Казалось, Андерсону каждый раз удавалось читать ее, как раскрытую книгу, обходя все ментальные заслонки и профессиональные барьеры. Он будто бы видел ее насквозь. Она чувствовала себя котенком, гоняющимся за огоньком лазерной указки, которую он держит в руках и таким образом водит ее за нос.
И все же именно он подкинул ей информацию, которая навела ее на нужный след в поисках Эви. Было ли это намеренно или же это просто счастливая случайность? Ничто за время их встреч не указывало на то, что это могло быть чем-то большим, чем случайность. Он никогда не делал ей никаких намеков на то, что это было чем-то иным, нежели случайностью. Но если он так умен, то как он мог такие случайности допускать?
Дверь открылась, и он вошел в помещение. Он выглядел точно так же, как в их последнюю встречу. Андерсону было около пятидесяти, рост – почти метр восемьдесят, с развитой мускулатурой, что наталкивало на мысль, что он являлся регулярным посетителем тюремного спортзала. Наручники впивались в его массивные предплечья. Но все же он теперь казался стройнее, чем раньше, будто бы он стал нерегулярно питаться.
Его густые волосы были аккуратно подстрижены, но, к ее удивлению, они уже не были иссиня-черными, какими они запечатлелись в ее памяти. Теперь они скорее напоминали соль с перцем. На участках тела, не прикрытых тюремной формой, виднелось множество татуировок – по всей правой стороне вплоть до шеи. Левая сторона оставалась девственно чистой.
Подходя к металлическому стулу, стоящему за столом напротив нее, он не отрывал от нее испытующего взгляда своих стальных глаз. Она знала, что он изучает ее, оценивает каждый жест, каждое движение, стараясь узнать как можно больше до начала разговора.
После того как он сел, охранник занял свое место у двери.
– Спасибо, офицер…Кайли, я справлюсь, – сказала Кери, разглядев его имя на бейджике.
– Процедура, мэм, – резко ответил охранник.
Она посмотрела на него. Он был очень молод...новичок. Она была уверена, что он поступил на службу недавно, но она не могла никому позволить услышать этот разговор, будь то прожженный тип или зеленый новобранец. Андерсон позволил себе ухмылку, зная, что будет дальше. Кажется, его это забавляло.
Она встала и начала сверлить охранника взглядом, пока он не почувствовал это и не посмотрел на нее в ответ.
– Во-первых, я тебе не мэм. Я детектив Локк. Во-вторых, мне плевать на твою гребаную процедуру, парнишка. Я хочу поговорить с этим заключенным наедине. А если ты будешь мне мешать, то мне придется поговорить наедине уже с тобой, и могу гарантировать, что это будет не самый приятный для тебя разговор.
– Но… – Кайли заикался, переминаясь с ноги на ногу.
– Никаких «но», офицер. У тебя есть лишь два варианта. Или ты дашь мне поговорить с заключенным наедине, или я буду разговаривать с тобой! Что выбираешь?
– Наверное, мне следует получить разреше…
– Этого не было в списке вариантов, офицер. Знаешь что? Я решу за тебя. Давай выйдем и поболтаем немного. Если бы я прижала сектанта-педофила, это дало бы мне недельную отсрочку времени, но теперь мне придется учить жизни еще и служащего исправительного учреждения.
Она уже начала открывать дверь, когда офицер Кайли все-таки сломился под ее напором и сдал свои позиции. Все же она была впечатлена тем, как долго он продержался.
– Все хорошо, детектив, – извиняющимся тоном сказал он. – Я подожду снаружи. Только, будьте, пожалуйста, осторожны. Этот заключенный склонен к насилию.
– Конечно, буду, – сказала Кери теперь уже медовым голоском. – Благодарю за любезность. Я недолго.
Он вышел и закрыл дверь, а Кери вернулась на место, полная уверенности и сил, которых ей так не хватало еще минуту назад.
– Это было весело, – мягко заметил Андерсон.
– Не спорю, – ответила Кери. – Но могу поспорить, что заслуживаю ценной информации в благодарность за такое веселое шоу.
– Детектив Локк, – сказал Андерсон с шутливым негодованием, – вы оскорбляете мои самые нежные чувства. Мы не виделись с вами несколько месяцев, а первое, что я от вас слышу – это требование информации. Ни «привет»? Ни «как дела»?
– Привет, – сказала Кери. – Не буду спрашивать, как дела, потому что и так видно, что не очень. Ты похудел. Поседел. Вокруг глаз появились морщины. Ты заболел? Или, может быть, тебя мучает совесть?
– Собственно говоря, и то, и другое, – признался он. – Видите ли, ребята в последнее время грубовато с мной обращаются. Я уже не хожу в «авторитетах». Поэтому у меня временами «одалживают» ужин. Иногда делают непрошенный «массаж ребер». А еще такой пустячок – я слегка болен раком.
– Я не знала, – тихо сказал Кери, искренне растерявшись. Это вполне объясняло его истощенный вид.
– А откуда бы вы узнали? – возразил он. – Я не афишировал это. Я мог бы рассказать вам об этом на слушании по условно-досрочному освобождению в ноябре, но вас там не было. Освобождения я не получил. Но вашей вины в этом нет. Ваше письмо было прекрасным, большое спасибо.
Кери писала об Андерсоне после того, как он оказал ей некоторую помощь. Она не выступала за его освобождение, но красноречиво расписала его готовность к сотрудничеству.
– Я так думаю, что ты не сильно этому удивился, верно?
– Не сильно, – ответил он. – Но надежда умирает последней. Это был мой последний реальный шанс выбраться отсюда до того, как болезнь сама вытащит меня. Мне снились прогулки по пляжу в Сиуатанехо. Увы, не вышло. Но отставим лирику, детектив. Давайте перейдем к делу. Только не забывайте, что и у стен есть уши.
– Ладно, – начала она, затем наклонилась и прошептала, – тебе известно о завтрашнем вечере?
Андерсон кивнул. Кери почувствовала прилив надежды.
– Ты знаешь, где это будет происходить?
Он покачал головой.
– Я не знаю, где, – прошептал он в ответ. – Но я могу объяснить, почему.
– Какая мне от этого польза? – с горечью проговорила она.
– Это может помочь узнать, где.
– Ладно перефразирую. Скажи, почему, – прошипела она, понимая, что переполняется гневом, который не могла сдерживать.
– Хорошо.
– А почему ты вообще мне помогаешь? – внезапно спросила она. – Ты все это время манипулировал мной?
– Вот что я могу вам сказать, детектив. Вы знаете, чем я зарабатывал на жизнь. Знаете, что я организовывал похищения детей из родных семей и продавал их другим семьям, часто – за огромные деньги. Это был очень прибыльный бизнес. Я мог проворачивать это дистанционно, используя подставное имя, и жить спокойно и счастливо.
– Как Джон Джонсон?
– Нет, счастлив я был как Томас Андерсон, библиотекарь. Джон Джонсон, похититель, был моим альтер эго. Когда меня схватили, я обратился к одному нашему знакомому, чтобы тот помог мне. Я хотел, чтобы Джон Джонсон был оправдан, и чтобы никто и никогда не смог связать с ним Томаса Андерсона. Это было почти десять лет назад. Но наш друг не захотел мне помогать. Он сказал, что представляет только тех, с кем плохо обошлись, и что я – сейчас это звучит даже забавно – разлагаю систему изнутри, как рак.
