«Мак ... Мак...» - сказал Эллингтон, обнимая её.
За ними в комнату ворвались ещё несколько полицейских. И хотя вся эта пытка уже закончилась—их подозреваемый совершил самоубийство прямо у них на глазах.
Маккензи пришла в голову одна мысль, которая заставила ее похолодеть до глубины души.
Покончив с собой после исповеди, Эрик Коннор покинул мир на своих собственных условиях. Он контролировал свою судьбу до последнего момента.
ГЛАВА 30
Три дня спустя Маккензи сидела в приёмной Макграта. Она была одна, поскольку Эллингтон работал с Ярдли и Харрисоном над составлением полного списка обвинений, которые официально будут предъявлены Эрику Коннору в ближайшие недели. А поскольку секретарша Макграта ещё даже не пришла на работу, в помещении царила мёртвая тишина.
Когда она услышала звук открывающейся двери лифта, она поняла, что это Макграт. Он хотел встретиться с ней пораньше, чтобы их ничего не отвлекало от беседы. В душе, однако, Маккензи беспокоилась, что он запланировал встречу так рано утром, потому что намеревался полностью отстранить её.
И действительно, через несколько секунд в приёмную вошёл Макграт. В одной руке он держал кофе, в другой-портфель. Он был в хорошем настроении, на него лице отсутствовала привычная язвительная усмешка.
«Доброе утро, Уайт. Заходи».
Он отпёр свой кабинет и прошёл прямо за стол, где начал обустраивать своё рабочее место. Маккензи устроилась в своём обычном кресле, сидя в котором она всегда чувствовала себя нашкодившей школьницей в кабинете директора.
«Ты слышала последние новости?» - спросил он.
«Нет. Я отключалась от всего в последние три дня».
«Существует огромная вероятность того, что Эрика Коннора заменит Нил Руни. На данный момент должность свободна. И хотя я, честно говоря, не знаю всех правил и законов, похоже, так оно и произойдёт. Конечно, будет голосование, но судя по тому, как он отлично справлялся с ситуацией в последние несколько дней, и учитывая то, что произошло с Коннором, он наверняка получит пост. А это будет значить, что Руни окажется не просто у дверей высших политических кабинетов, он займёт их».
«Это ведь хорошо, правда? Похоже, что он стоячий парень».
«Кажется, да. Хотя подавляющее большинство людей думали то же самое о Конноре. С тех пор как он умер, несколько женщин поведали миру очень интересные подробности о нём. Пока мы имеем дело примерно с пятью случаями изнасилования, одно из них закончилась беременности и абортом».
«Есть новости о Бриджит Минкус?»
«Немного, в основном от родственников и, хочешь - верь, хочешь - нет, от Дэниела Хамфри, который вдруг стал очень любезным и проявляет готовность помочь. Кажется, Бриджит встречалась с Эриком Коннором время от времени около года. Она встретила его на митинге здесь, в Вашингтоне, и обменялась номерами. Через некоторое время они стали близки. Это был просто секс и ничего больше. Информацию сообщили её друзья, и это всё, что у нас есть.
«Что касается Эрика Коннора...О нём заговорили не только пострадавшие женщины. Такие люди, как Дамфрис, сообщают, что Коннор зарабатывал деньги на сделках, связанных с наркотиками и секс-торговлей. Он сказал, что для Коннора было обычным делом участвовать в вечеринках, которые переходили в наркотические оргии. Сам Дамфрис подвергся остракизму за то, что принимал участие в некоторых из них».
«То есть это дело стало своего рода политической весенней чисткой?»
«Так оно и есть. И мне неприятно говорить тебе, но твоё имя обязательно попадет в новости. На данный момент репортёры говорят, что это была работа бюро. Мы стараемся держать подробности в секрете, но это дело потрясло Вашингтон. Журналисты будут копать, и твоё имя обязательно всплывет».
«Зато у меня будет хоть какое-то развлечение, пока я буду сидеть дома в течение следующих нескольких месяцев, не так ли?» - сказала она.
Он улыбнулся и глубоко вздохнул.
«Ты об этом. Слушай, честно говоря, я не так уж расстроен из-за того, что ты скрывала от меня беременность. Ты упряма и любишь свою работу. Я понимаю, почему ты это сделала. Но, агент Уайт, трюк, который вы с Эллингтоном проделали на конференции, не говоря уже о вашем визите в Ричмонд, чтобы поговорить с Эрлом Джексоном...Я хотел бы сказать, что это были очень нехарактерные для вас поступки. И мне нужно, чтобы это прекратилось. И это прекратится». Тут он остановился и наклонился вперёд. Искренность на его лице застала Маккензи врасплох.
«На каком ты сроке?» - спросил он.
«Скоро будет семнадцать недель».
«Ты собираешься выяснить пол?»
Это был такой дружеский вопрос, что ей еле удалось сдержать улыбку.
«Мы ещё не решили».
Он улыбнулся и покачал головой.
«Я должен сделать тебе выговор, Уайт. Конечно, ты это и сама знаешь. Поэтому соблюдая протокол и оставаясь порядочным человеком, который понимает, что у тебя будет ребёнок, я предлагаю тебе сделку. И она не подлежит обсуждению».
« Хорошо…»
«Я хочу, чтобы на этой недели ты помогла завершить работу над делом Эрика Коннора. Доделай всё к пятнице. Потому что с утра понедельника ты временно отстранена от работы по причине беременности. Между нами говоря, я просмотрел все нормативные акты в поиске способа превратить это в продленный декретный отпуск, но ничего не нашёл. Исключение делается, только если ребёнок в опасности. Но, видимо, твой ребенок такой стойкий, как и ты, поэтому это не вариант».
«Сэр, это почти пять месяцев. Не могли бы Вы хотя бы поручить мне исследовательские и ресурсные задачи из дома?»
«Нет. Это отстранение, ни больше ни меньше. Как я уже сказал, это не подлежит обсуждению».
Маккензи кивнула, стараясь не заплакать перед Макгратом.
«Я понимаю. Это всё?»
«Да. Ты свободна. Но ... Послушай, ты проделала отличную работу. А я ведь собирался уволить тебя за то, что ты втянула нас в расследование против сенатора. Ты же знаешь, что, как правило, такие истории плохо заканчиваются для бюро. Но в результате я рад, что ты осталась верна своей интуиции. Ты всегда производишь на меня впечатление, Маккензи. Не позволяйте нынешнему отстранению помешать своей карьере».
Это был идеальный способ закончить встречу. Больше он ничего не мог сказать, чтобы донести до неё свою точку зрения. А она была в довольно приподнятом настроении, покидая его кабинет.
Выйдя из кабинета, Маккензи даже не взглянула назад. Как он сказал, у неё впереди блестящее будущее, так какой смысл оглядываться назад?
Как в напоминание о светлом будущем, её рука инстинктивно потянулась к животу, который становился всё более заметным.
* * *
Две ночи спустя Маккензи проснулась с тяжелым вздохом.
