– Потому что она считает, что ты намерен жениться на этой женщине.
– А я и намерен.
– Почему?
– Разве не ты проводил со мной беседу, когда мне исполнилось пятнадцать? Что-то о пользе предохранения. И о кольце на случай, если у девушки возникнут проблемы.
– Что правильно для пятнадцатилетнего парня, не всегда верно для сорокалетнего мужчины.
Том направился к джипу.
– Если ты хочешь переубедить меня, то зря стараешься.
– Брось, – ответил отец, стараясь идти в ногу с сыном, – если бы ты отказался от ответственности за своего ребенка или за женщину, которая носит его, я первый подвесил бы тебя за… – (Том продолжал мрачно молчать.) – Но ты не любишь ее.
– Ты переходишь границы дозволенного. – Том едва сдерживался.
– Хочешь знать, почему я убежден в том, что ты ее не любишь? – Джонатан затянулся, и кончик его сигары вспыхнул. – Во-первых, если бы ты ее любил, то рассказал бы о ней задолго до того, как овладел ею.
– Поосторожнее, – остановил его Том, – выбирай слова.
– Ты хочешь сказать, что у вас что-то было до того? Вы встречались и раньше?
– Я хочу сказать, что есть вещи, которые тебя не касаются.
– Время рассудит. – Джонатан остановился перед машиной. – Бог мой, Том, ты думаешь, что я ничего не смыслю в арифметике? Ребенок должен появиться третьего марта, ведь так?
Том ничего не ответил, потому что возразить было нечего.
– Значит, зачатие произошло на второй неделе июня.
– Прекрати, – прохрипел Том.
– Не могу. – Джонатан сбросил пепел, описавший в темноте яркую дугу, и повернулся к сыну. – Тогда скажи мне, что ты не потащил Джейси в постель сразу после печального посещения кладбища. Скажи мне, что ты не обрюхатил женщину в годовщину смерти Эллисон.
От сознания вины Том чувствовал себя больным. Ему становилось не по себе при любом воспоминании о той ночи. Временами он и сам не в состоянии был различить, с какой из этих женщин он был наиболее непорядочен: со своей покойной женой или с новой возлюбленной. Он хоть и старался, но не знал, как забыть одну и добиться другой.
Подавив раздражение, Том пошел прочь и… наткнулся на Джейси.
Она стояла в тени, совершенно невидимая, только лицо белело в темноте.
– Это правда, Том, все, что он сказал?
– Джейси…
– Нет! – Она резко вскинула руку. – Я больше ничего не хочу слышать.
– Мэм, – вмешался Джонатан, – извините, я не подумал, что вы можете услышать. Если бы знал, то ни за что…
Джейси не могла пошевельнуться. Она сверкнула глазами на старого копа. Он, казалось, был совершенно подавлен.
– Не беспокойтесь, рано или поздно я все равно поняла бы значение того свидания. – Например, если бы более внимательно присмотрелась к дате на вырезке из газеты со статьей о смерти Эллисон Расмуссин. – Том… – (Он проклинал себя за молчание, но ничего не ответил.) – Я вышла вас поторопить. Мама уже волнуется.
Когда они с Томом остались одни, Джейси вошла в их новую просторную гостиную и огляделась: ее диван и его обеденный стол, ее репродукции Моне и его каминные часы.
Ее ребенок. Зачатый в годовщину гибели его жены.
– Прости, – раздался за спиной его голос.
– Ничего страшного.
– Это самое глупое, что мне приходилось от тебя слышать.
– А почему это так важно? Я уже знала, что в ту ночь ты использовал меня.
Наступило молчание, а потом раздался какой-то грохот. Обернувшись, Джейси увидела вдребезги разбитую белую керамическую лампу. Кровь струйкой стекала с еще сжатой в кулак руки Тома и медленно капала на бежевый ковер.
– Не говори, что это не важно! – Он был в бешенстве.
– У тебя кровь, – сказала она, тупо уставившись на его разбитую руку.
– Не перебивай меня! – Том шагнул к ней. Удивительно, почему ей не страшно?
– Ты поранил руку. – Она не понимала, как это Том, всегда такой спокойный, умеющий держать себя в руках, разбил кулаком лампу. – На что ты так разозлился? Уж если кому и злиться, так это мне.
– С ума можно сойти! – Том схватил ее за плечи и слегка встряхнул. – Кричи, проклинай меня. Скажи, как я виноват перед тобой.
– Не трогай меня! Никогда больше не прикасайся ко мне! – Джейси сбросила его руки.
– Почему? – прорычал он, приближаясь к ней вплотную. – Почему нет, ведь ты сама это очень любишь?
– Ты использовал меня! Проклятье, мы были друзьями, а ты использовал меня! Я поняла это в тот момент, когда ты захлопнул за собой дверь. Ты получил, что хотел, и ушел, а теперь… – Она старалась удержаться от лишних слов, но не смогла: – Ты думал о ней, когда занимался со мной любовью?
– Когда я касаюсь тебя, Джейси, я ни о чем другом думать не могу. Только о том, чтобы еще раз коснуться тебя, еще и еще…
– Ты должен ответить мне на несколько вопросов, Том. – (Он согласно кивнул, хотя в глазах появилась настороженность.) – Так, значит, твой отец сказал правду… Ты был на кладбище, а потом встретился со мной?
– Я хотел расстаться с печалью и начать новую жизнь. – Ответ прозвучал быстро и четко.
– И я должна была помочь тебе в этом? – спросила она с горечью. – Секс с доступной женщиной в годовщину смерти жены, чтобы убедить себя, что жизнь продолжается?
– Ты спрашиваешь, как это могло произойти? Черт возьми, я и сам не знаю! Я неистово боролся с чувством вины. В течение двух лет, что мы с тобой встречались, я хотел тебя. Желание, как кислота, разъедало меня. Мне казалось, что если удовлетворить эту жажду, то, может быть, я смог бы вычеркнуть тебя из своей жизни. Оказалось, я был не прав, но не мог справиться с собой.
– Так ты обхаживал меня?
– Что было, то было.
Джейси хотелось закричать, ударить его… А вместо этого каким-то севшим голосом она произнесла то, что старалась скрыть даже от самой себя:
– Ты сделал мне больно. Я думала, что знаю тебя, а ты…
– Прости, – снова повторил он, и в холодных глазах отразилось сочувствие и понимание.
– Чего же ты хочешь? Чтобы я тебя простила?
– А на это можно надеяться?
– Не знаю. – Она покачала головой. Как она может простить его? Как смеет он даже просить об этом?
Том снова заговорил, и что-то в его голосе заставило ее насторожиться.
– Есть еще кое-что, о чем я должен тебе сказать. Я не хотел, чтобы ты знала об этом, но, может быть, тебе стоит знать все.
– Да? – Что еще может быть?
