Что она и делает – всегда улыбается, колбасит своим хвостом, который хоть и обрубок, но капитально оброс шерстью и превратился в помпон или даже небольшой веер – и лезет обниматься. Желательно на ручки. И, как вы уже догадались, теперешний вес ее совершенно не смущает, нет. Ведь Груша – вечный щенок, а щенкам место – правильно, на ручках!
Сколько ей было лет? Сколько угодно. Она казалась мне полуторагодовалой собакой, но могла быть и трехлетней, и даже пятилетней, ведь мой большой опыт дал мне понять, что хорошие зубы у собаки могут быть в любом среднем возрасте, если с генами повезет. Несмотря на то, что с тех пор прошло уже девять лет, а значит, сейчас ей минимум двенадцать, а скорее всего, побольше, в душе Груша – все тот же нелепый подросток в белых носочках, так непосредственно и уверенно протиснувшийся в нашу жизнь. Она бегает по участку, играет с другими собаками, и я наивно продолжаю думать, что время остановилось, что никто из нас не стареет, а Груше по-прежнему годика три. По крайней мере, виду о том, что она старше, наш меховой помпончик не подает.
Ника
Появление в нашей семье Ники завершает одну из микроэпох моей жизни – городскую.
Тогда мы еще боролись за воспитание Брейна, о котором я обязательно расскажу, и жили в съемной двушке напротив парка.
Нику за три года до момента, о котором сейчас рассказ, мы с волонтерами вытащили из муниципального приюта, а спустя какое-то время я пристроила в замечательную, как мне казалось, семью. Новые хозяева показывали мне, какая шикарная будка-дворец ждет Нику на их вольготном загородном участке, но заверяли, что ночевать она будет в доме. Никакого самовыгула по деревне, только строго внутри участка, паштет с пальца и всесторонняя забота гарантировались. Я была бесконечно рада тому, что на Нику, которой тогда было лет пять, а может и семь (зубы желто-коричневые, старые, плохие очень), нашлись свои люди! Тем более что собака из приюта, ни к чему не приучена, особой какой-то изюминкой внешней не отличалась – обычная беспородная собака, которых, к сожалению, в каждом приюте большое количество.
Нику в новый дом отвезли с легким сердцем и какое-то время я поддерживала с новыми хозяевами связь. Новости поступали только хорошие! Затем у меня начался новый киношный проект, рутина увлекла с головой, а общение сошло на нет, потому что я не хотела быть навязчивой, ведь уже долгое время по переписке и звонкам все у собаки складывалось хорошо, даже фотки слали.
И вдруг спустя три года звонок: «Девушка! Вы нам пристраивали Нику, заберите ее!» Я тогда даже не поняла, что речь идет о нашей Нике. Да и собак я с тех пор не пристраивала, а только фотографировала, потому честно ответила: «Быть не может, я не пристраиваю собак, я фотограф. Наверное, я вашу собаку фотографировала, вам куратору звонить нужно».
На том конце провода удивились, однако я уверенно повторила, что вопрос не по адресу, и положила трубку.
И тут меня осенило. «Да быть не может!» – отмахнулась я от странной мысли. Прошло столько лет, все было хорошо!
Но червячок, затаившийся внутри, начал о себе регулярно напоминать. И донапоминался до того, что я перезвонила и стала выяснять, что за Ника, да как же так и что случилось. Оказалось, что да, это она.
И что ее волшебные когда-то хозяева уже год как переехали в городскую квартиру. А собаку с собой не взяли, потому что… «она же не квартирная!»
Что вообще значит «не квартирная»? По какому принципу определяется эта неквартирность животного? По породе, размеру, поведению? Собака или в семье, или нет, и она прекрасно адаптируется, если ей немного помочь. Однако Никины хозяева такую позицию не разделяли. Они оставили Нику бегать по деревне, где она шаталась по помойкам и приставала к велосипедистам и любителям утренней трусцы – догоняла и облаивала. Спортсмены пугались, и жители деревни в конце концов резонно поставили вопрос отлова. Нику требовалось срочно забирать оттуда – и вот только тогда (!) бывшие хозяева позвонили мне. И сообщили, что, если я ее не заберу, они отдадут собаку в приют или усыпят… Ни то, ни другое не было легким вариантом – нужно найти приют, который согласится взять взрослую собаку, а ведь приютам нужны не новые проблемные животные, а помощь уже живущим там собакам! Второй вариант с усыплением вообще дикий – на эвтаназию нужны деньги, и я прям вижу, что эти люди заморочились бы на вызов врача и оплату его услуг. Куда там! Когда я попросила посадить Нику на привязь, чтобы мы не бегали ее искать по всей деревне, когда приедем, то услышала: «Ну уж нет, она же всю землю вокруг себя загадит».
И тут я поняла, что ни в какой приют они ее не станут определять и даже не вызовут эвтаназию. Собаку просто отравят или пристрелят, потому действовать требовалось быстро.
Мы собрались и поехали. Поймали и привезли домой. Все!
Ника, конечно же, оказалась милейшим существом огромного ума, идеального поведения и шикарного послушания. Среди моих на тот момент шести собак она была настоящим ангелом.
В то время я часто думала: а ведь они будут стареть вместе. И уходить тоже. Я смотрела на них – молодых, азартных, смелых – и думала, мол, глупости, они никогда не постареют. И они не старели.
Год за годом я считала, что Фросту все еще не исполнилось и пяти, что Груша до сих пор щенок, Ларочке лет шесть, никак не больше, а Шуня с Никой всегда были чуть-чуть ветеранами, но из тех, кто никогда не даст намека на свой почтенный возраст.
Мои лучшие друзья. Моя семья. Треть всей моей жизни Шуня с Никой сопровождали меня!
Ника, конечно, тоже ушла от старости, которую мы замедляли, как могли, но договориться на более долгий срок не удалось. До последних часов она ходила на своих ногах, оставаясь в здравом уме и абсолютном сознании, а под вечер легла, вздохнула и уснула навсегда. Я сидела работала, она легла справа подле меня и ушла так тихо, что даже не привлекла моего внимания. Ее безусловная деликатность и тут взяла свое. Нике в тот год было не менее шестнадцати годков, но, скорее всего, гораздо больше. Она прожила долгую и насыщенную жизнь, бόльшая часть которой оказалась для нее самой счастливой.
○ Пристроить животное очень сложно.
○ Первым делом стоит забыть о том, чтобы подыскивать приют.
○ Может сложиться и так, что в найденном вами приюте пристанищем собаки окажется вольер, где уже битком набито собак, где кормят самым дешевым сухим кормом и никогда не гуляют – в нашей стране приютов без выгула очень и очень много. Волонтеры выбирают себе подопечных в таких приютах и приезжают гулять на выходных. Это фактически одна прогулка в неделю!
○ Стоит ли говорить, как тяжело жить собакам в таких условиях, тем более что волонтеров на всех не хватает и многие собаки сидят без выгула пожизненно!
○ Если вы нашли собаку и хотите ее пристроить, в первую очередь отметайте мысль о том, чтобы отдать ее в приют. Хорошим приютам самим нужна помощь, а не еще одна собака!
○ Пристроить старое животное сложно, как я уже сказала, но такие чудеса случаются. Главное – понимать, что от вашего желания теперь зависит целая жизнь.
