— А ты для меня, Джамаль, — шепчет она в ответ, утыкаясь носом в мое плечо, все еще пребывая в объятиях сновидения. — Ты — мой, — выдыхает Эйнин. Ее ресницы опускаются, щекоча мою кожу. Я обнимаю ее забинтованной рукой, запуская пальцы в шелковистые волосы и лаская затылок массирующими движениями.
— Твой, — отвечаю тихо. — Только твой. Ты добилась своего, Эйнин.
— Я так скучаю по тебе, Джамаль, — с болью произносит Эрика, крепче прижимаясь ко мне. — Ты нужен мне сейчас. Очень нужен.
— Я знаю, альби. Я здесь, с тобой. Никогда больше не оставлю. Все закончилось, девочка, — мои пальцы перемещаются на нежные скулы, мягко поддевают подбородок, запрокидывая ее лицо. Дрогнув, ресницы Эрики снова открываются. На мгновение мы оба перестаем дышать, бесконечно долго глядя в глаза друг друга. Я вижу, как осознанное выражение в расширившихся зрачках Эйнин стирает остатки сна, вспыхивают серебристыми искрами набежавшие слезы, молчаливо стекающие по впалым щекам. Я с трепетной нежностью стираю их пальцами, ожидая взрыва, истерики, обвинений, которые непременно последуют после того, как первая волна потрясения схлынет.
— Я знала, что ты жив. Ни на минуту не усомнилась, — глухим шепотом нарушает она напряженное молчание, и мы оба шумно вздыхаем. — Боже, живой. Я так сильно боялась, Джамаль, — она порывисто обхватывает мое лицо тёплыми ладонями, сверля настойчивым горячечным взглядом.
— Я обещал, что вернусь, Эйнин, — мягко напоминаю я.
— И я поверила. Как всегда, поверила. Я ждала, каждый день ждала тебя, Джамаль, — снова вздохнув, она закрывает глаза, прижимаясь губами к моим. Соленый, полный горечи и нежности поцелуй. Почти невинный, робкий и отчаянный. Слишком короткий, чтобы я успел ответить. Оторвавшись, она упирается ладонями в мои плечи, скользнув взглядом в виднеющиеся в распахнутом вырезе рубашки бинты. Вздрогнув, она застывает на долю секунды, а потом резко толкает меня на спину и, склонившись, быстро расстегивает оставшиеся пуговицы, распахивает полы. Ее пальцы изучающе скользят по новым багровым шрамам и медицинской повязке, скрывающей те, которые зарубцуются ещё не скоро. Сердце рвется на части, когда я замечаю неприкрытую боль во взгляде Эйнин, снова остановившемся на моем лице.
— Все в порядке, альби. Это просто царапины и пара ожогов, — тихо говорю я. Она стаскивает меня рубашку полностью, в ужасе глядя на чернеющие гематомы по всему телу.
— Ты рисковал жизнью. И это не царапины. Ты не в порядке, черт побери, — всхлипнув, яростно восклицает Эрика.
— Цель оправдывает средства. Результат того стоил, Эйнин. Прости, что я не придумал другого способа, — хрипло говорю я, дотрагиваясь до ее плеча, нежно лаская кожу под тонким шёлком ночной рубашки.
— Если бы ты погиб, я бы не простила себя, — натянутым подавленным тоном отзывается Эрика, продолжая смотреть на меня сверкающим взглядом.
— Именно поэтому я выжил, детка. Все закончилось. Миссия выполнена. Шатры уничтожены, заговор Советника разоблачен, все виновные дожидаются суда в тюрьмах Анмара, — пытаюсь выдавить из себя ободряющую улыбку, но она выходит кривой и жалкой. Мы оба понимаем, что я осознанно пошел на риск, и обещание вернуться могло оказаться невыполненным.
— Это жестоко, Джамаль. Сделать меня своей, подарить надежду и уже утром оставить, вернувшись к своим планам по спасению мира. Почему ты не сообщил? Как ты мог заставить меня пройти через весь этот кошмар в одиночку? — дрогнув, ее голос срывается. Закусив губу, она стирает ладонями безмолвные слезы.
— Прости, Эйнин, — горько усмехнувшись, Эрика отстраняется. — Иногда обстоятельства не оставляют нам выбора, — я хватаю ее запястья, не позволяя отвернуться от меня. — Теперь все будет по-другому, альби.
— Как по-другому, Джамаль? — ее прямой требовательный взгляд выворачивает мою душу наизнанку.
— Это мы решим вместе. Ты и я. Начнем прямо сейчас, Эйнин.
— Ты и я? Ты забыл, что есть ещё Лейла и Аида?
— Я не забыл, Эйнин, — приподнявшись, я оперся спиной об изголовье кровати и притянул Эрику на свои колени.
Крепко обнял ее вздрагивающие плечи, согревая теплом моего тела. — Я все знаю, малышка, — шепчу я, зарываясь носом в ее растрёпанные волосы. — Видел все, что происходило с момента моего отсутствиям гордился тобой, Медина.
— Все-все? — после непродолжительной паузы напряжённо уточняет Эйнин. Я киваю, прижимая ее ближе. Ладони плавно перемещаются с хрупких плеч к тонкой талии, скользят вниз по бедрам и застывают, когда я слышу следующий вопрос. — И мою драку с Аидой?
— Всё, Эйнин, — глухо подтверждаю я. — Мне жаль. Это моя вина. Я сражался со внешним врагом и не заметил опасность, исходящую от Аиды. В доме было полно камер и охраны. Ничто не предвещало трагедии. Я не оправдываюсь, Эйнин, а говорю, как есть. Ты знаешь, с какими серьёзными противниками нам приходилось иметь дело. В сложившихся обстоятельствах я просто недооценил женскую ревность.
— Она умело пускала пыль в глаза, Джамаль. Но я ее сразу раскусила, — натянутым тоном отзывается Эйнин. — Именно она, а не Лейла была провокатором всех конфликтов.
— Возможно, мой последний разговор с Аидой послужил спусковым механизмом.
— Что ты ей сказал? — повернувшись на моих коленях, Эрика вскидывает на меня вопросительный взгляд. Я нежно провожу от ее локтя до плеча, ощущая, как покрывается мурашками бархатистая кожа под шероховатыми подушечками моих пальцев. Замираю на широких кружевных бретелях, наслаждаясь почти невинными прикосновениями.
— Правду, — отвечаю я, глядя в прекрасные глаза Эйнин, в которых отражается бесконечная гамма эмоций и чувств. — Что я полюбил тебя ещё мальчишкой и искал долгие годы; что если бы нашел раньше, то никогда бы не женился ни на ней, ни на Лейле.
— Ты самый безжалостный мужчина из всех, что я знаю, Джамаль, — зарывшись пальцами в мои волосы, вздыхает обреченно Эрика. — Как по отношению к тем, кого любишь, так и к тем, кому повезло меньше. Что с Аидой будет теперь?
— Законы Анмара жестоки в отношении подобных преступлений. Возможно, я смогу повлиять на судебный процесс и заменить приговор ссылкой из страны.
— Когда все случилось, я хотела Аиде смерти. Сейчас нет. Я понимаю ее ярость, Джамаль, — Эйнин одергивает руку, скользнув пальцами по напряжённым мышцам на моих плечах. — Я чувствовала то же самое, когда ты привез меня в свой дом.
— Но ты оказала первую помощь Лейле, несмотря на ревность, и поддерживала потом. Именно ты просила ее остаться, — напоминаю я.
— Она все ещё может передумать, если узнает, что ты вернулся, — Эйнин опускает взгляд, чтобы я не заметил мелькнувшей в нем боли.
— Я стрелял в Таира Кадера до того, как взорвался автомобиль, — властно удерживая ее подбородок, произношу я. — Мне предстоит свидетельствовать на многочисленных судах против его сыновей и братьев, которых со стопроцентной вероятностью казнят. Их похоронят как преступников и предателей, в то время как я буду приставлен к награде за содействие в самой масштабной секретной операции за историю АРС, после чего получу звание полковника и возглавлю отдел, которым руководил отец Лейлы. А еще через пять лет стану генералом и отправлю в заслуженную отставку Амина Башара. Не думаю, что Лейлу порадует мой карьерный рост, учитывая обстоятельства. Все, что я могу сделать для нее сейчас — отпустить и финансово позаботиться о тех ее родственниках, которые непричастны к деятельности Таира Кадера.
