Но как такое возможно? Наследник Анмара — Джамаль! Он сам сказал мне об этом… хотя, нет, стоп. Не говорил. Прямо он никогда не говорил мне об этом. Он лишь заставил меня поверить в это. Я ни в чем уже не уверена, не удивлюсь, если сказанное в новостях — правда, и Арьян действительно является настоящим сыном Малики. Или же и здесь скрывается подвох и тщательно разыгранный для общественности спектакль?
— Ты можешь пояснить мне хоть что-то из этого репортажа? — тяжело дыша, словно грудь переполнена камнями, интересуюсь я, ощущая острую потребность в бутылке воды или ведре с разведенным успокоительным.
— Обо всем по порядку, Рика. Только, прошу, успокойся. Ты вся дрожишь, — замечает отец, вновь приобнимая мои сотрясающиеся плечи и выключая кондиционер — словно отсутствие сквозняка сейчас мне поможет. — Когда ты пропала, оставшись без защиты операционной группы полгода назад, я не находил себе места. Винил во всем себя, не представлял, как буду жить, если тебя не найдут, или найдут… — он нервно сглатывает, на мгновение зажмурившись. Подталкиваю отца в бок, призывая продолжить свой монолог, и он немедля исправляется:
— Смит кормил меня фразами, что «все в порядке» и «под контролем», что он «знает, что делает» — но меня такие ответы не устраивали. Я продолжал съедать себя, не верил, что впутал в подобное дело собственную дочь, подарил тебе такую жизнь, завербовав в агенты. В самый переломный момент. когда внутренние отчаяние и ощущение бессилия стали невыносимыми. со мной связался генерал Амин Башар. Он убедил меня в том, что без совместного сотрудничества ты не вернешься домой живой, и вынудил меня работать на него. «Вынудил» — не совсем подходящее слово, Рика. Выбора нет, когда на кону стоит жизнь любимой дочери, — продолжает отец, на мгновение пряча лицо в обожжённых ярким солнцем Анмара ладонях.
— Но как ты стал работать на него за спиной Смита? Неужели ЦРУ ничего не знают? И что произошло дальше? — мне двадцать пять лет, а я чувствую себя той самой десятилетней «почемучкой», какой предстала перед Мэттом после того, как немного отошла от горя, начала говорить и познавать для себя новую страну и культуру.
— Я соблюдаю осторожность. Генерал Башар, в свою очередь, обеспечивает мне прикрытие. Думаю, если бы Смит подозревал — меня бы здесь не было. В первую очередь о тебе думаю, Эрика. Я изначально был против плана, где ты выступала «приманкой» и вынуждена была поехать сюда. Ты не должна волноваться о такой мелочи, как моя карьера, дорогая. Возможно, они знают. Возможно, нет. Официально — мы с Лукасом находимся сейчас в отпуске на Мальдивах.
— Он тоже здесь? — оглядываюсь по сторонам, в надежде увидеть брата.
— Спит. В другой комнате, — поясняет отец, и только сейчас я замечаю, что за окном глубокая ночь.
— Расскажи мне, как ты действовал после начала сотрудничества с Башаром, — требую я, пытаясь не отвлекать Мэтью от сути дела несмотря на то, что мне не терпится потрепать Люка за волосы.
— В тот самый момент у ЦРУ появились неопровержимые доказательства того, что «наследник» Анмара — Искандер Аль-Мактум состоит в сговоре с Ильдаром Видадом с целью лишения власти отца, действующего короля. Сотрудничество с Башаром подарило мне спокойный сон и уверенность в том, что твоей жизни ничего не угрожает до тех пор, пока рядом с тобой Джамаль Каттан. Я получал полный отчет о ваших передвижениях и уже тогда поддерживал с Джамалем связь, о которой ты, в целях безопасности, не догадывалась. Даже вмешательство израильских ВВС в тот день, когда твой муж получил серьезное ранение, а тебе и остальным удалось спокойно покинуть Анмар — подстроено мной, генералом и Джамалем, Рика. Все это время…
— Все шло по какому-то неизвестному мне плану, о котором ты знал! — вспыхиваю вдруг я, не в силах поверить в то, что так долго была слепым котенком, безвольно барахтающемся в крохотной коробке.
— Нет, все не так, Рика. Смит и остальные не сообщали мне всей информации, так как знали, что я буду против твоего участия в операциях. Я не знал, что они планируют совместную миссию с Искандером, понятия не имел, что тебя вновь отправят в Анмар, сыграв на твоих чувствах к Каттану! Мы с Джамалем опоздали на пару дней. Согласно договоренности, это я должен был вывезти тебя в Анмар: под другим именем, в качестве законного опекуна. Свадьба планировалась на следующий день после твоего приезда…
— И ты спокойно выдал бы меня замуж за восточного мужчину? А наличие двух жен тебя не смущало? Ты во всем слепо верил Джамалю? — засыпаю подозрительными вопросами я, пытливо вглядываясь в черты лица Мэттью. Его скулы подрагивают, выражая внутреннее негодование.
— Рика, конечно бы выдал! Когда это единственный способ сохранить тебе жизнь. И я видел, как он смотрел на тебя. наблюдал за той операцией посреди пустыни, когда с Ильдаром Видадом было покончено. Он смотрел на тебя так, как я всегда смотрел на свою жену. С одержимостью, любовью, невыносимой нежностью. Я был тронут и мог сомневаться в его словах насчет чего угодно, но только не в тех, где он говорил, что отдаст за тебя жизнь, — папа раздвигает губы в улыбке, и я невольно опускаю взор, испытывая дискомфорт от этих слов. Не нужно Джамалю отдавать жизнь за меня. ему нужно прожить ее вместе со мной. Все, чего хочу.
— А что насчет кольца?
— Как ты понимаешь, для Башара главной целью являлась спрятанная в кольце информация. Он получил ее, как только оно вернулось к Джамалю. Джамаль все это время также вел двойную игру. Согласно главному плану, сегодня Джамаль должен был появиться на закрытом собрании, чтобы усыпить бдительность и не вызвать опасений у полковника Кадера и главы правительства. Но вместо заявления о своём наследовании они бы с генералом Башаром озвучили список доказательств в присутствии нового наследника, прибывшего в качестве юриста; предоставили бы все имеющиеся у них данные, разоблачающие Искандера, Кадера, Видада и остальных преступников, стоящих во главе «Шатров Махруса». Из зала совещания виновники бы уже не вышли, хотя это и произошло. Разница лишь в том, что Кадер погиб во время теракта на мосту, а Джамаль пропал без вести…
— Но почему все пошло не так? — затаив дыхание, продолжаю обсыпать вопросами Мэтью, вгрызаясь зубами в кулак. — Папа, я не верю, что потеряла его. я просто не вынесу этого, — мне с трудом даются эти слова, и от ответа, читающегося в глазах отца, становится дурно. Он опять смотрит на меня с сочувствием и жалостью.
— Милая, ты не должна терять надежды. Его нет в списке погибших, — целует в лоб Мэтью, но я уворачиваясь, не в силах сейчас принимать так называемую «поддержку». Да и нужна ли она? Разве чьи-то слова что-то решат? Если самое страшное уже произошло, это никак не изменить. Никогда не ощущала себя настолько беспомощной перед решением судьбы.
— Это слабое утешение.
— Рика, я понимаю, что ты чувствуешь. Поверь, я сам потерял любимую, и никому не пожелаю пройти через подобное. Ты не должна думать об этом до тех пор, пока не назовут все имена погибших. Уверен, что Джамаль выйдет на связь так быстро, как сможет, — ободряющим тоном замечает отец, пытаясь исправить свой «промах».
