастся часто и бесконтрольно самому наведываться на берег для выполнения очередного приказа начальства и собирать информацию из разных источников, то можно не только получать более достоверные и своевременные сведения, но также попытаться установить связь с тринидадцами. Иван не верил, что у них здесь нет своих тайных подсылов. А связавшись с ними, можно было бы наладить взаимовыгодный обмен информацией. Ему уже сейчас есть что рассказать интересного, а тринидадцы обладают несоизмеримо большими возможностями в этой области, поэтому такое сотрудничество было бы очень выгодным для обеих сторон. А дальше, как знать. Если Османская империя решит не конфликтовать с Русской Америкой и Испанией из-за Алжира, а попытается наладить с ними торговые отношения на фоне разразившейся войны с Австрией, то контакты с представителями тринидадцев могли бы уже стать официальными и постоянными, что давало гораздо больше возможностей. Но это пока что мечты. А как оно будет на самом деле – скоро выяснится.
«Осознав», что штурм Туниса – дело не ближайшего часа и что больше пока все равно ничего интересного не предвидится, Иван «позволил» Давуту себя уговорить вернуться на «Кирлангич». Чтобы перекусить, хорошенько отдохнуть и быть готовым к новым подвигам во славу повелителя правоверных. А Тунис никуда не денется. Самое позднее к следующему утру он должен быть взят. Ну а после этого можно и более интересными вещами заняться.
Как говорил Давут, так оно и получилось. Линейные корабли и фрегаты держали то, что осталось от береговых укреплений Туниса, под постоянным обстрелом, пока десант готовился к штурму. Сам же штурм начался ближе к вечеру. Отряды янычар ворвались через проломы в стене внутрь города, практически не встречая сопротивления. Новость о том, что Али-бей бежал из Туниса задолго до того, как начался штурм, распространилась быстро, и это послужило сигналом к массовому бегству остальных. Тех, кому лучше было не попадать в руки янычар – самого воинства Али-бея, а также его чиновников и ближайшего окружения. К утру Тунис был взят, и над его стенами развевались османские флаги. А вскоре доставили приказ – «Кирлангич» перейти в порт, а командиру отряда разведки Давуту и навигатору Хасану прибыть на флагман. Получив приказ, Давут и Иван переглянулись.
– Ну, что я тебе говорил, Давут?
– Пока что все идет предсказуемо. Действуем, как договорились?
– Сначала выслушаем, зачем нас позвали. Вдруг мы для чего-то совсем другого понадобились. Как всегда, сверхсрочного и сверхважного. Если нет, и это обычный вызов по каким-то текущим вопросам, подбрось идею начальству. А то, что-то последнее время все мимо нас проходит, уже надоедать начинает. Службу в разведке я раньше представлял как более прибыльное занятие. Поэтому пора брать дело в свои руки. Я тут подумал на досуге и нашел еще один способ кое-что поиметь с этого безобразия.
– Ну, Хасан!!! Я весь внимание!
– Есть два дела. Первое, как мы уже говорили, охота вокруг Туниса на «жирных бегунков». Отпустят нас на свободную охоту – хорошо. После первого дела сразу же примемся за второе. Если не отпустят, то придется ограничиться только вторым. Не знаю, много ли там выйдет взять, но тут уж как получится. И тоже потребуется твоя инициатива.
– А какое второе дело и что именно от меня требуется?
– Давай рассуждать логически. Али-бей удрал из дворца в спешке, и все свое добро захватить с собой никак не мог. Только что-то наиболее ценное и что удобно унести. Так?
– Так. И что ты предлагаешь?
– Подбрось еще одну идею адмиралу. Во дворце в покоях Али-бея, скорее всего, есть разного рода тайники, которые наши могут просто не обнаружить, поскольку будут хватать то, что лежит на виду. А в тайниках может быть много интересного. Как ценности, так и разные бумаги, которые Али-бей не успел уничтожить. Ибо ему было не до бумаг. Тайники обязательно должны быть также и на женской половине дворца, но там мы вряд ли найдем какие-то бумаги. А вот разные бабские побрякушки найти вполне можем, причем в большом количестве. Добровольно жены и наложницы Али-бея ничего не отдадут и будут призывать в свидетели Аллаха, что у них ничего нет. Если, конечно, Али-бей не прирезал их всех, чтобы не попали в чужие руки. Но если они уцелели, то я с ними поговорю и уговорю с нами поделиться, поверь на слово. Кроме этого, какие-то слуги тоже должны остаться во дворце. Не могли сбежать все. С ними тоже поговорю. Дальше соображаешь?
– Соображаю. Кто среди нас главный мастер по тайникам? Пальцем показывать будем?
– Не надо. Я и так это знаю. Нам главное получить официальное разрешение начальства на поиски внутри дворца, чтобы никто не мешал и не задавал глупых вопросов. Разведка мы, в конце концов, или кто?
– Понял, Хасан! Постараюсь заинтересовать адмирала. Но с тайниками во дворце ты здорово придумал! Глядишь, чего и найдем!
– Только не говори об этом адмиралу раньше, чем он отклонит твое предложение об охоте на «жирных бегунков». Иначе, услышит про бумаги в тайниках, и не видать нам свободной охоты. Будем там искать сами не знаем что…
За разговором Иван не забывал поглядывать по сторонам и замечать любые мелочи. «Кирлангич» шла по Тунисскому озеру в сторону порта, полному мелких судов. Все причалы были заняты. Вскоре он увидел и свою «Аль Ясат», стоявшую на том же месте, что и раньше. Никаких повреждений заметно не было, и у Ивана стал потихоньку вызревать план, как использовать трофейную шебеку в дальнейшем. Хорошо, если Кемаль-паша сам заинтересуется этой идеей и не придется его «убеждать».
Впереди приближались корабли эскадры, стоявшие на якорях, и «Кирлангич» сразу направилась к флагману «Перваз Бахри». По мере приближения удалось получше рассмотреть полученные повреждения от огня береговых батарей Туниса, но не критичные. Кое-где был порван такелаж, поломан рангоут и разбит фальшборт, но в остальном корабль не пострадал. Другие два линейных корабля пострадали еще меньше. Очевидно, тунисские канониры сосредоточили основной огонь на флагмане, стараясь выбить его в первую очередь. По остальным кораблям стреляли мало. А потом им стало уже не до стрельбы. На фрегатах вообще не было заметно никаких повреждений. Здесь же стояли и трофейные галеры. Глядя на них, у Ивана возникла еще одна мысль, которую следует подбросить командующему. Будет хороший предлог нанести визит тринидадцам в Алжире. Ведь если гребцам-невольникам пообещали свободу после боя в обмен на помощь в бою, то можно доставить бывших рабов в Алжир самим! И передать с рук на руки тринидадцам. Как говорится, явить жест доброй воли и дать понять, что Османская империя не хочет войны с Русской Америкой и Испанией. А что, должно сработать! И приличия будут соблюдены, и появится удобный повод для последующих контактов. А уж «убедить» адмирала в необходимости этого шага он сумеет.
