Николай захлебнулся словами, а мама, которая все это время молчала, произнесла:
– Феденька, кое о чем при посторонних не говорят!
Девица вспыхнула:
– Я жена вашего сына!
– Сколько дней вы в браке? – не смогла удержаться от ехидства Клава.
Федор встал.
– Мы уходим. Супруга все знает о нашей, а теперь своей семье! Вы уже старые, скоро сдохнете. Все равно сундук моим станет, и я с его содержимым поступлю как хочу. Моя рок-группа набирает популярность. Мы скоро начнем собирать стадионы. А вы…
Парень грязно выругался, и пара удалилась.
– Вон отсюда! – закричал им вслед Николай. – Вам отказано от дома!
Федор расхохотался, остановился, обернулся.
– Ну, позови дворецкого, стражу, привратника, камердинера. Пусть нас выгонят. Очнись, отец. Хватит играть в графа, ты никогда им не был. Вот-вот двадцать первый век настанет. Выплыви из тьмы. Ты вздорный идиот.
У профессора так изменилось лицо, что дочь испугалась до полусмерти. Она решила: сейчас начнется рукопашная, и живо удрала. Но в доме на удивление стояла тишина.
Вечером за ужином отец заявил:
– Имя «Федор» более при мне не произносить.
Клава молча кивнула.
Следующую неделю отец ходил мрачным. Во время ужина, когда традиционно семья вела всякие разговоры, все семь дней стояла напряженная тишина. В воскресенье в районе девяти вечера глава семьи позвал дочь в кабинет и объявил ей:
– Мы возьмем из детдома младенца-мальчика, воспитаем его, он станет наследником. Клавдия, поклянись, что никогда не сообщишь ребенку, что он не родной.
Дочь настолько оторопела от слов отца, что ответила:
– Ага!
После известия о решении родителей пригреть ребенка из приюта у Клавы сильно заболела голова. После ужина она пошла в свою спальню, упала в кровать, мигом заснула, а когда очнулась и посмотрела на будильник, поняла, что на дворе ночь.
Клава вертелась в постели, переворачивала подушку, но сон не шел. Девушку терзала обида на родителей. В конце концов Клавдия решила пойти в библиотеку и почитать любимые стихи. Это занятие ее всегда успокаивало.
Но когда она подошла к двери домашней библиотеки, она услышала голос мамы. Дочь никогда не подслушивала разговоры родителей, она бы и сейчас не стала заниматься этим низким занятием, но слова, которые произнесла мама, заставили ее изменить своим принципам.
– Не стоило, наверное, устраивать детям испытание маскарадными драгоценностями.
– Ты знаешь, это традиция. Точно так же со мной поступил папа, – ответил отец.
Маскарадные драгоценности? Клава не поняла, о чем речь, но сообразила, что есть какая-то неизвестная ни ей, ни брату тайна. Дочь приросла ногами к полу и превратилась в слух.
– Не всякий выдержит этот экзамен, – продолжала Анастасия.
– На то и расчет, – согласился отец, – старшего брата моего отца выгнали из дома, он повел себя как Федор.
– И что стало с юношей? – полюбопытствовала Анастасия.
– Мать дала сыну денег, отправила парня в Германию к своей дальней родне, – ответил Николай Николаевич. – Анна Ивановна была немкой, принадлежала к древнему роду. Брак состоялся по приказу родителей. Павел отправился в Берлин, что с ним было потом, я не знаю.
– Чудны дела господни, – пробормотала мать, – неизвестен нам промысел божий. Сколько тебе исполнилось, когда отец устроил тебе испытание?
– Шестнадцать, – уточнил Николай, – папа отвел меня в подвал, рассказал историю своего спасения, как его, больного младенца, взял к себе Никита, и открыл сундук.
Я, конечно, обомлел. Прямо сокровища Али-Бабы. Отец на меня посмотрел, подождал, пока я в себя приду, спросил:
– Твое мнение о содержимом?
Я немного растерялся.
– А какое у меня может быть мнение?
– После моей смерти ты станешь хозяином этого сундука и нашего дома, – пояснил родитель. – Как поступишь? Жизнь в лесу, вдали от шумной веселой Москвы, – это испытание. Да и с комфортом тут не очень. Не лучше ли продать немного драгоценностей и купить апартаменты в городе? И вообще, проматывая ценности, можно всю жизнь провести, как кот на масленицу, не работать, а жить припеваючи.
– Что ты ему ответил? – поинтересовалась мать.
– Я задал вопрос: «Папа, а ты что-то сбыл с рук?» Он ответил: «Нет». Я продолжил: «Значит, и мне не следует. Наш дом мне по сердцу, уезжать из него никогда не пожелаю».
Отец улыбнулся.
– Жизнь разная, сегодня ты – граф Шихов, завтра – сын привратника. Никто не знает, что ему на роду написано. При каких обстоятельствах ты бы мог продать что-либо из семейных сокровищ?
Я призадумался и ответил:
– Если вы или маменька очень сильно заболеете и обнаружится дорогое лекарство, которое спасет вас от кончины, а у меня не найдется в достатке средств…
Папа обнял меня, увел наверх и сказал маме:
– Он с честью прошел испытание.
Потом мы сели ужинать, и родители сказали, что в сундуке не настоящие сокровища.
– Знаю, – вздохнула мама, – расскажи мне еще раз эту историю. Я ее так люблю. Она как сказка.
Клавдия замолчала.
Глава 30
– А что там было? – удивилась я.
– Карнавальные драгоценности, – поморщилась Клавдия, – отец и мать в ту ночь вспоминали древнюю историю. Вот так я узнала правду. В начале восемнадцатого века граф Шихов устроил маскарад. На бал надлежало явиться в костюмах. Все приглашенные основательно подготовились. Шихов велел изготовить для своей жены и дочерей, как сейчас говорят, фейковые ювелирные изделия. Надевать на костюм феи или еще кого-то настоящее колье, украшаться на карнавал подлинными серьгами, браслетами – моветон. Ненастоящая волшебница не должна ходить в настоящих бриллиантах. Поэтому вызвали ювелира, который сделал копии. Неспециалисту их невозможно отличить от благородных камней. Изготовление бижутерии отец семейства держал в секрете. Жена и дочери обомлели, когда увидели то, что им предстоит надеть. Гости тоже ахнули. После бала «карнавальные драгоценности» сложили в сундук и спрятали. Спустя много лет, в конце семнадцатого века, следующий граф Шихов, потомок того, что заказал фальшивые драгоценности, был убит своим младшим шестнадцатилетним сыном, тот решил украсть сундук, не зная, что в нем вовсе не сокровища. Парня поймали на месте преступления, он попал на каторгу, ожерелье и прочее осталось в семье, и появилась традиция. Когда сыну исполняется шестнадцать лет, отец ведет его к сундуку и рассказывает байку о несметной ценности содержимого. И ждет, как наследник отреагирует. Понимаете?
– Учитывая время создания ювелирки, она сейчас стала весьма дорогой, – заметила я.
