«Боже …, кто придумывает эти названия?» - спросил Эллингтон.
Маккензи набрала номер «Things Forgotten», и попала в голосовую почту, как и предупреждала Элис. Маккензи записала личный номер Милдред Тауэрс на доске, и стала ей звонить, когда в кабинет вошёл Райзинг. На этот раз он выглядел взволнованным.
«Мы нашли телефон Брайана Диксона», - сказал он.
«На складе?» - спросил Эллингтон.
«Нет. Единственное, что мы можем сейчас сказать это то, что его телефон в лесу на западной окраине города. Вы не хуже меня знаете, что это не о чём хорошем не говорит. Хотите поехать туда со мной?»
«Поезжайте вдвоем, ребята, - сказала Маккензи. - А я останусь и проверю эту потенциальную зацепку. На этот раз, кажется, картина начинает прояснятся. Я хочу съездить туда как можно скорее».
«Если ты говоришь об этих организациях с идиотскими названиями, то шансов что-то прояснить у тебя мало, Уайт», - сказал Эллингтон, поднимаясь на ноги.
«Что я могу сказать? Кто-то должен делать грязную работу».
«Это ужасно», - сказал Эллингтон.
Маккензи улыбнулась. Это была первая её искренняя улыбка за последние два дня. Они с Эллингтоном понимающе посмотрели друг на друга, и он вышел из кабинета.
Ты должна была сказать ему, подумала она, когда он ушел. Ты должна была рассказать ему всё. Чем дольше ты тянешь, тем труднее будет…
В миллионный раз она отбросила эту мысль и снова сосредоточилась на работе. Она набрала номер Милдред Тауэрс, чувствуя, что медленно поднимается вверх по американским горкам, и в любую секунду может произойти резкий толчок, который даст начало головокружительной и стремительной развязке их затянувшегося расследования.
* * *
Её путь в «Things Forgotten» лежал в том же направлении, что и склад «Roy’s Storage». Милдред Тауэрс согласилась встретиться с ней в половине одиннадцатого, чтобы ответить на несколько вопросов. Компания - если её можно так назвать - находилась в здании, которое когда-то было очень маленькой закусочной. Оно находилось в стороне от дороги, и вокруг было так мало места, что его едва хватало для парковки пары-тройки машин. Это был симпатичный магазинчик, но ещё до того, как Маккензи переступил порог, она поняла, что внутри царит полный хаос.
И не ошиблась. Она поняла, почему Элис из «Threads and Things» описала эту организацию как сочетание секонд-хенда и дворовой распродажи. Здесь было всё вперемешку. Вдоль каждой стены стояли полки и шкафы. Рядом с коробкой, набитой бейсбольными карточками, игрушечными машинками и статуэтками, стояли коробки с подержанными часами и драгоценностями. На стене висела электрогитара с большой вывеской, написанной маркером, которая гласила: НАЗОВИТЕ СВОЮ ЦЕНУ!
Там были книги и пластинки, одежда и одеяла, столовое серебро и электроника. Маккензи подумала, что может потребоваться целый день, чтобы хорошенько рассмотреть все подержанные товары в «Things Forgotten».
Тем не менее, когда увидев Милдред Тауэрс, сидящую за маленьким столом в дальнем конце центральной комнаты, Маккензи поняла, что женщина пребывает в хорошем настроении. Казалось, что она даже гордится своим беспорядком, наблюдая, как Маккензи оглядывается по сторонам. На вид ей было лет шестьдесят с небольшим, и она разглядывала Маккензи из-под очков с толстыми линзами.
«Добро пожаловать, - сказала она. – Тут не помешает привести всё в порядок, но иногда мне кажется, что в этом беспорядке есть определенный шарм».
«У Вас тут очень много всего» - сказала Маккензи.
Милдред встала и подошла к Маккензи, чтобы пожать ей руку. «По телефону Вы сказали, что дело срочное. Что-то связанное с моим возможным клиентом. Чем могу помочь?»
«Я ищу человека, который покупает много кукол. Старые и почти новые. Вы продаёте куклы оптом?»
«Я не часто их продаю, - сказала Милдред. - Однако у меня есть комната в задней части помещения, где я храню вещи, которых у меня в избытке. Стеганые одеяла, старая одежда, даже гора комиксов, которые я пообещала одному молодому человеку сохранить, пока он не сможет себе их позволить. Одно время у меня были коробки с куклами. Большинство из них были старыми, однако были и новые. И теперь, когда Вы упомянули об этом, я вспоминаю, что продала большинство из них одному клиенту».
«Как насчёт чайных сервизов? Ненастоящих. Таких, с которыми играют маленькие дети».
Милдред посмотрела на Маккензи так, словно предчувствовала вопрос. «Да, у меня бывает такой товар. Недавно я получила несколько новых наборов от женщины, которая убирала свой чердак. Но да ... у меня здесь бывает довольно много таких вещей. Я помню, что продала много чайных сервизов в тот же день, что и кукол».
«Вы случайно не помните покупателя?»
«Смутно. Я помню, что это был мужчина. Я спросила его, зачем ему всё это нужно, и он ответил, что он художник. Что у него сейчас какой-то крупный проект, вроде паблик-арта».
Маккензи достала телефон и нашла фотографию, которую сделала утром из дома убийцы. Она показала его Милдред и спросила: «Вы используете такие наклейки, для указания цены на свой товар?»
«Да, это было куплено в моём магазине. Я собиралась продавать кукол по отдельности, очень дёшево. Но он предложил приличную цену за несколько коробок. То же самое с чайными сервизами».
«Мисс Тауэрс....я очень прошу Вас вспомнить. Было ли что-то особенное в этом человеке? Любая примета, которая помогла бы мне определить, кто он и где живёт?»
Милдред на мгновение задумалась, склонив голову набок, словно старательно что-то воспоминания. «Знаете, мне кажется, он сделал какое-то замечание по поводу того, как я обустроила магазин. Он сказал, что весь этот беспорядок вызывает у него приступ клаустрофобии. Он всё повторял, что не желает обидеть меня, но ему нужно уйти как можно скорее, потому что у него клаустрофобия. Он даже вспотел, когда я повела его в заднюю комнату, где были куклы».
Это согласуется с моей теорией о клаустрофобии, - подумала Маккензи. Медленно ... медленно ... мы приближаемся к цели.
«Вы не помните, как он платил?»
«Да, он заплатил наличными. А ещё он…»
Она снова остановилась, и ее лицо медленно побледнело.
«Мисс Тауэрс?»
«О боже. Подождёте одну секунду, дорогая?»
Милдред вернулась за свой маленький письменный стол и выдвинула нижний ящик. Она начала что-то искать в нём, сидя в маленьком кресле и неуклюже согнув спину.
«Люди называют меня барахольщицей, - добродушно сказала она, роясь в ящике. - Наверное, они правы. Вот почему мне нравится управлять этим маленьким бизнесом и, возможно, это и есть причина, по которой у меня тут такой беспорядок. Но быть барахольщицей - значит ничего не выбрасывать. В этом ящике у меня есть сообщения от клиентов, сделанные много лет назад. Письма, открытки и тому подобное. Я храню всё это».
