Они вошли в гостиную. Одра посмотрела на брата, затем на Финна и заявила:
– Думаю, нам нужно поговорить об этом поцелуе.
Финн рухнул в кресло и ответил:
– Это не поможет.
Что тут обсуждать? Он нарушил свое слово – вот и все. Сам все испортил.
Руперт, не глядя на Финна, сел на диван и вытянул ноги.
– Интересно, что ты скажешь, малявка.
– Тот наш с Финном страстный поцелуй был непреднамеренным.
Она нервно сцепила пальцы, которые Финну хотелось сейчас перецеловать один за одним. Ему была ненавистна мысль, что Одра страдает по его вине. Он должен был подумать об этом, прежде чем поцеловать ее!
Она продолжила:
– Это Финн прервал поцелуй. Я была не прочь, чтобы за поцелуем последовало и все остальное, но Финн сдержался, так как считает, что в долгу перед тобой.
Руперт вздрогнул.
– Ты знаешь об этом?
Одра кивнула:
– Я рада, что ты помог другу, когда тебе было шестнадцать, Руп. Ты молодец. – Она сложила руки на груди. – Но это ничего не меняет. Дело в том, что в данный момент я ужасно зла на тебя.
Руперт напрягся.
– На меня?
Она подалась вперед и ткнула пальцем в его сторону.
– Ты не имеешь права вмешиваться в мою личную жизнь! Я могу целовать кого захочу и не собираюсь повиноваться твоим запретам!
– Ладно, черт с ним, с поцелуем, – это я еще могу понять, – прорычал Руперт. – Я понимаю, что ты можешь испытывать влечение и желание. И вовсе не это беспокоит меня, малявка. – Он потянулся к фотографиям, которые Одра положила на кофейный столик, бегло просмотрел их и протянул один из снимков сестре. – Вот что меня встревожило.
Одра замерла, а затем отвернулась, приложив ладонь к груди.
Финн взглянул на фото. Ну да, на нем он и Одра довольно тепло смотрели друг на друга, но сцена была вполне невинной.
– Что, черт возьми, с этим не так?
В ответ Руперт бросил на Финна злобный взгляд и снова повернулся к сестре.
– Ты влюбилась в него?
Все тело Финна напряглось, дыхание сбилось.
– Принцесса? – Он едва узнал свой голос – настолько тот внезапно охрип.
Одра, изменившись в лице, ответила Руперту:
– Сейчас неподходящий момент это обсуждать, братец.
– Ты – моя семья. Ты для меня очень важна. Я не хочу, чтобы тебе причинили вред. Скажи, ты и в самом деле влюбилась в Финна?
Ее подбородок гордо поднялся, а глаза вспыхнули.
– Да. Более того, я не жалею об этом. И думаю, ты ошибаешься в нем.
Финн вскочил на ноги.
– Это невозможно! – Он указал на Одру пальцем. – Мы ведь говорили с тобой об этом!
– Мы говорили о многом…
– Ничто из сказанного мной не означает, что я готов успокоиться.
Одра уперлась кулаками в бедра.
– А я думаю, означает! Просто ты слишком боишься признаться в этом самому себе.
– Послушай, Одра, просто ты сейчас слишком возбуждена из-за тех изменений, которые собираешься произвести в своей жизни, а также на тебя повлияла романтика греческого острова…
Одра выпрямилась во весь рост, ее глаза полыхнули голубым огнем.
– Не смей говорить мне, что я чувствую. Я точно знаю, что чувствую. Я люблю тебя, Финн. – Она судорожно вдохнула. – Знаю, что тебе слишком рано это признавать, но ты тоже любишь меня. И даже если не любишь, я не позволю тебе отделаться такими банальными отговорками!
Он вздрогнул от ненависти к себе и посмотрел на Руперта, чей взгляд казался непроницаемым. Финну в этот момент хотелось, чтобы друг избил его до полусмерти.
Руперт снова повернулся к Одре.
– С каких это пор он называет тебя принцессой?
Она порылась в памяти.
– После того взаимного поцелуя.
Руперт поджал губы.
– Ни разу не слышал, чтобы Финн так нежничал с женщинами.
Одра шагнула вперед, словно это наблюдение Руперта придало ей смелости.
– Возможно, тебе захочется присмотреться поближе к причинам, по которым для тебя было так важно ухаживать за мной последние две недели.
– Я не ухаживал за тобой!
– А как же тогда это назвать? – Одра начала перечислять, загибая пальцы: – Ты меня усиленно кормил, заставил заниматься спортом, заботился о том, чтобы я чаще бывала на солнце и отдыхала.
Он пожал плечами:
– Ты была слишком худой. И тебе нужно было двигаться, чтобы перестать хандрить. Что касается солнца и отдыха – мы ведь на греческом острове!
Одра прищурилась.
– Но ты ведь даже читал книгу на пляже, Финн. Разве это не выходит за рамки…
Руперт перебил сестру:
– Он читал книгу? Финн читал книгу?!
– Извини, но помолчи пока, пожалуйста, – бросила Одра брату.
– Да, я читал книгу! Ну и что? – попытался защититься Финн. – Она мне понравилась.
– А ведь я еще не перешла к перечислению действительно важных вещей. Например, что ты скажешь о том, что помог мне решиться выбрать путь, который сделает меня очень счастливой? – Она нервно сглотнула. – А тебе не кажется, что твоя способность увидеть то, что больше никто не видел, понять, о чем я мечтаю, – это говорит о многом?
У Финна резко пересохло во рту.
– Это… это просто из-за того, что мы столько времени проводили вместе, – побочный продукт вынужденной близости.
Одра фыркнула.
– Ничего вынужденного в этой близости не было. Мы провели три дня, избегая друг друга, Финн. – Она скрестила руки и посмотрела на него. – И я знаю, что ты провел эти три дня, думая обо мне.
Его голова дернулась, словно от удара, а Одра продолжила:
– Ты потратил это время на то, чтобы воплотить мою мечту в жизнь.
Он нахмурился.
– Чушь собачья! Я просто показал тебе, как это может выглядеть. Хотел убедить тебя, что ты способна достичь того, о чем мечтаешь.
– Ты, как и я, планируешь переехать на остров. Тебе не кажется, что это тоже что-то значит?
Финну показалось, что гигантский кулак ударил его в живот, потому что теперь вдруг стало понятно, что именно значит все, перечисленное Одрой, – он любит ее! Он не мог бы точно сказать, в какой именно момент это произошло, но он и в самом деле полюбил ее! А она сказала, что любит его.
Сердце Финна билось так, словно собиралось выпрыгнуть из груди. До чего же хотелось принять тот драгоценный дар, который предлагала Одра, – ее любовь! Но Финн не мог этого сделать.
