Еще нам машину так подарили! До нас нет и не предвидится нормальной дороги, потому каждую весну и осень мы вызывали за деньги водителя на «уазике», чтобы проезжать до деревни и обратно. Ведь нам при любой погоде 365 дней в году нужно покупать еду, лекарства, возить мясо собакам, ездить в клиники. Был период, когда у нас закончилась вода и пришлось ежедневно привозить куб (то есть ТОННУ) воды, чтобы напоить всех животных. И так каждый день – ты платишь, к тебе едут, что в финансовом и психологическом отношении оказалось очень непросто.
И вот друзья и неравнодушные люди собрали деньги, чтобы мы смогли купить УАЗ «Патриот», подержанный, конечно. Без него нам пришлось бы туго. Правда, чиним часто, но главное – есть что чинить!
Что до помощников, то собаками и пушными зверями занимаемся каждый день мы с мужем. Со временем мы наняли двух работников – нужно мясо рубить, помогать с кормлением, следить за собаками на выгулах, убирать в корпусах. У работников есть выходные, зарплата, все как положено. Также к нам по конкретным нуждам приезжает бригада из трех человек: что-то построить, помочь по территории: например, весной придется снова вырубать молодняк растущих деревьев. На сельхозземле за такими вещами нужно следить.
А сколько у вас земли? И как вообще живут животные? Есть ли бытовые трудности?
У нас пять гектаров, из них уже освоено два – один гектар для собак и один – для пушных зверей. За остальной территорией ухаживаем, это дополнительные ежегодные задачи, на которые нельзя забить – мы соблюдаем все нормы законодательства, что касается и земли, и животных. Например, все наши животные, конечно, официально привиты от бешенства. Они поставлены на учет в местной государственной ветеринарной станции, ежегодно к нам приезжают врачи для проведения вакцинации и сверки со списком (в списке каждое животное указано со всеми данными: пол, возраст, окрас, порода или ее отсутствие). Всех сельскохозяйственных животных (лисы с фермы именно к таковым и относятся) мы ввозим официально, проходим предварительно все согласования, получаем свидетельство по форме. Перед ввозом на территорию лис даже смывы со свежепостроенных вольеров нужно было предоставить – мы все делаем, как положено.
Собаки наши живут в корпусах и вольерных рядах. В вольерах – те, кому комфортно в утепленных будках на соломе, ну а в корпусах – гладкошерстные и нежные в плане здоровья животные. Две собаки на комнату, комнаты разделены крепкой сеткой и деревянными перегородками. Я расселяю собакенов по характерам, чтобы уживались, не конфликтовали. Отопление печное, то есть в каждом строении для животных стоит печь, в холодные зимы мы вообще не спим, точнее спим урывками. То муж дежурит, то я, каждые три часа дрова нужно подкидывать, чтобы тепло сохранить.
С бытом все очень сложно, но мы привыкли. В 2019 году мы зажили как люди, с душем и горячей водой, а до этого целых четыре года помыться было сложно! Летом летний душ, зимой… зимой или в деревню, где дом остался (но там то труба лопнет, то еще что), или, набравшись наглости, по соседям. Собак подмывали (некоторым собакам это нужно по здоровью), кипятя чайничек, и с тазиком, по старинке.
Никакого электричества – слишком дорого провести. Мы пользуемся альтернативными вариантами: поставили солнечные батареи – это был отличный шаг! Летом почти целиком обходимся энергией солнца. Остальное время года – бензиновый генератор. Очень затратно, но других вариантов нет.
Еще ветряк ставили. Но он упал – поставщик оказался недобросовестным, плохо закрепили болты, починить ветряк после падения оказалось невозможно…
Почему я говорю «корпуса»? Не «дома» и не «вольеры». Да потому что это строения, которые невозможно описать одним каким-то правильным словом. Это облагороженные сараи. Внутри – только солома, перегородки, освещение, собаки. Стены начали красить, и тут же кто-то написал в соцсетях: «а зачем вы красите стены, собакам это не нужно». И тут я такую обиду почувствовала, что даже не сдержалась. Написала: «Ведь у вас есть дома обои? Вот и мне хочется жить и смотреть на веселый цвет стен, а не серый»… Мы живем в таких же условиях, как собаки, с теми же стенами, такими же потолками. У нас нет никакого капитального дома для личного проживания. Во-первых, строить не на что, во‑вторых, на земле сельхозназначения нельзя ставить дома. Мебель у нас самодельная. Кровать, столешницы, полки – все своими руками! Нам нормально. Я не из тех, кто стремится к роскоши. Конечно, хочется какого-то бытового комфорта, но наш опыт показывает, что человек привыкает к любой аскезе, если понимает, что делает доброе дело.
Почему вы уехали из деревни?
По банальной причине – соседи и множество собак малосовместимы. Я спасала собак, стариков и инвалидов, но их же не закроешь в доме – им нужно каждый день гулять, и я очень переживала, что они погавкают и разбудят соседского ребенка, отчего начнутся проблемы. Когда мы возвращались со съемок за полночь, меня буквально трясло – я просила мужа звонить соседям и просить прощения за то, что мы поздно вернемся и собаки немного полают. Хотя никакой дикости не было, они не орали круглосуточно и вообще вели себя очень тихо. Я запрещала им лаять и сейчас понимаю, что это не очень правильно – все равно что человеку запретить разговаривать, а ребенку – плакать. Не дело это. В общем, сложилось так, что я снова полезла на сайт недвижимости и земельных участков и начала прицениваться к сельхозземлям. Для нас это был единственный вариант жить в удалении от населенного пункта, несмотря на то что прописаться, провести свет, канализацию и получить в принципе блага цивилизации на обычной сельхозке невозможно. Я, правда, ничего об этом не знала, но даже если бы и знала, меня и эти обстоятельства не остановили бы.
В общем и целом, какие у вас собаки?
У нас сформировано несколько подгрупп, скажем так. Инвалиды настоящие – это собаки с переломами позвоночников. Частые жертвы автомобильных происшествий, когда собака выскакивает на дорогу, и все – перелом позвоночника из-за удара, и пес никогда не сможет ходить на четырех лапах. Для таких собак у нас есть инвалидные коляски, которые позволяют им активно двигаться. К слову, животные эти никак не переживают свое состояние, они ползают на передних лапах и ведут себя как все остальные: радуются, выпрашивают вкусняшки, прыгают, когда я беру в руки «сбруи» – часть от инвалидной коляски типа шлейки, и это означает, что сейчас все дружно пойдут гулять. Точнее, поедут.
Другая подгруппа – «типа инвалиды», как мы их в шутку называем. Они фактически инвалиды, но это не очень заметно – трехлапые собаки бегают на таких же скоростях, как их товарищи с полным комплектом конечностей; слепые собаки восхитительно ориентируются в пространстве, играют с друзьями, ни во что не врезаются; глухие собаки вообще живут в раю, их ничего не тревожит.
Третья подгруппа – наши старички. С ними проще всего, им главное – спать в тепле, чтобы никто не мешал их спокойному времяпрепровождению, и при этом завтрак с ужином – по расписанию.
Четвертая подгруппа самая сложная – агрессоры и дички. Как-то так сложилось, что собаки-инвалиды с нарушениями психики к нам попадали достаточно часто. Это тоже совершенно непристраиваемые собаки, многие из них избежали усыпления из-за агрессивности и неприспособленности к жизни с человеком. Такие собаки не для обычной семьи, к каждой из них нужны индивидуальный подход и большая осторожность.
