Инстинкты, данные лисам и песцам самой природой, у зверофермерских животных отсутствуют напрочь. Я уже писала, что именно эта неприспособленность и не позволяет выпускать выкупленных пушных зверей в естественную среду обитания, потому что для них она как раз неестественна. И это – повторюсь – очень важно помнить, желая зверикам добра, ведь даже птичка, выпущенная из клетки, погибнет на улице: не прокормится для начала.
И вот наши животные очень ярко показали, насколько они не приспособлены к выживанию в естественной среде.
К примеру, история с норами у песцов. С норами, которых нет!
В природе песцы роют норы в тундре. Тундру песец предпочитает из-за того, что полностью открытая или немного холмистая местность никак не препятствует рытью выводковых нор и обустройству системы туннелей.
Они обустраивают свое жилье не дальше чем в пятистах метрах от воды и используют его много лет подряд в силу того, что подобрать хорошее место для дома в тундре очень трудно. Роют сами!
Сложность нор увеличивается по мере их использования из года в год. Порой норы частично разрушаются, и песцы прорывают новые ходы, а центр жилища постепенно перемещается. Разрушение происходит из-за оседания рыхлой почвы при постоянных перекопках. Способствуют этому также выветривание, затаптывание стадами оленей, ну и, конечно, человек, который, может быть, и не охотится на песцов, но копать да строить любит, не оглядываясь на природу.
Чем благоприятнее место расположения норы, тем чаще в ней поселяются пары для размножения. При этом каждый раз песцы расчищают сами лазы и выходные отверстия.
В старых норовищах песцы делают ходы в два-три яруса с несколькими помещениями для гнезд. Логовище, где обустраивается гнездо, обычно выстлано сухой травой и мхом. Старые поселения песцов – сложные строения с длинными переплетающимися ходами, многими действующими и заброшенными выходами. На поверхности вокруг выходов нор почва удобряется экскрементами зверьков и остатками пищи, поэтому в этих местах растительность становится особенно пышной.
А в зимнее время, когда не нужно заниматься детьми, песцы скрываются во временных естественных убежищах.
В метели, например, они часто отсиживаются с подветренной стороны камней.
Так как песец находится в поиске пропитания, он кочует, но к периоду размножения всегда возвращается в свою старую, «насиженную» норку.
Песцы – моногамные животные, которые заводят себе пару на всю жизнь. Чтобы приготовить дом, в котором появятся на свет маленькие члены песцового семейства, у родителей есть 55 дней беременности.
После рождения малышей мама все время проводит с детьми, обучая их премудростям жизни. А папа становится основным добытчиком еды для всей семьи. Арктические лисы умеют запасаться впрок; если в теплое время года образуется излишек пищи, то они могут хранить его в своей норе до зимы.
А в суровые, холодные зимние месяцы, когда мясной вкусняшки не добыть, песцы не брезгуют навозом северного оленя или идут за медведем, чтобы доесть за ним остатки добычи.
Как я уже писала, зимой они кочуют в поисках пропитания, возвращаясь к норам только к весне.
Организм песца приспособлен выдерживать запредельные температуры до –60ºС за счет нескольких особенностей. Во-первых, из-за структуры меха. Зимняя шерсть у них плотная и многослойная, идеально сохраняет тепло. Во-вторых, короткие закругленные ушки почти не выступают над шерстью, что защищает от сильных морозов. В-третьих, укороченные мордочка и лапки сокращают потерю тепла. В-четвертых, мехом у песцов покрыты даже подошвы: на лапах он густой и жесткий, что предохраняет от обморожений. Таким образом, природа позаботилась о пушном зверьке, и песец зимой гарантированно не мерзнет в любые холода. Кстати, именно наличие волоса на подошвах лап дало научное название виду lagopus, что с греческого языка переводится как «заячья лапа». Именно поэтому песца иногда называют «зайценогой лисой».
Наши песцы действительно спят на свежем воздухе и чувствуют себя более чем комфортно (тем более что навоз оленя им добывать не приходится), однако норы не вырыли ни одной! И вовсе не потому, что они стерилизованы: стерилизация не блокирует гормональные всплески по весне, и песцы показывают желание плодиться и размножаться, вот только готовиться им к выращиванию потомства лень, и за все время они ни коготком не ковырнули землю на своей большой территории.
Что до лис, то они вырыли две норы и на этом категорически остановились. Я очень радовалась поначалу, что вот, дескать, инстинкты просыпаются, и очень интересно будет наблюдать за этими процессами. Однако нет! – две норы за год, и больше никаких попыток. А зачем? Укрытия есть (будки). Еду носят. Воду наливают. Нет смысла напрягаться!
Еще один пример, удивительный и одновременно смешной, касается жизни енотовидных собак.
Как говорит небезызвестный Джон Сноу, а вслед за ним и мой муж, очень на Сноу похожий: «Зима близко». И в пору приближения зимы нас ждет ежегодное развлечение, исконно зимнее. Называется оно «енотковый тотализатор».
Не слышали о таком? Объясняю. Енотовидные собаки – единственные из псовых, кто нет-нет, да и заляжет в спячку. Желательно в обнимку с партнером. Это, конечно, не спячка, как у медведей, но тем не менее прикорнуть могут на длительный срок. Зимний сон приходит в декабре-январе и может длиться по февраль-март. Постельку енотка предпочитает устроить в глубокой норе, выстилая ее мхом и сухой травой.
Это теоретически. У диких еноток в дикой же природе. Нашей первой осенью со спасенными пушными зверями мы начитались статей и книжек, чтобы, так сказать, подготовиться. Знать, что нас ждет. А ждало нас следующее: к концу осени зверюшки наши, как и положено, начали жиреть. Нет, даже так: ЖИРЕТЬ. И обрастать теплым зимним мехом. Мы, предчувствуя зимнюю экономию (особенно муж радовался, ха-ха), подкладывали и подкладывали еду. Ну, чтобы зверюшки успели скопить жирок и счастливо уснуть.
Я, кстати, прибавку в весе и размерах ощутила на собственной, так сказать, шкуре. Когда мы стерилизовали и кастрировали всех наших зверей, их нужно было носить с территории лисятника в медблок, к хирургическому столу и назад. Ну, мышцы я себе тогда подкачала нехило.
В общем, зверюшки зевали, зверюшки сократили свою активность, но вот парадокс: чуть только наступало время обеда или ужина, как они всем стадом, со знатным топотом и оптимизмом бодро бежали к кормушкам – еда же по расписанию! Ну а после приема пищи можно и поспать.
Мы ждали. Да что там мы, все наши подписчики с замиранием сердца ждали и каждый день хотели уже услышать новость – когда же я наконец напишу долгожданную фразу: «Спят сладким сном енотки»… Сначала мы объясняли происходящее (точнее, никак не происходящее) тем, что недостаточно холодно, но потом грянули морозы в –20ºС. А спячка так и не приходила.
В общем, к апрелю, когда снег активно таял, я делала последние зимние фотографии и мрачновато констатировала: «Не уснули».
