И вот мы встретились лицом к лицу.
– Надо же, – сказал мужчина, глядя на виляющего ему хвостом ретривера, всего намытого и начесанного, – я вот точно такого же пару недель назад потерял.
– Хм, – ответила я, – а мы пару недель назад этого вот пса нашли.
– Но у моего пса была отличительная черта – одно яйцо!
– Ну… – протянула я, – у нашего два.
И каждый отправился своей дорогой.
Точнее, мужчина, не узнавший свою собаку, пошел дальше, а я посмотрела на мужа и сказала: «У нашего тоже одно, можешь догнать его и попросить подарить нам собаку?»
Я тогда поняла, что просто не смогу жить, обманывая, а с другой стороны, хозяин не узнал собственного пса, и, следовательно, мне нужен был официальный отказ.
И муж очень быстро договорился!
Оказалось, ретривер был подарком! Его шесть лет назад дочери этого мужчины подарил ухажер. И все шесть лет пес прожил не очень-то и нужным, потому что собаки подарками быть не должны! Семья честно пыталась его пристраивать, а потом он начал теряться, потому что выходил с хозяином без поводка на утреннюю пробежку и отвлекался на других собак, а хозяин бегал по привычному маршруту и особо за ретривером не следил. Сам вернется.
Потому-то, когда я звонила в клуб, мне и сказали, что его теряли восемь раз за несколько лет.
○ Никогда и никакие животные неожиданными подарками становиться не должны!
○ Подарить животное без предупреждения – это взвалить на человека ответственность, которая ему может быть совсем без надобности.
○ Животное должно прийти в семью только в результате взвешенного решения, причем принимать его должны все вместе, а не кто-то один.
○ Я понимаю фразу «мы не можем завести собаку, потому что муж против». Право любого человека – не хотеть домашних животных, и если люди живут семьей, они должны принять правильное решение: лучше не заводить собаку, чем взять ее в дом, где кто-то будет ее любить, а кто-то – нет.
○ Животные очень чуткие. Они чувствуют отношение к ним каждого члена семьи, помните об этом!
С тех пор мы с хозяином ни разу не встречались, хотя гуляли в одном и том же парке по нашим любимым маршрутам. Мы даже узнали подъезд, в котором жил раньше Шуш – в соседнем доме! Но к подъезду, как ни странно, он никогда на поводке не тянул, да и вообще после той встречи все словно выдохнули и освободились от тяжелого прошлого.
Вот что я вам еще не рассказала: Шуш оказался совсем глухим.
Нам об этом сказали на первом же приеме у ветеринара, да и мы тоже уже начали что-то подозревать.
Дабы точно убедиться в глухоте ретривера, доктор подождала удобного момента, тихонько подкралась к нему, пока он разглядывал на стене баннер со скелетом собаки, и ударила друг о друга двумя железными мисками прямо у него за ушами.
Он не шелохнулся. «Вообще странно, – сказала врач. – Он же должен был хотя бы на колебания воздуха отреагировать. Но все же он глухой».
Что ж, не проблема.
В ту пору мы ходили на дрессуру со всеми нашими собаками, и Шуня, которого мы стали звать Пушуней или Шуней, тоже начал ездить с остальными.
На первом же занятии фотограф, работавший с группой, подходит ко мне и спрашивает: «А ваш песик глухой, да?»
«Как пробка!» – отвечаю.
«Я заметил».
Соответственно, тренер тоже узнал про это и стал показывать, как тренировать абсолютно глухую собаку.
И, знаете, это была величайшая афера всех времен и народов со стороны Шуни, потому что спустя пару лет он решил, что хватит прикидываться глухарем и на звук разворачивающегося фантика от конфетки прицокал из спальни на кухню с круглыми глазами, в которых читалось одно слово «ДАЙ!».
С того самого дня он всегда откликался на свое имя. Прибегал из другой комнаты, если звали. Подходил пристегиваться на прогулку.
«Что это было?» – недоумевали мы.
«Да ничего особенного. Могу и так», – пожимал плечами Шуня, абсолютно потрясающий пес. Это подтверждали и его внешний облик вкупе с благородным происхождением, и манеры.
Шуня не позволял себе дерзости спать на кровати. Картина маслом: все наши хвосты раскинутся на перинах, займут собою все пространство и смачно сопят. И только Шунечка лежит бедненький на полу с печальными глазами. Мы шутили, мол, хоть одна собака у нас воспитанная, но я-то аристократа ужасно жалела. Особенно когда перед сном он отваживался положить морду на кровать для почесух, а потом тяжело вздыхал и единственный из всех укладывался на пол.
И вот мое сердце не выдержало, так что я решила собаченьку научить жить полноценной, с моей точки зрения, жизнью. Сначала Шуня после долгих уговоров решился интеллигентно положить на кровать одну лапку. Потом раздухарился и долгое время складывал две лапочки и так стоял – половинкой тела на кровати, но другая-то часть собаки по-прежнему на полу! Но мне этого было мало, и Шуня пошел на совсем крайнюю меру – с ужасом в глазах он поднимал третью лапу и держал ее на весу. А потом даже решился положить на кровать и ее! Целых три лапы на кровати, оцените степень дерзости! В итоге обучение восхождению на кровать продлилось неделю!
Аристократа нашего мы в конце концов уговорили спать с нами всей тушкой, но то был нелегкий труд.
Еще он не умел лаять. Мы же вместо того чтобы неистово радоваться данному факту, решили собаченьку научить. У Шуни наблюдалась совершенно ретриверская привычка сидеть с печальнейшим видом и театрально выпрашивать еду. Владельцы собак с такими глазами, регулярно наливающимися слезами (наверное, это у них напрямую связано с выделением желудочного сока), поймут меня. Именно в этот момент муж решил действовать. Он показал Шуне желанный кусочек и сделал «Аф!». Шуня долго и внимательно смотрел на мужа, а потом издал какой-то невразумительный звук. Муж был в восторге и наградил Шуню сполна. Аристократ все понял и с каждым разом лаял за еду все лучше. Только вот беда… звонкий лай с того момента стал неизменной компанией в приложение к печальным глазам…
Вот так мы учили хорошую собаку плохим манерам.
Безусловной у Шуни была любовь к писательству. Когда мы еще жили в городе и гуляли в парке со всеми нашими семью собаками, они тянули вперед, и только Шуня – в противоположную сторону. Товарищ он был ответственный, оставить без внимания чью-то записку позволить себе решительно не мог. Он плелся позади всех, тормозя компанию на променаде, и внимательно читал, а после так же внимательно и витиевато отвечал на послания.
Мы уверены, что у него были тогда захватывающие романы по переписке. С несколькими женщинами, а может и мужчинами, а может даже и молоденькими мальчиками, уж это никому не известно. Гулять со всей стаей в формате «семеро коней вперед, а один графоман – назад», нам было решительно неудобно.
Как-то раз я поддалась на уговоры мужа отпустить его с поводка. «Шуня не убежит, уже достаточно долго с нами», – уверенно настаивал он. И я поверила. Была зима, вокруг лесопарковая зона, ни одного источника света.
