– И чем же занимаются ангелы в темноте такое количество времени?
Она широко улыбается:
– Это большая ангельская тайна.
Я закатываю глаза, потому что понимаю, что не могу спросить у нее о том, что они задумали, и при этом не попасть под подозрение.
– А у Сэма и Леи была дочь, не так ли?
Лилит кивает, и ее взгляд становится стеклянным, словно она пытается вспомнить прошлое.
– Расскажи мне о ней.
– Да тут и рассказывать нечего, – говорит Лилит, но я по лицу вижу, что она врет.
– Дочерей ангелов и их жен поместили в безопасное место перед Второй Небесной войной, – шепчу я. – Я это тоже во сне видела. Ведь их дети – это те, кого вы ищете?
Лилит кивает.
– Ты на самом деле не должна была узнать об этом. Мы всегда бережно хранили эту тайну. Девочкам было дано задание сберечь знания ангелов. Все знания, но прежде всего магический ангельский язык. Тогда мы не имеем понятия, как долго будем находиться в заключении, но все же надеялись, что девочки выполнили свое задание. Десять тысяч лет – это много, но кровь нефилимов сильна, как бы ее запасы в венах девушек ни истощились за все эти годы. Всего было семьдесят две девочки. Мы хотели удостовериться в том, что Рафаэль не станет их искать. Поэтому спрятали не всех из них. Было жутко просить родителей выбирать, кто из их дочерей должен быть спасен, а кто нет. Сэм решил, что это будет Джулия, его первенец. Она была смелой, умной и очень талантливой. Если бы судьба оказалась к ней благосклонна, она могла бы стать великой целительницей. Но мы не знаем, что произошло. Время замело все следы.
– А у тебя тоже была дочь? – осторожно спрашиваю я.
– Была. Но она не была нефилимом. Когда она родилась, я еще была человеком. А после своего превращения я больше никогда ее не видела.
Я глажу Лилит по руке, потому что по ней видно, как ей хотелось бы знать, остались ли в мире ее кровные родственники, даже если их разделяют тысячи лет.
– А у Люцифера был ребенок? Жена? Он отправил свою дочь в мир или пожертвовал ею?
Лилит качает головой и смахивает слезу с глаза.
– Он никогда не женился. Ну, на человеке.
Мне интересно почему.
– Он не нашел ту, которая была бы для него достаточно хороша?
Это в его стиле. Правда, разве сможет хоть какая-то человеческая женщина сравниться с Сариэль?
– Возможно, это из-за того, что все небесные женщины вешались ему на шею, – сообщает мне Лилит. – Он не знал, куда от них деться. Мы всегда смеялись над ним из-за этого и даже предлагали ему раздавать им порядковые номера или завести что-то вроде списка, в который он мог бы вносить всех своих невест.
Я недоверчиво смотрю на Лилит, и та громко смеется.
– Люц ни разу не воспользовался нашими идеями, – добавляет она. Ее грусть куда-то пропала.
– Видимо, он и сам был в состоянии запомнить их порядок, – сердито говорю я, допивая содержимое своего бокала. В моей голове уже все перевернулось вверх дном, так сильно она кружится.
Мы продолжаем смеяться, как вдруг я слышу стук в дверь, а следом Люцифер без разрешения заходит в комнату. Он уже давно не приходил ко мне, поэтому я пугаюсь. Архангел что, пришел, чтобы поругать меня за то, что я его подслушала? Или же он слышал, о чем мы говорили? Я поджимаю губы, и его взгляд скользит по пустым тарелкам и бокалам.
– Я вас потревожил?
– Вообще-то да, – отвечаю я. – Мы тут развлекаемся. У тебя что, нет более важных дел? Например, ты мог бы помассировать ступни Сариэль…
Лилит поперхнулась и кашляет, а после этого с ее стороны кровати раздается тихий смешок.
– На самом деле у меня сейчас нет более важной задачи, кроме как найти все ключи, чтобы мы могли вернуться в рай, – холодным голосом отвечает он. Крылья его носа дрожат, и только так я понимаю, что Люцифер злится. – Хотя женские ступни мне и нравятся, – самодовольно объясняет он, – я уже по горло сыт поведением человеческих девчонок, которые не знают своего места и которым стоило бы держать свой язык за зубами. – Его голос становится все тише, а у меня по спине ползут мурашки, как будто он на меня кричит.
– Ты о чем думала, когда начала провоцировать Рафа?
– Он первый начал, – отвечаю я, хоть и знаю, как по-детски это звучит. Но это все-таки правда.
– Если в следующий раз ты не справишься с терпеливым выслушиванием его провокаций, мне придется тебя наказать.
Я сильнее обхватываю свой бокал, чтобы случайно не вылить содержимое в лицо собеседника.
– Ты сидишь так высоко на своем троне, что, наверное, пройдет много дней, прежде чем ты окажешься на земле, когда упадешь с него, – кричу я и сразу же жалею о сказанном.
Люцифер прищуривается.
– Рафаэль хотел отомстить тебе, а не мне. Он просто ревнует, потому что Сариэль прилипла к тебе как банный лист.
– Лилит, а ну выйди из комнаты! – кричит Люцифер.
Она еще некоторое время колеблется, а затем хмурится и исчезает. Неужели ни у кого из его окружения не хватает смелости ему противостоять? Как Лилит могла оставить меня с ним наедине? Отличная подруга. Когда дверь закрывается, я встаю с кровати, чтобы он не смотрел на меня сверху вниз. Архангел все еще на голову выше меня, но так все равно лучше. Я не позволю ему загнать меня в угол. Они могут дразнить меня, доводить мое тело до изнеможения своими испытаниями, но я не позволю им украсть у меня самоуважение.
Он делает пару шагов в мою сторону, а затем тихо говорит:
– Единственная причина, по которой я общаюсь с Сариэль, заключается в том, что я хочу, чтобы Рафаэль не обращал внимания на тебя, – Люцифер делает глубокий вдох. – Если бы мой брат узнал… – Он на мгновение умолкает. – Если Рафаэль подумает, что ты для меня что-то значишь, он убьет тебя, не моргнув и глазом. – Голос Люцифера становится ледяным, когда он говорит это.
Я обнимаю себя руками, жалея о том, что выпила. Иначе я бы сразу нашла, что ему ответить.
– С чего ему так думать? – тихо спрашиваю я.
Сначала Люцифер вообще не хочет мне отвечать. Я вижу это по лицу.
– Рафаэль часто выдумывает всякое, – отвечает он так, словно возможность того, что я небезразлична Люциферу – это что-то безумное. – Он идиот и постоянно вымещает свою злость на других. Возможно, ты ему понравилась.
– Вряд ли, – бормочу я.
– Ты права. Это правда сумасшедшая мысль. Тем не менее защищать тебя – моя обязанность. Ты слишком важна для нас, и мы не можем позволить его перепадам настроения решать твою судьбу. Но я пришел не для того, чтобы говорить об этом, – меняет он тему. – Разве я не запрещал тебе бродить по дворцу? Как часто ты тайно встречаешься с Кассиэлем?
– Я не брожу по дворцу, – отвечаю я. – И точно не встречаюсь с Кассиэлем. Но если быть точной, ты мне ничего не запрещал.
