– Конечно. То есть, именно так я и собирался сделать. Но когда я приехал, я их там не нашел. Я подумал, что они уже разъехались. Так что я съездил зря.
– Вот так облом, Тейлор, – сказала Кери, сочувственно положив свою руку на его, скользнула по ней пальцами и положила свою руку обратно на стол. – А знаешь что? Было бы здорово, если бы ты показал мне, где именно ты был, когда поехал за девушками. Мы создаем карту последнего известного местоположения Тары, и информация о том, где ее точно не было, очень пригодилась бы. Как ты думаешь, сможешь помочь мне?
– Что, прямо сейчас? – неуверенно спросил он.
– Конечно. Сейчас или никогда. Может, мы на обратном пути купим пива и рыбки. К тому же, у вас сегодня выходные, ведь так? Так что скажешь? Поможешь даме?
* * *
Минут через сорок пять они уже ехали вдоль пляжа Эль-Матадор. Кери заметила, что задор Тейлора несколько поугас и он прекратил болтовню.
Она посмотрела на часы – было уже начало четвертого. Назначенный судом человек как раз сейчас должен был везти Эвелин к Стивену. Борясь с сильным желанием написать дочери, что любит ее, Кери сосредоточила свое внимание на приунывшем студенте, сидящим на пассажирском сиденье.
– Так значит, вы с Тарой были друзьями? – спросила она.
– Скорее, приятелями. Я бы не сказал, что мы дружили. Ведь она была новенькой, а я старший. Вместе мы не тусовались.
– Но она не выглядела, как новенькая, верно?
– Что вы имеете в виду? – подозрительно спросил Тейлор.
– Я просто хочу сказать, что для девушки ее возраста она выглядела очень… зрелой. Ты согласен?
– Я не заметил, – осторожно ответил Тейлор.
– Правильный ответ, парень, – одобрительно сказала Кери. – Могу поспорить, что Джен бы не понравилось, если бы ты интересовался ее младшей сестрой. Но интересовала ли тебя Тара на самом деле?
– Что?
– Ну, она ведь поглядывала на тебя, когда Джен не видела? Ведь ты председатель братства, так? А это очень круто. На тебя сложно не обратить внимание. Хочешь сказать, она никогда не флиртовала с тобой? Ни разу?
– Конечно, она флиртовала со мной, – сказал он, будто его это ничуть не интересовало.
– Еще бы. Могу даже поспорить, что она самапо просила тебя приехать к ней, когда Джен ее высадит, чтобы провести немного времени вместе? Вдали от посторонних глаз, так?
Тейлор посмотрел на нее так, будто решал, стоит ли с ней связываться. После долгой паузы он заговорил.
– Возможно, мы переспали.
– Даже так? – сказала Кери, стараясь унять стук сердца. – Ты горячий парень. И как все прошло?
– Вы ведь не скажете Джен? – спросил он.
– Нет, конечно, нет. Я же сказала, что хочу просто проработать карту. Кроме того, я вовсе не против хорошего «секса в леске». Знаешь, я разведена, поэтому абсолютно открыта любым фантазиям. Кстати, зови меня Кери.
Она чувствовала тошноту, говоря все это, но замечала, что парень все чаще и чаще пялится на ее грудь, поэтому оно того стоило.
Она увидела вывеску кемпинга Лео Каррильо и поняла, что они скоро подъедут. Нужно было, чтобы он начал колоться.
– Хорошо, – сказал он, видимо, решив, что ему ничего не угрожает. – После того, как сестры забрали девушек, я решил последовать за ними. Мой первый план состоял в том, чтобы увезти нескольких из них повыше, чтобы усложнить задачу. Они такие дурочки.
– Точно, – поддакнула ему Кери, свернув с шоссе Тихоокеанского побережья на шоссе Малхолланд. – Уверена, что ты проходил испытания посложнее.
– Вот именно. Но когда я подъехал, то нашел только Тару. Я уже собирался сделать все по плану, но мне стало ее жаль, и я, наоборот, предложил подвезти ее, чтоб ей не пришлось так долго идти.
– Так галантно.
– Да. Мы сидели в машине, болтали, и дело дошло до этого. Ну, вы понимаете.
– Вау, – сказала Кери, надеясь, что это прозвучало естественно.
– Да, это было довольно круто. Так что, как я уже сказал, после этого я предложил отвести ее обратно. Я даже сказал, что довезу ее до самого кампуса, если она ничего не расскажет.
– То есть, ей даже не пришлось бы проходить испытание?
– Именно, – сказал Тейлор. – Наверное, я зашел слишком далеко. Но она отказалась. Она даже заставила меня отвезти ее туда, где я ее подобрал. Она сказала, что хочет пройти испытание по-настоящему. Я даже восхитился ею.
– Да она прям девушка-порох, Тейлор.
– Думаю, да.
– Тогда поедем туда. Держи глаза открытыми, чтобы не прозевать то место, где ты ее оставил. Это на самом деле может помочь расследованию, понимаешь?
– Да, – ответил он.
В машине стало тихо, когда они поехали по извилистой дороге. Кери взглянула на свой телефон и увидела, что покрытие исчезло.
ГЛАВА 37
Эвелин сидела, свернувшись калачиком на полу в ванной, прижавшись спиной к запертой двери, ее тело содрогалось в почти бесшумных рыданиях. Потребовалось меньше часа, чтобы все пошло прахом.
Она действительно пыталась. Назначенная судьей тридцатилетняя женщина по имени Карла забрала ее из школы и попыталась поболтать с ней по дороге к ее отцу. Она объяснила, что визит продлится около двух часов и что она будет вместе с ней все время.
Это звучало неплохо, но оказалось правдой лишь технически. После того, как они вошли в дом и присели в гостиной, Карла достала телефон и засунула в наушники в уши. Шейлин и Сэмми побыли с ними около десяти минут, а потом ему пора было ложиться спать, чему Эвелин даже обрадовалась.
После этого ее отец около получаса расспрашивал, как идут дела в школе, какие у нее друзья, и полностью избегал темы ее попытки суицида после последнего визита к нему. Но минут через сорок он начал непринужденным тоном говорить о замечательной частной школе в этом районе.
Затем он упомянул, что у сестры Шейлин есть сын, который ходил к удивительному терапевту. Может, она захочет встретиться с ним. Еще он сказал, что они отправляются в семейную поездку в Европу ориентировочно четвертого июля, и ему очень хотелось бы, чтобы она поехала с ними. Но, к сожалению, это было невозможно до тех пор, пока не была разрешена ситуация с надзирателем.
А потом он спрашивал, как ее мама справляется с возвращением на службу. Эвелин не упомянула вчерашний инцидент, когда мама направила пистолет на курьера. Наконец, взглянув на погрузившуюся в себя Карлу, он сказал, как беспокоился о ней, и что он совсем не обвинял ее в том, что случилось, и знал, что она все это сказала только потому, что мама настроила ее против него.
Эвелин уставилась на него, не зная, что делать – бояться его или злиться на него. Было ли это самое лучшее, что он мог сказать, не видев ее три месяца? После того, как она собрала свою жизнь заново по кусочкам после попытки самоубийства? И зачем? Чтобы он окунул ее в ту же кучу дерьма?
