Женившись на Лейле, я еще какое-то время надеялся, что она сможет помочь мне, что вместе мы сможем выгнать тени прошлого из нового красивого дома, в который я привез молодую жену. Но альтернативное лекарство не помогло. Она любила меня, я знаю. И сейчас любит. И Аида тоже. Они — прекрасные, достойные девушки, я буду заботиться о них и оберегать до конца наших жизней, но пустоту в моей душе способна заполнить только одна. От болезни с именем Эрика Доусон нет никакого альтернативного лечения, кроме нее самой. Когда ситуация стабилизируется, она займёт предназначенное ей место. Эрика будет сопротивляться отчаянно и дико — так, как умеет только она. Мне придется надавить на нее, убедить, заставить вспомнить о своих корнях, принять традиции, в которых выросла она сама. Бой будет неравным и ожесточённым. Она проиграет… как обычно, и позволит мне сделать ее счастливой по тем правилам, что установлю я. Если мы хотим получить что-то большее, то должны пожертвовать чем-то меньшим. Другого варианта для нас нет и быть не может. Она создана для меня. И мы оба это знаем. Спустившись, неторопливо подхожу к двери и, открыв, пропускаю незваного гостя. Обменявшись вежливыми приветствиями, мы располагаемся в мягких низких креслах за чайным столом в центре гостиной. Кадер внимательно осматривается, не спеша переходить к цели визита. Дизайн и экстерьер этого дома очень отличаются от первого. И он больше похож на дворец махараджи, чем на особняк архитектора.
— Не замечал в тебе увлечённости роскошью, — сухо замечает Таир.
— Хороший вкус и возможность его воплощать в деталях
— это вовсе не одержимость роскошью, — возражаю я, замечая, как Кадер поджимает губы. — О чем ты пришел поговорить? Хочешь сообщить, что моя реабилитация подошла к концу, и пора приступать к следующему этапу?
— Почти полгода без работы, и ни одна из твоих жен до сих пор не беременна, — Кадер уводит разговор в неожиданную степь. — Чем ты занимался, Джамаль? Разве женатый мужчина должен проводить время в пустом доме вместо того, чтобы заботиться о продолжении своего рода?
— Неужели тебя привел ко мне демографический вопрос в моей семье? — бесстрастно уточняю я. Кадер натянуто улыбается.
— Твоя семья — это и моя семья. Не забывай об этом, Джамаль.
— Уверен, ты не позволишь мне забыть, — отзываюсь иронично. — Извини, я не предлагаю чай или кофе. Сам видишь, дом пока пустует. Я уже собирался уезжать.
— Мы можем поехать вместе, но сначала дела, — наконец переходит к главному Кадер. — Искандер аль-Мактум укрепляет свои позиции, Джамаль. Он вступает в договорённости с влиятельными шейхами. Входит в доверие к министрам, заручается поддержкой зарубежных партнеров. Отдаленные регионы страны видят в нем миротворца и реформатора.
Благотворительные акции, гуманитарные конвои, международные конференции, которые активно обсуждаются в прессе. На последнем совете он в очередной раз поднял вопрос о возвращении Кемара в территориальный состав королевства, за что получил пощечину от короля. Инцидент произошел публично. В зале было много журналистов из других стран.
— Я слежу за сводками новостей, — сдвинув брови, задумчиво киваю я. — У наследника безупречная репутация. Если ты хочешь утопить его, то сделать это будет крайне сложно. Доказать его причастность к сговору с Ильдаром Видадом невозможно. У нас нет ничего, кроме подозрений. Скажи мне, что выигрывает правительство, воюя с наследником?
— Одним из наследников, — уточняет Кадер.
— То, что Искандер ненавидит действующее правительство, ещё не значит, что в первый же день коронации отправит вас всех в отставку.
— Так и будет. Не сомневайся.
— Как ты собираешься его остановить? — опираясь спиной на мраморную столешницу камина, я непроизвольно покручиваю четки Эйнин на запястье.
— Необходимо собрать закрытое экстренное совещание. Пора начинать действовать.
— К чему такая спешка, Кадер? — спрашиваю я, бросая на него пристальный взгляд.
— Мы ждали достаточно, Джамаль. Или ты решил отступить?
— Нет, — твёрдо отвечаю я и невольно напрягаюсь, скользнув тыльной стороной ладони по трехдневной щетине. Этот жест привлекает внимание Таира к мелькнувшим четкам на моем запястье. Он прищуривается, рассматривая талисман Эйнин, затем переводит тяжелый взгляд на мое лицо.
— Если есть нечто, что может заставить тебя совершить ошибку и поставить под угрозу наши планы, то ты должен сказать мне прямо сейчас, — Кадер хищно улыбается и добавляет, подняв на меня выразительный взгляд. — Или кто-то?
— Нет, — уверенно и ровно отвечаю я.
— Мне известно, кому принадлежат четки на твоем запястье.
— Это не более чем реликвия. Многие солдаты хранят пули, извлечённые из ран, считая их своим оберегом, — я невозмутимо встречаю напряженный сканирующий взгляд Таира, убирая руку с интересующим его атрибутом в карман.
— Не пытайся обмануть меня, Джамаль. Несмотря на то, что ты женат на моей дочери, я отлично понимаю, как слаб бывает мужчина против соблазна, особенно если у него такое красивое лицо и тело, как у агента Эрики Доусон.
— Тебе известно, что я использовал чувства агента Доусон, чтобы выследить Ильдара и уничтожить его.
— Но ты не ликвидировал ее и закрыл своей спиной, когда Хассан попытался сделать за тебя грязную работу, — с притворным равнодушием замечает Кадер.
— Эрика Доусон — дочь одного из больших боссов ЦРУ. Ты всерьёз думаешь, что нам бы спустили ее убийство? Она не располагала никакими важными данными, и ее гибель только усилила бы напряжение между странами, учитывая обстоятельства и присутствие израильских пограничников, — странно, что Кадер вообще поднял вопрос, который был досконально изучен ранее.
— Мне до сих пор не удалось выяснить, как они оказались в зоне операции, которую мы тщательно выбирали, — задумчиво произносит он.
— Случайность ты исключаешь?
— Нет, — отрицательно качает головой Кадер. — Не исключаю. В обратном случае у меня мог быть только один подозреваемый, — Таир складывает пальцы в замок, откидываясь на спинку кресла, не сводя с меня острого взгляда. — Джамаль, мы работаем вместе много лет, и ты разочаровывал меня в исключительных случаях. Я верю тебе, но должен убедиться в том, что мы с советником не ошиблись, поставив на тебя. Без нашей поддержки ты уже завтра будешь валяться с простреленной головой в каком-нибудь овраге.
— Я помню, что обязан тебе всем, Кадер, и я знаю, что на кону стоит судьба страны, а не только моя, — отвечаю самым убедительным тоном, на который способен в сложившейся ситуации. Я уловил тонкую угрозу в словах Таира и знаю, что в критической ситуации он способен прибегнуть к кардинальным методам.
— Времени мало, Джамаль, — быстро произносит Таир, поджимая губы. Его взгляд выдает тревогу, которую полковник пытается тщательно скрыть. — Король совсем плох, а Искандер уже начал действовать.
— Ему сообщили о заболевании аль-Мактума? Кто? Сам король?
