Маккензи ожидала увидеть мёртвое тело. Она ожидала много крови и теплое, но безжизненное тело.
Поэтому, когда молодая женщина на бетонном полу вытянула шею и начала издавать приглушенные крики через кляп вокруг рта, сердце Маккензи забилось сильнее. И, чёрт возьми, она ничего не могла с собой поделать, она начала плакать.
Крови действительно было много, но Маккензи сумела взять себя в руки. Она встретилась взглядом с Дейзи Уокер, не глядя на колотую рану в верхней части её живота, не оглядываясь по сторонам в поисках кукол или предметов для чаепития.
«Всё в порядке, милая, - сказала Маккензи. - Мы Вам поможем».
Пока она пыталась успокоить Дейзи, Эллингтон вытащил кляп и снял проволоку, которой были связаны её руки. Она начала кричать от боли - так глубоко и прерывисто, что Маккензи испугалась, как бы она не потеряла сознание.
И снова звук приближающихся сирен скорой помощи вызвал у неё прилив облегчения. Они были очень близко, вой сирен быстро нарастал. Маккензи осталась на полу и взяла Дейзи за руку. Её хватка была слабой, и по телу шла дрожь. Но по крайней мере она была жива. Маккензи решила сосредоточиться на этом факте, когда сирены зазвучали совсем близко, и Дейзи Уокер задрожала ещё сильнее, изо всех сил пытаясь остаться в живых.
ГЛАВА 38
Они последовали за «скорой» сквозь стену дождя. То, что завершающий этап этого дела происходил в больничных стенах, нервировало Маккензи, но, судя по тому, как всё проходило, это было вполне логично. Они вошли в больницу, имея очень много вопросов, поэтому Маккензи не могла перевести дух и насладиться успехом. Помощник шерифа Райзинг пребывал в стабильном состоянии, но в будущем ему предстояло сделать по крайней мере две операции, чтобы устранить последствия ранения. Пуля пробила его грудь и прошла менее чем в двух дюймах от сердца.
Что касается Дейзи Уокер, то врачи не питали особых надежд. Когда её положили в машину «скорой помощи», Дейзи сдалась и потеряла сознание. Её пульс почти не прослушивался, и она ни на что не реагировала. Это было последнее, что Маккензи видела или слышала о судьбе молодой женщины.
Когда Маккензи и Эллингтон шли к лифтам в вестибюле больницы, к ним подбежала Дентри. Она, очевидно, сидела в приёмной, чтобы перехватить их, как только они войдут.
«Врачи разрешили провести допрос подозреваемого около пяти минут назад, - сказала она. - Ранение не серьёзное, и они быстро его подлатали. Подозреваемый попросил поговорить с агентом Уайт».
«Конкретно со мной?» - спросила она.
«Он не называл Ваше имя. Он попросил поговорить с агентом, который нашёл его-агентом, которого он закрыл в темноте. Вот как он выразился».
«Где он?»
«С какой стати ты будешь делать то, что он просит?» - спросил Эллингтон.
«Всё в порядке. Я сама хочу пообщаться с ним. Думаю, мне нужно это сделать».- Она не сказала, но подумала: мне нужно понять его.
«Он на втором этаже, в охраняемой палате», - сказала Дентри.
Дентри вошла вместе с ними в лифт и поднялась на второй этаж. Маккензи сразу же увидела полицейского охранника, стоявшего в конце коридора. Не теряя времени, она направилась в ту сторону.
«Мак, - тихо позвал Эллингтон, когда они приблизились. - Не заставляй себя. Если он начнёт доставать тебя, ты просто выйди и ... —»
Маккензи остановила его, подойдя ближе. Она слегка обняла его, не обращая внимания на присутствие Дентри. Она легонько поцеловала его в шею, чуть ниже мочки уха, и прошептала ему на ухо: «Я беременна».
Она сама не знала, почему выбрала именно этот момент, чтобы сказать ему. Ей казалось, эти два слова должны дать ему ответ, почему она чувствовала необходимость поговорить с убийцей. Она должна была понять. Она должна была лучше понять мужчин, которые совершают ужасные поступки, если она собирается принести ребёнка в этот мир.
Когда она отстранилась от Эллингтона, тот был явно шокирован. Но в уголках его губ мелькнула едва заметная улыбка. «Вот как?» - сказал он.
Она улыбнулась и кивнула. И, не сказав больше ни слова, она вошла в палату подозреваемого.
* * *
«Доктор говорит, что ты хороший стрелок, - сказал убийца, когда она вошла в комнату. Он сидел на краю больничной койки, его правая рука была прикована наручниками к перилам. - Он сказал, что это был очень точный выстрел, и что если бы пуля отклонилась на четыре дюйма, я был бы мёртв».
Она проигнорировала его слова и села в кресло для посетителей. «Офицер Дентри сказала, что ты хотел поговорить именно со мной».
«Да. Я хотел знать, как ты меня нашла».
«А я хочу знать твоё имя. Твоё настоящее имя».
Он улыбнулся и покачал головой.
«Это не имеет значения. У нас есть твоя машина. Мы скоро сами всё выясним».
«Мне всё равно».
«Куклы, - сказала Маккензи. Она вспомнила, как он свободно говорил, когда поймал её в ловушку. Может быть, ей удастся подловить его и заставить рассказать больше, чем он намеревался. - Я выяснила, где ты их купил. И женщина, которая владеет этим местом, сохранила адрес, который ты ей дал. - Она на мгновение задумалась, а затем добавила: - ты знал, что собираешься делать, когда покупал их?»
«У меня была идея в голове».
«Зачем всё это?» - спросила Маккензи. Она чувствовала, что начинает проявлять эмоции, но собрав всю волю в кулак, сдержала их. Она не позволит этому человеку увидеть её слёзы.
«Хотел бы я тебе сказать. Это был катарсис. Всё это. Похищения, нанесение ранений, осознание того, что я заставил кого-то страдать...Медленно умирать. И когда я это говорю ... Да, я понимаю, как запутанно и извращенно это звучит. Но это...Это помогло».
«А куклы и чаепитие?»
Казалось, он на мгновение задумался, но потом покачал головой. Он посмотрел на неё с издевкой. «Это личное», - сказал он.
«Убийства в Салеме, штат Орегон тоже твоих рук дело, правильно? - спросила Маккензи. - Значит, всего их было десять. Точно ... десять. Дейзи Уокер стала бы одиннадцатой, но мы вовремя её нашли. Вопреки твоему отказу помочь».
«Я хотел поговорить с тобой, потому что ты была там...В темноте, в яме, - сказал он. - И ты хорошо с этим справилась. Казалось, тебя это даже не испугало. Как ты это сделала?»
Она не знала, какого ответа он ждёт. Она легко могла вспомнить, как оказалась там, внизу, одна в темноте (ну, не совсем одна, а с трупом Брайана Диксона).
«Как тебе это удалось? - спросила Маккензи. - Как ты смог отнять столько жизней, причинить столько боли и не испытывать раскаяния?»
«Думаешь, мне всё равно? - спросил он, словно обидевшись. - О, мне было совсем не всё равно. Но ... как я уже сказал: Это единственное, что помогло».
«Помогло от чего?»
