– Неправда, – возмутилась я, – на вскрытии не нашли никаких новообразований.
– Бедной Анфисе предстояла смерть в мучениях, – говорила тем временем Инна, – мне так жаль ее. Но что лучше? Умереть сразу? Или годами лежать в кровати слепой, глухой, кричать от боли?
– Лучше сразу, – ожидаемо ответила Полина.
– Вот это и устроил Маскин, на самом деле неудавшийся актер, но свою роль для тех, кто мог нам помешать, сыграл прекрасно. Квартиру я ему соответственно оборудовала, роль написала: опустившийся тип, который даже покончить с собой не смог.
– Можно в туалет? – пролепетала девушка.
– Беги, – разрешила Инна.
Воцарилась тишина, потом снова зазвучал голос Полины:
– А если б сыщики не нашли актера?
Инна рассмеялась.
– Ах ты моя ромашка! Я им все подсказала. Организовала съемки блогера Алены Меньшиковой. Фирма «Бум-бум» якобы делала видео для инстаграма. Маскин изображал наемного киллера. Татьяна его видела, даже обезвредила как преступника. Когда Сергеева пришла в кафе, владелец ей подробно описал актера, сказал, что тот исполнял роль в рекламной съемке, которая неподалеку происходила. И еще был упомянут сериал «Дорога горящих цветов». Татьяна должна была велеть компьютерщику проверить это словосочетание, там бы выпал сериал… И уж точно она сообразила бы: рекламная съемка неподалеку от кафе, Маскин там так хорошо роль сыграл, что даже полиция поверила. Ну кем надо быть, чтобы после таких подсказок не найти актера, а? Кем? Толстуха должна была догадаться, о ком речь! Ан нет! Не доперло до нее. Я подождала немного, поняла: не выходят они на след, ну и тогда владелец кафе Татьяне сам позвонил, он «вспомнил», какая фирма снимала видео. На тарелочке отгадку подали: вот вам идиот, который даже с собой покончить не мог. Анфисы нет. Мы ее избавили от мук. Смерть Кривкиной – случайность. Теперь тебе надо к Пете слетать, и мы заживем счастливо. Давай, Полина!
Послышался звук шагов.
– Надо предупредить людей в Шереметьеве, пусть тормознут на контроле, – распорядился Иван.
– Мы с Димой поедем в аэропорт, – решила я, – хочу доставить Правкину в офис.
– Давай на моей машине, – предложил Димон, – я сяду за руль.
– Отлично, – согласилась я.
Когда наш джип вылетел на Лениградский проспект, Коробков забубнил:
– Что-то здесь не так!
– Все не так! – в сердцах воскликнула я. – Ну почему мы купились на дешевый спектакль Маскина?
– Тань, Инна профи, она отлично все организовала, – остановил меня Коробков, – вонь в квартире, грязь, беспорядок адский. Мужик тощий, бледный, определенно алкоголик или наркоман. Меня сейчас другое скребет. По какой причине Асолева растрепала Полине правду про Петра? Чтобы отправить ее за границу, потребовать от сына дома и отель? Опасно доверять тайны девчонке. Инна Ивановна сама могла слетать! Визит матери больше напугал бы Петра, чем появление Полины.
В моей голове завертелись разные мысли.
– Анфиса пришла к Полине? А как она ее нашла? Это невозможно, у девушки фамилия не Заикина, а Правкина. Что, если сначала Кривкина явилась к Асолевой? А та уже дала ей адрес Полины? Но зачем?
Я резко подала вправо и затормозила на обочине.
– Димон! Инна – мегапрофи. Она умная! Она безжалостная. Она злая. Она хочет денег. Она просчитывает ходы на десять клеток вперед. Асолева не любила и не любит Петра. Она вообще не знает, что такое любовь. Почему такая женщина разоткровенничалась с Полиной? Думаю, Инна знала, что ты поставишь «жучок». Разговор велся не для Полины, а для нас! Нам сообщили, как обстоит дело. Зачем? Да чтобы глупые сотрудники особой бригады кинулись в Шереметьево за Полиной. А на самом деле девушка улетит из другого аэропорта. Или…
Димон схватил мобильный.
– Ну-ка быстро поищите ДТП на всех шоссе, которые ведут к московским аэропортам. Где? Что? Хорошо. Мы сейчас примчимся.
– Разбилась насмерть? – спросила я.
– Пока нет никаких сведений, – мрачно ответил Димон, – рулим в сторону Домодедова.
Я включила сирену, стробоскопы и «кричалку». Джип засверкал, словно серебряный сервиз на Пасху.
– Спецмашина, – заорал мужской голос, – вправо, вправо, подали вправо.
Под аккомпанемент воплей и воя мы помчались в левом ряду назад, в сторону Москвы.
Минут через десять у Коробкова замигал мобильный. Димон молча выслушал то, что ему сказали, и ответил:
– Ок.
– Что случилось на шоссе? – спросила я.
– На обочине обнаружено такси, – отрапортовал Коробков, – в салоне на заднем сиденье труп молодой женщины. Ждут сотрудников.
– Полина, – пробормотала я, – опоздали.
– Сейчас на место едет Гриша, – добавил Коробков.
– Это хорошо, – кивнула я, – Лукьянов – отличный следователь. Но с чего бы ему торопиться на обычный случай? Мы подозреваем, что в автомобиле дочь Заикина. А почему об этом случае сообщили Григорию? Пассажирка могла скончаться от сердечного приступа.
– Я ему СМС скинул, – признался Димон, – конечно, может, ты права. Но моя чуйка… Она скулит: «Там Полина». По навигатору нам даже с шумом, гамом, воем и прочей красотой быстрее, чем за час, до места не добраться.
Я нажала на педаль газа.
– Что поделать, это Москва. Может, наш приятель навигатор врет. Случается с ним такое.
Но я оказалась не права, несколько машин на обочине и такси с открытыми дверцами мы увидели через час с небольшим.
– Гришка ухитрился нас обогнать, – удивился Коробков, выпрыгивая из джипа.
– Всем привет, – помахал рукой Лукьянов, – я только что подвалил.
– Евгений Петрович, – крикнул мужчина в белом комбинезоне, – у нее в руках бутылка минералки, почти пустая.
Мы подошли к такси.
– Загляну внутрь, – неохотно предупредила я и всунула голову в салон.
На заднем сиденье полулежала стройная фигура в джинсах, джемпере и кожаной куртке розового цвета. На голове у Полины была кепка, а на носу большие очки от солнца.
Я выпрямилась и попросила эксперта:
– Можете снять очки?
– Легко, – ответил тот и через пару секунд предложил: – Смотрите. Думаю, ее отравили.
Я опять заглянула в салон и воскликнула:
– Это не Полина!
– А кто? – удивился за моей спиной Димон, заглянул в салон и пробормотал: – И на старуху бывает проруха.
Эпилог
– Прямо клубок перепутанных ниток, а не дело, – заметила Рина.
Иван Никифорович отложил вилку.
– Сейчас почти все понятно. Инна Ивановна – человек без каких-либо эмоциональных привязанностей, абсолютный прагматик. Встречаются люди без музыкального слуха, есть те, кто совершенно не способен к математике.
