Но Фелиция не двигается дальше, а только испуганно хрипит. Я хлопаю ресницами и смотрю в ее замершие от ужаса глаза. Она дует на свою правую ладонь. Она что, совсем с ума сошла, руку отпускать? Но потом я тоже это чувствую. Стекло под моими пальцами становится совсем холодным. Лед, которым покрывается лестница, словно крохотные иглы, вонзается в мою кожу. Они колют и обжигают одновременно. Я смотрю под ноги, и ступенька, на которой я стою, тоже покрывается льдом. Если у нас был хотя бы один шанс пройти испытание, теперь он точно исчез. Ступеньки слишком скользкие, и без перчаток я способна выдержать этот жуткий холод всего пару минут. Фелиция дрожит, и ее губы синеют. Температура явно понизилась на много градусов, и я проклинаю каждого ангела за это. Неужели они не могли дать нам что-нибудь теплое из одежды? Блузка, все еще мокрая от пота, замерзает и трется о мою кожу. Хотя я больше не чувствую своих пальцев, я заставляю себя держаться крепче. Боль становится невыносимой. Лицо Фели искривляется в агонии, а по ее лицу текут слезы, моментально превращающиеся в маленькие сосульки.
– Не отпускай, – молю ее я. Хоть она и смелая и приспосабливается к разным условиям так хорошо, что каждый верит в то, что она послушная дочь, я явно лучше справляюсь с болью, чем Фели. Возможно, потому, что я имею больше опыта. Высота, на которой мы находимся, вдруг перестает иметь значение, и я концентрируюсь лишь на том, чтобы крепче держаться за ступеньки.
– Мне так больно, – шепчет она, дрожа всем телом.
– Держись крепко, – выдавливаю я сквозь стучащие от холода зубы. – Наверняка это скоро закончится. Просто это часть испытания.
Порыв ветра заставляет лестницу так сильно качаться, что мои ноги соскальзывают. Фели вскрикивает, когда я теряю равновесие и скатываюсь вниз. С огромным трудом мне удается остановить свое падение. Я прикусываю онемевшие губы, чувствую вкус крови и продолжаю ногами нащупывать ступеньку. Я с облегчением прислоняю голову к своей руке, когда нахожу ее. Ветер обдувает меня так, словно пытается разорвать мое тело на части. Тем не менее я снова возвращаюсь на свое прежнее место. Лед разодрал кожу на моих ладонях. Но я все равно уже ничего не чувствую. Мы с Фели прислоняем головы друг к другу и соприкасаемся лбами.
– Я больше не могу, – хрипит она. На ее ресницах ледяные кристаллы. Словно в замедленной съемке она убирает свои пальцы со ступеньки. Те примерзли так сильно, что ей приходится их отрывать. Каждое движение заставляет Фели кривиться от муки.
– Я думала, что продержусь дольше, – улыбается она. – Почему так холодно?
Словно парализованная, я смотрю на нее, понимая, что задумала подруга. Земля находится в двухстах метрах под нами. Я не уверена в этом на все сто, потому что пытаюсь не смотреть туда, но ощущается все примерно так. Когда она хочет оторвать вторую руку от ступеньки, я ее останавливаю.
– Ты не оставишь меня тут одну, – выдавливаю я, пытаясь забыть о том, на какой высоте мы находимся. Мои пальцы стали очень жесткими, кожа горит, и я понимаю, что, если Фели что-то задумала, я не смогу остановить ее. Кроме того, ее рука сильно повреждена. Но ее ноги все еще стоят на ступеньках.
– Держись за меня, – прошу ее я.
Ветер теперь дует сзади и усиливается, словно чувствуя слабость своих жертв. Он окружает нас, заставляя лестницу болтаться. Давит на мою спину и на грудь Фели. Она теряет равновесие, и верхняя часть ее тела изгибается назад. Я пытаюсь подтянуть подругу к себе. Мои ноги и руки трясутся от напряжения, и кажется, что осколки льда врезаются в кожу, распространяются по всему телу и замораживают меня изнутри. Тело горит словно в огне, и я уже не знаю, холодно мне или жарко. Но я игнорирую все остальное и пытаюсь защитить Фели. Если мне удастся обхватить ступеньку рукой, я смогу держаться лучше. Но моя рука примерзла, и когда я отрываю ее от ступеньки, то окончательно срываю кожу со своей ладони. Это просто безнадежно. Еще один порыв ветра, и Фели сорвется с лестницы и разобьется.
– Ты должна отпустить меня, Мун, – просит она так громко, чтобы перекричать ветер. – Ты не сможешь держать нас обеих.
В этом она права, но я ее не отпущу. Несмотря на ледяной ветер, я чувствую пот, проступающий у себя на лбу. Прикусываю нижнюю губу, чтобы не закричать, и в этот раз снова ощущаю вкус крови на языке.
– Я не дам им победить. Ты сама сказала, мы не позволим им забрать у нас наши мечты.
– Если мы обе умрем, это и случится. Отпусти меня, Мун. Все в порядке, – ее взгляд становится смиренным. Она двигает рукой, лежащей под моей ладонью, и боль усиливается. Горят не только мои руки, но и все мои нервные окончания, но тем не менее…
– Мы покинем эту лестницу живыми. Обе, – я больше вою, чем говорю.
– Нет, – настойчиво говорит Фели. – Но ты должна выжить. Ради нас.
Ветер прерывается звуком взмахов крыльев. Меня окружает темный туман, и передо мной появляется лицо Люцифера. Я вижу в его глазах огонь, они полыхают гневом. К моей боли добавляется еще изматывающий страх, и моя хватка невольно слабеет. Таким он мне еще не показывался. Настоящий владыка тьмы.
– Отпусти ее! – рычит он. – Сейчас же!
Я качаю головой, вспоминая о том, что важно. Моя семья и мои друзья. Это все, что у меня есть. Фели здесь только потому, что хотела мне помочь. Поэтому я несу за нее ответственность. Это то, что делает нас людьми. Любовь и дружба, и, как он сам сказал, я не должна забывать об этом. Если отпущу Фели, никогда себя не прощу. Я подвела Стар и Тициана, в случае с Фелицией я такого не допущу. Друзья Люцифера тоже важны для него. Даже Наама, хотя в это сложно поверить.
– Я не могу, – говорю я, и из моих глаз текут слезы. Он мог бы спасти нас обеих, если бы захотел.
– Отпусти ее, и я заберу тебя отсюда, – шепчет он мне на ухо. Люцифер обхватывает мою талию своей рукой, и я чувствую его теплую ладонь на своем животе.
Было бы так просто сдаться. Именно так, наверное, он и говорил, когда предлагал Еве вкусить плод с древа познания. Манипулятор. Соблазнитель.
Его теплая щека касается моей, и на мгновение мое тело перестает дрожать.
– Иначе умрешь ты. Так же, как и она, – Люцифер отрывается от меня и, хлопая крыльями, держится в воздухе.
– Значит, я умру, – так же тихо отвечаю я. Если бы у меня еще остались силы, я бы сказала ему, что презираю его за то, о чем он меня просит. Но Люцифер наверняка и так это знает. Он никогда не поймет, что это значит – быть человеком. Но я благодарна ему за то, что он напомнил мне об этом. Вдруг решение кажется мне очень простым. Мы с Фели смотрим друг другу в глаза. Каждая из нас отрывает руку от обледеневшей ступеньки. Фели не умрет одна, как и я. Мы одновременно срываемся с лестницы, и я держу ее за руку. На мгновение мы замираем в воздухе, и я смотрю в лицо Люцифера. Я не вижу удивления на нем, и это шокирует меня еще больше. Он знал, что случится подобное, и в этот момент я абсолютно уверена в том, что этого он от меня и ждал. Если бы это все меня так не пугало, я бы рассмеялась. И тогда мы падаем. Я не буду кричать, как сперва хочется. Этого ангелы от меня не дождутся. Я падаю быстрее и быстрее. Мои волосы наконец расплетаются и бьют меня по лицу, блузка и брюки соскальзывают с меня, и я закрываю глаза, когда страх перед ударом становится слишком сильным.
