— Так нравится больше? — горячий шепот, горячие губы…
Я всегда думала, что это будет как-то красиво — мой первый раз. Представляла себе какие-то лепестки роз, зажженные свечи, полумрак… Обычную романтическую мишуру, что приходит в голову. Сейчас мастерскую заливал солнечный свет. Сквозь стеклянную крышу струились целые потоки этого света — беспощадно яркого, безжалостно освещающего картину моей капитуляции. Ландар брал меня долго. Бесконечные часы, наполненные ласками вперемежку с укусами, жесткими толчками и плавным скольжением пальцев. Свой первый оргазм я получила от его языка и губ и застонала, не сумев удержаться. Князь хрипло рассмеялся, уловив, как я задрожала.
— Ты этого хотела, малыш? Этого? Хочешь еще? Я дам тебе все, что ты хочешь…
И снова — ласки, снова движение, снова его хриплый стон и мой — когда Ландар заставлял меня испытывать наслаждение от его ласк.
И снова стоны. Губы давно пересохли, в горле саднит. Я сорвала голос. В очередной раз. Ни один человек не выдержал бы такой сексуальный марафон, но, мы оба — не люди… Нелюди.
Время стерлось, исчезло, пространство стало иллюзией. Мне уже казалось, что кроме нас двоих ничего не осталось, что это мой персональный ад, в который я угодила. Когда я снова очнулась, над мастерской догорали звезды. Рассвет.
Ландар лежал рядом, закинув руки за голову. Крыльев не было, черных вен тоже. Он успокоился и снова спрятал от меня свою сущность.
— Тебе надо поесть, — он перевернулся на бок, внимательно рассматривая меня. Лениво провел пальцем по моему липкому животу. — Такая ты мне нравишься, малыш…
— Не называй меня так, — бесцветно произнесла я и поднялась. Охнула, потому что ноги подогнулись. Ландар не сделал попытки помочь, просто смотрел.
Я добрела до столика, жадно напилась, положила в рот дольку персика. Есть хотелось просто зверски. Ускоренный метаболизм надо хоть чем-нибудь подпитывать. Фрукты я смела за пару минут, глотала, почти не разжевывая. Посмотрела через плечо, доедая виноград и облизывая сладкие пальцы.
— Я хочу вымыться. В своей комнате и одна.
Удивительно, но Ландар медленно кивнул, позволяя.
— Хорошо. Иди.
Я подобрала с пола юбку с дырой по шву, блузку. Надевать одежду на липкое тело было противно, но идти голой мне как-то не хотелось. Ландар молча наблюдал, не двигаясь. Я закинула в рот последнюю дольку персика и пошла к двери, оставив свои туфли. Боюсь, на шпильках я сейчас точно не дойду. Боли не было, но от усталости просто шатало. Хотелось упасть в свою кровать и хоть немного поспать. О том, что делать дальше, я подумаю после. Почему-то казалось, что Ландар меня остановит. Но нет, я пересекла мастерскую, открыла дверь…
Крик застрял в горле. Там был Ян. Бледный до серости, с черными кругами под глазами. Кровь на голове, кровь на светлом свитере. Заклеенный скотчем рот. Связанный. Но в сознании. Я смотрела в его помертвевшие глаза, в которых жила боль, осознавая. Он был здесь. Все это время, что я орала сначала от боли, потом от наслаждения — он был здесь. Как я могла подумать, что Ландар ограничится лишь тем, что возьмет меня? Ему нужно гораздо большее — полная капитуляция, уничтожение противника сначала морально, а потом и физически. Черт, не удивлюсь, если именно Ландар в свое время придумал самые изощренные пытки…
Его присутствие за спиной я на этот раз почувствовала. Обернулась. Ландар смотрел с насмешкой, одеваться он, конечно, не стал.
— Забыл предупредить тебя о госте, малыш, — подчеркнув последнее слово, произнес он. Заботливо убрал мне за ухо прядь волос. Улыбнулся Яну. — Понравился концерт? Она очень… музыкальна, правда? Так возбуждающе кричит…
Ландар рассмеялся, а Ян дернулся в своих путах, в его глазах вспыхнула такая лютая ненависть, что стало больно. Змея на моей шее шевельнулась, не давая вдохнуть. Князь с улыбкой махнул рукой, подзывая стражей.
— Уберите это, — велел он, указав на Яна. — На нижний уровень. — И собственнически прижался губами к моему виску. — Я отпустил тебя лишь на полчаса, малыш. Так что поторопись, мне не терпится продолжить.
Змея давила на шею, ясно давая мне понять, где мое место. Я отвернулась от глаз Яна и, спотыкаясь, пошла к лестнице.
Глава 13
Удивительно, но первые два года своего проживания в Башне я боготворила Ландара. Впрочем, ничего удивительного. Мне было тринадцать — испуганный до полусмерти ребенок, оставшийся без семьи и привычной жизни. И ОН открыл мне иной мир. Меня поселили в комнате, которой позавидовала бы какая-нибудь принцесса, я и чувствовала себя наследницей королевской крови, так меня оберегали. Я росла в малообеспеченной семье, никогда не бывала за границей, а новомодные гаджеты видела лишь на картинках.
В Башне у меня появилось все, о чем может мечтать подросток. И все — это не образное выражение. Стоило мне сказать «хочу», и это появлялось. Тогда за мной присматривала Энн — пожилая женщина, молчаливая и спокойная. Кажется, она не очень одобряла подобное заваливание ребенка подарками, но Ландар лишь качал головой и улыбался. Я редко видела его, но точно знала, кто в доме хозяин. И я реально считала его богом. Была ли я в него влюблена? Наверное. Трудно не влюбиться в мужчину, от взгляда на которого замирает сердце, который не только красив, но еще и бесконечно щедр. Когда он впервые попросил меня найти одаренного, я думала, что лопну от гордости и вылезу из кожи, лишь бы угодить ему.
Да, Ландар был моим кумиром, так девочки влюбляются в недостижимых звезд, влюбляются в образ, не понимая, что таится за глянцевой красотой экранного образа. Я тоже этого не понимала. Просто издалека восхищалась князем и искренне благодарила его за оказанную честь. Тогда я считала — мне повезло, что Ландар нашел меня.
Да, он дал мне все, что только можно купить за деньги. И не понимал, почему я хочу чего-то иного.
Первое осознание пришло ко мне в пятнадцать. Возвращение Ландара я почувствовала раньше, чем Энн сказала мне об этом. Просто в Башне все стало по-другому, словно разлилось в воздухе напряжение, как озон перед грозой. Так было всегда, когда появлялся он. Мне в тот день впервые почти удалось пройти облегченную полосу препятствий — Его Светлость настаивал на физических нагрузках и уроках самообороны. Уже на финише почувствовала озон и, не задумываясь, решила рассказать о своих успехах Ландару. По винтовой лестнице я взлетела птицей, толкнула дверь, вбежала в залитое солнцем пространство мастерской.
На полу корчился и бился человек. Молодой парень, одетый лишь в штаны. На губах — хлопья пены, глаза совершенно красные из-за лопнувших сосудов. На его обнаженной груди змеился черный рисунок. Я сама нашла этого студента в Барселоне — одаренного, красивого, молодого. В нем был эфир, и я с радостью рассказала о парне князю.
И сейчас он бился в агонии у ног Ландара.
Ахнула, прижав ладонь к губам и пытаясь не орать.
Ландар поставил на круглый антикварный столик белую фарфоровую чашку с кофе и посмотрел на меня. Тогда я впервые увидела, как он перемещается. Миг — и он сидит в кресле, миг — и стоит передо мной, заслоняя своим телом картину чужой агонии.
