— Я думаю, оно подойдет к твоему браслету, — касаясь моей ладони, Искандер привлекает к себе внимание, выводя меня из задумчивого транса, и указывает на главный лот сегодняшнего вечера — алмазное тонкое ожерелье с завершающим изящную сверкающую композицию массивным рубином. — И здесь чего-то не хватает. Такую шею нужно подчеркивать, — Дерек
опускает выразительный взгляд на мое открытое декольте и, приподнимая бровь, непринужденным тоном интересуется: — Хочешь? — таким тоном, словно речь идет о мороженом за один доллар. Не дожидаясь моего ответа, поднимает вверх табличку, заявляя о своем участии в торгах за лот под названием «Страсть Афродиты».
Желающих потягаться с принцем не так много, но благодаря искусственно созданному всеми присутствующими «кошельками» азарту, у Искандера включается инстинкт охотника и хищника, и каждый раз, поднимая табличку в воздух, он озвучивает цену в полтора раза выше предыдущей. Наконец я облегченно выдыхаю, когда слышу три звонких удара, возвещающих об окончании схватки.
— Лот «Страсть Афродиты» продан принцу Искандеру аль-Мактуму! Мои поздравления, ваше высочество, — поднимая бокал с шампанским, Искандер салютует мне и расплывается в превосходительной ухмылке, кидая ленивый взор на стеклянную коробочку, которую нам подносит один из секюрити. — Дамы и господа, на этой ноте мы завершаем аукцион «Лакшери корп» и приглашаем вас на праздничный ужин, — совершенно не стесняясь бросать на меня сканирующие взгляды, гости организованно покидают зал, бурно обсуждая представленные украшения и баснословные суммы, за которые они были распроданы. Чувствую себя, мягко говоря, неуютно, замечая, как весь местный «бомонд» ловит каждый мой жест и взгляд, пытаясь найти во мне изъяны и недостатки, но стараюсь не опускать голову и держать гордую осанку, не обращая внимания на бесполезные замечания сплетников.
«Слишком вульгарная!»
«Как откровенно…»
«Вы видели ее губы? А нос и грудь? Она вся сделанная.»
— и это еще самые безобидные отрывки тех фраз, которые я услышала в свою сторону.
— Искандер, я не могу его принять. Колье стоит три миллиона долларов… — нервно выдыхаю я, находясь в шоке от того, что наследник потратил столь баснословную сумму на ожерелье, которое я, честно говоря, носить не собираюсь. В висках пульсирует горькая мысль, что чувствую я сейчас себя точно так же, как тогда, в «Шатрах Махруса», где Джейдан заплатил за меня вдвое меньше этой суммы. Но дело не деньгах, черт подери, а в явной параллели, пролегающей между этими аукционами.
Быть проданной мне не так обидно, Рика. Или хотела, чтоб купил тебя кто-то другой?
Мой ответ прост, Джамаль. Нет.
Глядя в глаза принцу Анмара, преподносящего мне свой нескромный дар, я понимаю, что принять от Искандера злополучное ожерелье будет настоящим испытанием. Я слишком серьезно отношусь к украшениям любого рода и браслет, подаренный Аль-Мактумом, я надела только на данное мероприятие, чтобы избежать лишних вопросов от Дерека.
«Только ты и я. Только наше, Эйнин.»
Это действительно только наше. Кольцо, четки. То, что всегда плотно прилегает к телу. То, что пронизано насквозь нашей особой историей и энергетикой. Только наше я хочу прижимать к свой коже, позволять соприкасаться с отбивающими пульс венами.
Надеть ожерелье, подаренное Искандером — это настоящее предательство по отношению к Джамалю, это хуже, чем плевок в лицо…
Хотя мне становится легче, когда я с горечью понимаю, что своим женам Джамаль дарит целые горы украшений — обеспеченные восточные мужчины балуют своих жен именно украшениями, так как анмарская женщина, несмотря на то, что вынуждена носить паранджу и никаб, всегда отражает статус и положение мужчины.
Жена состоятельного и успешного мужчины в Анмаре может надеть на себя все золотые и платиновые браслеты сразу, и это не сочтется безвкусицей, наоборот — «голые руки» считают признаками жены неудачника и бедняка.
Замечаю, как скулы Искандера слегка впадают от напряжения и ожидания моей реакции. Когда все посторонние лица покидают огромный зал, Дерек встает за мою спину и перекидывает локоны на правое плечо, чтобы украсить мои ключицы дорогим украшением. Слегка вздрагиваю, ощущая прикосновение холодного металла к чувствительной шее. Кто бы мог подумать, что столь тонкое ожерелье будет ощущаться на коже словно ошейник?
— Ты достойна куда больших даров, Эрика, — я полностью цепенею, не в силах пошевелиться, когда чувствую прикосновение губ Искандера к затылочной зоне. — Если ты будешь моей, я подарю тебе все, о чем ты мечтаешь, — неистово шепчет Аль-Мактум, повергая меня в шок броскими и красивыми заявлениями. Похоже, принц заигрался. Или действительно влюблен? А может, банальнее — просто хочет трахнуть? — Ты вкусно пахнешь, — внезапно обхватывает мою талию, заковывает в тугое кольцо жестких рук, прикусывает мочку уха. Его язык скользит вдоль линии моей шеи, пока я отчаянно пытаюсь сообразить, как обозначить личные границы наследнику, за которые заходить не следует. Зажимаюсь, приподнимая плечи, и плавно уворачиваясь от его губ и навязчивых прикосновений. Наконец, полностью отстраняясь, нервно оглядываясь по сторонам:
— Не надо, Искандер, — его взгляд становится каменным, хлестким. Принц явно не привык к отказам. — Не здесь, хорошо? Тут так много людей… — как назло в зале давно никого нет, и я не сомневаюсь, что всех по-быстрому выпроводили по указке охраны Искандера. — K тому же я не готова… сближаться с тобой. Пойми меня правильно, я здесь. не для того, чтобы стать твоей, Искандер, — не сразу нахожу правильные слова, но пытаюсь усмирить пыл принца, наблюдая за тем, как часто поднимается и опадает его грудь. — Я приехала в Анмар помогать детям. Кстати, всего за пару дней я добилась определенных успехов — каждый из них рассказал мне о том, где родился и о своей семье. Пора приступать к поискам. У половины из них есть родные и близкие, которые их очень ждут.
— Конечно, мои люди займутся этим уже сегодня. А тебе я дам столько времени, сколько нужно. Ты мне нравишься, Эрика. По многим параметрам, как внутренним, так и внешним. Я не требую ничего взамен. Пока нет. Мне нравится. эта игра, которую ты ведешь. Впервые мне интересно, — он подмигивает мне, имея в виду эту атмосферу «охоты», которую я создала в наших отношениях. Правда в том, что сделала я это не специально, мне действительно хочется держаться сейчас на расстоянии от принца.
— Спасибо за подарок, — подавленным и вымученным тоном произношу я, и, судя по поджатым губам Искандера, это не то, что он хочет от меня слышать. Чтобы сгладить неловкость, возникшую между нами, благодарю его коротким поцелуем в щеку и стараюсь перевести тему, нежно заглядывая в его светлые глаза снизу-вверх с особо трепетным выражением. — Я проголодалась, может, присоединимся ко всем в ресторане? — а это уже откровенная ложь. Даже при желании не запихну сейчас в себя ничего калорийнее листка салата.
Мы выходим в ресторан, вновь попадая в шумный муравейник. Так, называемые сливки общества, и от их показной «жирности» меня подташнивает. Красивая жизнь… меня многое в ней привлекает, но не лицемерие, которое является неотъемлемой частью диалогов подобной публики.
