Треш бросил мимолетный взгляд на огонь, полыхающий в постройках, на взволнованную чумазую физиономию Корсара и, повернувшись, исчез в темноте.
* * *
– Кто-о-о? – заорал что есть мочи Мамонт, показавшийся в чердачном створе. Его дикий вопль разлетелся не только по базе, но и по всей округе вокруг локации.
Из углов помещения во все стороны брызнули мыши – самые безвредные обитатели Зоны, которых еще не коснулась радиация. В отличие от их уродливых собратьев – крысаков. Крэг зло сплюнул, сразу поняв, в чем дело. Егорыч, завхоз «Ессентуков», втянул голову в плечи, сгорбился и поспешил удалиться. Уж кто-кто, а он знал привычки своего хозяина, его агрессивный настрой и бурную реакцию.
– С-су-у-уки-и-и! Кто ее освободил? Кто-о? Убью-ю-у-у! Порву-у-у своими рука-ами-и…
Начбазы буквально слетел с чердака, чуть не пересчитав головой ступеньки хлипкой приставной лестницы. Оказавшись внизу, стал носиться по площадке котельной, пинать бочки и фляги, попадавшиеся на пути.
– Си-ивы-ый! – закричал он, выскочив мимо наемника во двор базы.
Помощник появился как из-под земли.
– Я здесь, босс.
– Кто-о, сцука, помог ей бежать?
– Заложницы нет? – сделал вопросительное лицо Сивый.
– Ты чо, дебил? – Гнев Мамонта ощущался за версту, он выхватил пистолет и, махая им, пару раз пальнул в воздух. – Кто охранял ее сегодня?
– Дык… У нее не было охраны, – смутился помощник, разведя руками. – Ваш же приказ был – никаких часовых, чтобы не привлекать внима…
– Идиоты-ы! Гандоны… Вы у меня говно жрать будете! Всех аскаридам скормлю! Сволочи!
– Что делать-то, шеф? Говори.
– Искать девку! Всем искать ее! Всей кодлой поганой, дармоеды-ы!
– Общий сбор?
– Ты чо, Сивый, нюх потерял? Башку щас свою потеряешь, коз-зел!
– Сивый, – подошел наемник, кивнув помощнику начбазы. – Собирай людей и сначала определи, кто из своих потерялся. Тот и увел пленницу. А потом прочешите округу. Это нужно сделать прямо сейчас.
– П-понял.
– Бегом-м! – прикрикнул Мамонт, брызжа слюной, и, когда Сивый умчался выполнять приказ, более спокойно взглянул на наемника. – Крэг, помоги, а? В долгу не останусь. Ты, видать, соображаешь лучше моего референта. Возьми на себя поиск сбежавших, иначе я тут половину холопов перестреляю на хрен.
– Сделаем. Когда ее видел в последний раз?
– В обед хавку носил ей. Заперта она была надежно. Сама бы не выскочила никак.
– Значит, кто-то помог ей.
– Да ты что-о-о? Естественно, кто-то помог! Кто эта сволочь?
– Разберемся. Надо же, именно в тот момент сгинула, как мы все порешали! Совпадение? – вслух недоумевал Крэг, потирая бороду.
– Хрен-то там совпадение! – Мамонт все еще бесился, но уже немного сбавил обороты, даже пистолет стал перезаряжать. – Это происки Треша. Его люди.
– Да какие, в жопу, здесь у Треша люди? Ты же сам говорил, что он полмесяца чалился в твоих застенках, общаясь только с Сивым и сыном твоим, откуда же…
– Сынок! Ростик, твою мать! – Мамонт прямо воспрял духом, выгнулся, заорал. – Сивый? Тьфу… Егорыч, твою мать?! Его-ор-ры-ыч?
Сутулый, бородатый мужик лет шестидесяти, несмотря на инвалидность, примчался как резвый пацан.
– Я, вашблагородие!
Крэг усмехнулся, кулаком закрыв рот, но это не ускользнуло от грозного взора начбазы, укоризненно помотавшего головой.
– Егорыч, гребаный Экибастуз! Где Ростик?
– Дык… Хозяин, я давно его не видел. Как в конюшню ушел к Буцефалу, так и…
– Конь! Точно-о… Егорыч, твою мать, чеши, глянь, мой конь на месте?
– Слушаюсь, вашблагородие! – Старик побежал выполнять приказание.
– Я уже все понял, – прошептал наемник и сплюнул. – Нету там коня. На нем и ускакали!
– А-а-а, если это Ростик… – замычал Мамонт, потрясая пистолетом, но тут же опомнился, убрал оружие в кобуру и гневно сверкнул глазами. – Неужели это он помог сбежать девке?
– Ну а что? Вместе уже побывали в зиндане Козыря за Пустырем, познакомились.
Мамонт с ненавистью посмотрел на наемника, закусил губу, кулаки сжались. Он как отец и хозяин локации сейчас пребывал в двояком состоянии. И гневался на отрока, предавшего отца, и горячо любил свое чадо. Чтобы он сделал, поймав беглого сына, – Мамонт не представлял себе, но злость все же одолела его разум. Он заорал, созывая народ. И, когда полсотни душ «Ессентуков» собрались, послал всех вдогонку за юными беглецами.
* * *
Ростик действительно помог Ксюхе Бугаенко выбраться из плена, тихо провел ее задворками к конюшне, где у него уже было припасено скудное снаряжение, которое он смог достать втихаря. Рюкзак со скудным провиантом, запасной одеждой, парой аптечек и КПК. Пистолет Макарова, который он нашел еще месяц назад и сам втайне вычистил, наворовал у завхоза патронов и вместе с ножом и топором еще вчера спрятал в углу хлева.
Мысль о помощи девочке пришла ему после сообщения Трешу. Хотя он и слыл трудным ребенком, но все же ощущал ласку и привязанность отца к себе, осознавал степень ответственности перед ним, ответного долга. Как подросток, не лишенный максимализма и авантюризма, он готов был пойти на смелый шаг, совершить храбрый поступок. Ну а как будущий мужчина, воин, он был просто обязан спасти нечаянную жертву подлого и нечистого на руку отца, помочь милой девочке, так понравившейся ему еще в плену у бандитов.
Ростик решился на безумный шаг, не думая о последствиях и понимая, что обратной дороги в богатый сладкий уголок уже не будет и что некогда любящий, но жесткий и циничный отец не простит непутевого сына-предателя. Он послушал свое сердце и сделал этот шаг.
Расположение минных полей мальчик знал от деда Егорыча, а часовому в пиво подсыпал сонного порошка. Буцефала и Ксюшу он вывел задами двора через заранее сделанную в ограждении брешь, когда дождался, чтобы охранник на вышке заснул без задних ног с пустой бутылкой в руке. Мальчик волновался и испытывал страх, но все же тихо вел под уздцы коня, при этом девочка держалась позади.
Они удачно выбрались, уселись на коня и легкой трусцой направились вдоль Каменной гряды на запад. Буцефал вывез седоков из лесной чащи и остановился возле лужи. Сочная травка и отстоявшаяся после дождя вода привлекли животное, да подросткам и самим хотелось перевести дух и успокоить нервы. Они успешно покинули «Ессентуки» и пробрались жутким лесом на открытую местность, насыщенную лишь валунами и мелкими кустарниками. Преследования вроде бы не наблюдалось, поэтому можно было развести костер и перекусить, тем более заложница изрядно наголодалась в плену, отказываясь есть из рук Мамонта.
Ростик достаточно сноровисто запалил хворост, соорудил шпажки с колбасой, вскрыл сухпаек, сворованный из комнаты отца. Ксюха все это время восседала на пне, наблюдая за действиями ее спасителя. Они почти не говорили, все еще стесняясь друг друга, но постепенно смущение отходило на задний план, и уже звучали шутки и тихий смех.
