– НЕ МОЖНО чесать других, ты моя навеки!
«Да вижу я, вижу!» – и начинаю беспрекословно чесать именно его.
Однажды я решила, что в нашей спальне Вафле тесновато, и перенесла его к спинальникам. У них большое помещение, мы его залом называем. Там красиво и просторно, даже картины на стенах висят с портретами жителей – подарки от почитателей наших колесничек.
Думала понравится.
Ничуть!
Варфоломей делал все, чтобы переехать ко мне в спальню, включая объявленную в спинальном зале голодовку. Понимаете, собака прекрасно себя чувствует, активна, позитивна, очень тебе радуется, гуляет, но не ест. Нет – и все. Я такое за весь свой богатейший опыт видела только у Варфоломея, ведь он, как человек, встал в позу и выпрашивал переезд обратно. Я понимаю такую форму проявления стресса: пес очень любит меня и при мне всегда показывает активность – тогда быт спинального отделения из размеренного ритма перешел в слегка хаотичный. Вафля скакал, Вафля лаял, Вафля ревновал меня и делал это одновременно везде. Однако ведь мне нужно быть еще и в других корпусах и успевать работать, поэтому круглосуточно оставаться рядом уже не получалось, и в моменты моего отсутствия как раз и наступала Вафлина тоска. От которой пропадал аппетит. Но я не то чтобы сразу пошла у него на поводу: честно говоря, я по-прежнему считала, что псу будет лучше в пространстве спинального зала, чем в нашей спальне. Ладно, думаю, упыренок, будут тебе подношения – стала круги к нему наматывать то с рубцом, то с консервами. Он буравил меня взглядом перед полной миской превосходной вкусноты и бормотал тихонечко: «Хочу в спальню… в спаленку хочу!» А я ему такая: «ЕШЬ!!!» А Вафля мне в ответ объявляет еще три дня голодовки. Ясное дело, тут уже мы стали и температуру мерить, и цвет мочи проверять, и консистенцию кала изучать, но отклонений не обнаружили. В общем, измотал меня товарищ, разнервничал. И в результате голодал он ровно до того мгновения, пока я не перенесла его в свою комнату обратно. Все! С тех пор ни разу никаких отказов от еды не наблюдалось.
С отбытием Вафли обратно ко мне под крыло спинальный корпус выдохнул и успокоился, а вот спальня наша, напротив, приобрела уже знакомую атмосферу устойчивого хаоса. Вафля вновь скачет, Вафля вновь лает, Вафля, конечно же, ревнует, и с обитателями спальни тоже постепенно начались, простите за жаргон, терки. Например, с другим спинальником по имени Рубикон дела у Вафельки довольно быстро пошли под откос. Они друг друга невзлюбили категорически, попеременно отжимали лежаки и сверкали зубами. Но все это было как-то по-детски, пока Вафля не вспомнил любимый прием и не начал щипать вражину за зад. Тут следует напомнить, что зада своего Рубикон, вследствие спинальности, не чувствовал, потому картинка выглядела странновато, когда Рубик перемещался по комнате, а следом за ним волочился Вафля, придерживая зубьями кожу попца.
Дел у Вафли вообще всегда много: кроме того что Рубика клацать, нужно было обязательно продолжить хозяйское воспитание. Воспитательных методик, помимо голодовки, успешно использованной на первом этапе, у Вафли наличествовала ровным счетом одна: сделать личико посложнее, зубки выпятить и сообщать на все неодобренные хозяйские действия свое фирменное «НЕ МОЖНО». В общем, если хочешь воспитать хозяина, вот простой и понятный тренинг от Вафли:
1) берешь, что тебе нравится;
2) садишься/ложишься рядом, в идеале обняв всеми лапами предмет;
3) надеваешь на морду выражение «не можно»: в редких случаях этого недостаточно, и тогда можно впечатляюще улыбнуться.
К коляске этот парень тоже привык мгновенно. Обычно происходит по-разному: бывает, собака неделю стоит на одном месте, познакомившись с коляской, и не делает ни шагу. Тут нужно терпеливо ждать, разговаривать, подманивать вкусняшками. А случается, что вжих – и помчал! Вот и Вафелька встал и немедленно поехал, легко, словно только того и ждал. Со спинальниками это всегда ужасно волнующий момент! И когда ты видишь у собаки на морде счастье от движения и возможности исследования мира – то просто не можешь сдержать слез радости!
С возвращением выгула в его жизнь (после травмы и до появления собственного колесного автотранспорта в выгуле пес был ограничен, ведь коленки стирать на улице никак не можно) у Варфоломея проявилась одна страсть. Копать. Нет, даже так: КОПАТЬ.
Поначалу он, чтобы охладиться, виртуозно заезжал под высокие вольеры, но затем решил, что копнуть землицы и прилечь передней частью туловища в расковырянный грунт даже лучше! Так он и делает в каждый жаркий летний день.
На лето, к слову, мы всем спинальникам огородили палисадничек: поставили деревянное ограждение и открыли дверь из корпуса так, чтобы в любое время дня и ночи каждый из них, кто хотел наслаждаться свежим воздухом, мог выйти (выползти, конечно), подышать и потом вернуться в помещение. А можно и вовсе не возвращаться – постелен толстенький слой соломы поверх земли, переохладиться невозможно, а лежать на открытом воздухе очень приятно. Над головой – навес, так что даже в летние дождливые дни можно с удобного лежбища романтично любоваться струящейся с неба водой.
Однажды Вафля начал копать яму рядом с деревянным ограждением палисадничка и никак не останавливался. Территория эта в его полном распоряжении, то есть ходи, где хочешь, делай, что хочешь, и копай, где хочешь. И вот он решил хорошенько копнуть, чтобы уютно умостить свое тельце в ямке. Я значения задумке не придала, ведь раскопками пес занимается регулярно, а муж мой озадачился: стоял, смотрел на Вафлины занятия с некоторой задумчивостью и, наконец, спросил: «Интересно, а когда он остановится-то вообще?» Я еще подумала, что остановится, конечно, выкопает достаточных размеров для собственной тушки – и все.
Ха. Просто три раза ХА. Прихожу я с утра и в осадок выпадаю. Вафля не просто не остановился, а прокопал лаз под забор! Сквозной!!! Спинальник, инвалид-колясочник, понимаете, да? А сам сидит в глубине результата своих трудов как ни в чем не бывало и балдеет.
Позже через этот лаз на общий выгул просочилась парочка других спинальников и болталась там, счастливая, нарушив всем остальным гуляющим распорядок дня.
Так мы и поняли, что Вафелька не только злобушка, но и альтруист. Иначе чего бы это он для других так старался! В общем, закончилось все тем, что лаз пришлось ликвидировать посредством кирпича, а собак вернуть на их зону отдыха.
○ Как я общаюсь с агрессорами? С теми, кто может укусить и даже покусать? Самое главное – осторожность! Это не банальные слова.
○ Давным-давно, до первых укусов, я была бесстрашным человеком, потому что не знала, чего стоит бояться, ведь так всегда бывает – пока не узнаешь, не поймешь. Сейчас я никогда не лезу на рожон.
Мои правила
○ Не лезть к собакам лицом. Если я точно знаю, что сейчас оближет – то лицо подставлю. Но специально садиться перед собакой не рискую. Достаточно гладить их руками!
○ Не проходить близко от собаки, которая ест. Ох, мне было достаточно двух раз, когда я поставила ногу рядом с куском мяса, который собака держала в лапах! У многих животных этот инстинкт срабатывает быстрее, чем они успевают подумать: кусь – и моя щиколотка прокомпостирована. Они просто защищают свое!
