Обхватываю лицо Лейлы дрожащими руками, стараясь оценить масштаб бедствия и понять, какие действия предпринять, чтобы сохранить девушке жизнь.
— Зара! — что есть мочи кричу я, нажимая на столе кнопку для вызова прислуги. Времени ждать скорую нет
— судя по признакам, в организм Лейлы проникает яд, и ее счастье, что он не введен внутривенно и не действует мгновенно, иначе девушка была бы уже мертва. Меня охватывает леденящий душу ужас, и только специальная подготовка помогает мне собраться и начать действовать. Мне придется заняться не самым приятным занятием, но я уверенно хватаю со стола ложку, собираю все свои внутренние силы и ресурсы и усаживаю Лейлу в специальную позу, в которой будет легко спровоцировать ее желудок на характерные спазмы, которые помогут избежать всасывания яда в кровь.
В миг, когда Лейлу выворачивает наизнанку фактически в моих руках, в дверном проходе появляется Зара:
— Что случ… о Аллах, что здесь происходит?! — восклицает она, положа руку на сердце и мгновенно покрываясь испариной от одного взгляда на развернувшееся перед ней поле боя. Черт возьми, у меня у самой уже платье насквозь мокрое, я дышать не могу от страха за жизнь человека, пусть и безразличного мне, как личность. Я все равно не могу ее оставить, не могу ничего не предпринять. к тому же я прекрасно понимаю, кого на самом деле пыталась отравить Аида, а Леа по ее глупости попала под раздачу. смертельного яда. На месте Лейлы сейчас могла бы быть я, и что-то мне подсказывает, что девушка бы так же не смогла оставить меня подыхать на полу, как бы сильно ни ревновала и ни жаждала нашего с Джамалем развода.
— В больницу. Срочно нужно в больницу, — до зубного скрежета сжимаю в руках побледневшую Лейлу, пытаясь удерживать в правильном положении: девушку по-прежнему бьет мелкая дрожь, не предвещающая сохранению ее жизни утешительный прогноз. Сотрясающаяся от шока Зара действует довольно оперативно и вызывает водителя, помогающего мне дотащить Лейлу и саму себя до машины, и уже через три минуты мы все сидим в скоростном автомобиле и несемся в ближайшую клинику, которая, к великому счастью, находится в пяти минутах езды по ближайшей трассе.
Голова Лейлы лежит на моих коленях, я с ужасом наблюдаю за тем, как ручьи пота стекают по ее напряженному лбу, на котором залегли сейчас неглубокие морщинки, отображающие агонизирующую боль, что испытывает девушка.
Помогла бы она мне, будь я на ее месте?
Это неважно, черт возьми, неважно… все становится уже неважным, когда Лейлу принимает отряд уже встречающих нас врачей и увозит на носилках в реанимацию. Водитель и Зара следуют за ней. Я прижимаю ладонь к пылающему от боли лбу и брови, ощущая, как из раны сочится кровь, и, кажется, пытаюсь кого-то позвать на помощь. хотя ощущение у меня такое, словно я стою посреди толпы, и никто меня, черт возьми, не слышит.
Сквозь призму овладевшей мной невменяемости я слышу встревоженный шепоток, пулей пролетающий по коридору больницы. Все ещё сидя на стуле, балансируя на грани обморока, я обращаю свое внимание на огромную плазму, расположенную под потолком многолюдного коридора, и прислушиваюсь к закадровому голосу, сопровождающему ужасающие кадры взрывов, от которых кровь мгновенно стынет в жилах, легкие пустеют и горят, обжигая ребра так, словно внутренние демоны залили их керосином, а потом подожгли, заливаясь злорадным смехом.
— Экстренный выпуск новостей. Только что стало известно, что в восточной части столицы Анмара произошел теракт — в 12:05 по местному времени был взорван кортеж премьер-министра Дамира аль-Видада. Два мощных взрыва прогремели одновременно, когда правительственные автомобили пересекали мост через реку Мирьян, направляясь к зданию Правительства, где через несколько часов состоится закрытое совещание кабинета министров во главе с премьер-министром и королем Махмудом аль-Мактумом.
По предварительной версии террористы заминировали часть дорожного полотна, неустановленные взрывные устройства были приведены в действие в тот момент, когда кортеж главы Правительства оказался на данном участке моста. Два двигающихся в центре кортежа автомобиля были уничтожены полностью, два замыкающих в ходе взрыва вылетели через ограждение и рухнули в реку.
Точное число жертв в настоящий момент неизвестно и варьируется от пяти человек, которые погибли на месте. Жертв могло быть больше, если бы движение по мосту не было перекрыто на время проезда кортежа, что не помогло избежать трагедии для находящихся в автомобилях водителей и сотрудников специализированной охраны.
Уже точно известно, что в результате взрыва сам руководитель кабмина не пострадал и в настоящий момент находится в здании Правительства, куда прибыл на личном вертолете. Неофициальные источники сообщают, что кортеж премьер-министра должен был доставить к зданию Правительства одного из участников закрытого совещания, который и являлся целью спланированной террористической атаки. Личности погибших и пострадавших выясняются.
Сейчас на месте происшествия работают сотрудники правоохранительных органов, бригады скорой помощи и водолазы.
Ответственность за террористическую атаку оппозиция страны отрицает. Напомним, что с момента территориального отделения провинции Кемар от столкновения правительственных войск и сил оппозиции в стране погибли более десяти тысяч человек.
Вероятная причина нападения на кортеж Главы Правительства, возможно, станет известна после завершения закрытого совещания, повестка которого в настоящий момент не разглашается.
Мы будем внимательно следить за развитием ситуации и сообщать все срочные данные в экстренных выпусках новостей.
Мое тело цепенеет, теряет способность двигаться на целую вечность, несмотря на то, что перед внутренним взором за секунду пролетает наша жизнь. Наше утро, когда я ещё имела возможность обнять Джамаля, посмотреть в его глаза, еще раз и ещё раз… прижаться губами к сильной груди, к шее, покрытой шрамами, олицетворяющими то, что мой мужчина «родился в рубашке», и в любой, даже самой безысходной ситуации, он наделен даром выходить сухим из воды. Меня трясет мелкая дрожь, в груди тяжелеет, пока я отчаянно кусаю губы и захлебываюсь слезами, затыкая горловой вой, кусая собственный кулак, на который стекают капли крови из раны под бровью. Сейчас это кажется таким пустяком, такой незначительной болью, совершенно не сравнимой с тем, что испытывает мое кровоточащее сердце.
Он не может умереть… не так и не сейчас. Взрыв не способен сломить моего Джамаля, он уже выживал в эпицентре теракта… я отказываюсь, не хочу в это верить. Нет, нет, нет.
— Ты жив, ты жив, ты жив, — словно безумная, хаотично шепчу я, едва шевеля окоченевшими губами, обожжёнными потоком соленых слез. Я не могу смотреть на экран, где жуткие кадры взрывающегося моста повторяют ежесекундно, словно спешат напомнить о том, что все, что я только что обрела, — в одночасье разрушено.
«Если суждено, я выживу и найду тебя.» — где-то вдалеке, на подкорке сознания, вспоминается голос тринадцатилетнего Юноши, наше первое прикосновение друг к другу и мое тихое: «Я сама их сделала…».
