— Нет! — вскрикнула она, вырывая ладонь. — Нет, Аргус! Я ошиблась… Господи… мне кажется, что я ошиблась…
— Ошиблась, в том, что любишь меня? — жестко спросил Аргус.
— В том, что не люблю его… — тихо сказала Нория. — Все запуталось… все так ужасно запуталось!
— Прекрати! — Аргус схватил свою невесту за плечи и встряхнул ее, в синих глазах вспыхнула злость. Сделал глубокий вздох, пытаясь успокоиться. — Нори, прошу тебя! Мы ведь все решили! Я люблю тебя! А Ландар — чудовище, ты ведь видела то, что он совершит! Мы должны остановить его!
Девушка молчала. Смотрела на мужчину широко распахнутыми бирюзовыми глазами и молчала.
— Кажется, я сделала что-то ужасное, — тихо сказала она. — Я предала его… Я предала…
— Нори! Прекрати сейчас же! Скоро все закончится. Дыхание Вечности у тебя, и ты сможешь сделать это… Ты обязана это сделать! А потом мы уедем. Очень далеко, Нори!
— Ты все-таки хочешь, чтобы я это сделала… — прошептала Нория. — Кажется, для тебя это важнее меня. Ведь так? Ты желаешь ему смерти. А я? Что я значу для тебя, Аргус?
— Я тебя люблю! — мужчина сжал плечи девушки.
— Но отправляешь меня к нему, — еще тише сказала Нория. — Свою жену. Ты знаешь, при каких обстоятельствах я смогу увидеть крылья, Аргус? Суть раскрывается лишь в момент сильного… чувства. Ты и сам знаешь это.
Прорицатель сжал зубы так сильно, что я услышала их хруст.
— Это необходимость, — он со свистом втянул воздух.
Нория закрыла лицо руками. Взгляд мужчины упал на ладонь девушки, и Аргус побледнел. На пальце невесты блестело кольцо. То самое, что сейчас красовалось на моей руке.
Нория. Навсегда.
— Ты надела его кольцо? — лицо Аргуса исказилось. — Ты с ума сошла?
— Это подарок…
— Это артефакт! — с яростью рявкнул виконт. — Ландар сам его сделал! Ты хоть понимаешь, какой силой обладают вещи, сделанные древним! Сколько в них эфира? На что способно это кольцо, представляешь? Ландар найдет тебя по нему! Найдет, где бы ты ни была!
Нория прижала ладонь к побледневшим губам.
Двери часовни слетели с петель. Я уже видела такое. Они просто разлетелись щепками, трухой. И я зажала себе рот рукой, хотя и знала, что в этом воспоминании никто меня не услышит. Это была память: Нории, камней часовни, перстня с зеленым камнем. Это несчастная невеста, чей дух все еще томился в стенах замка, позволила мне увидеть воспоминания. О самом страшном дне ее жизни.
Он шел по проходу, и я слышала, как стучит сердце, настолько мне было страшно. А еще больно. Я никогда не видела у Ландара такого взгляда — глаза, в которых жил ад. Значит, у него тоже был свой личный ад, в котором он провел целый век. Понимание, что та, которую он любил больше жизни, предала его. Ландар смотрел лишь на Норию, словно не замечая ни Аргуса, стоящего рядом, ни священника.
Он смотрел на Норию и, черт! Мне было больно от этого взгляда. Он никогда не смотрел так на меня. Я вообще никогда не видела князя таким — с полностью обнаженными чувствами, с такой всепоглощающей любовью и обжигающей ненавистью. Он смотрел на Норию, как смотрят на человека, в котором заключена вся жизнь, все мечты, все цели. Теперь я понимала, что он ощущал ко мне — лишь пламя спички по сравнению с лесным пожаром его чувств к этой девушке. Или в тот день он разучился чувствовать, решив, что любовь — это слишком больно?
И еще Нория, а значит — я, видела его крылья. Белые. Снежно-белые крылья, которые темнели на глазах. По светлым перьям стекала маслянистая чернота, пачкая их сияние, поглощая, заменяя на беспросветную тьму.
Нория молчала, ее лицо посерело.
Ландар приблизился, оторвал, наконец, взгляд от девушки и посмотрел на Аргуса.
— Друг и невеста. Банально, — негромко сказал он. Тьма за его плечами становилась беспросветной, совершенной и бесконечной.
Нория смотрела на это с ужасом и болью. Я — тоже.
Прорицатель сжал кулаки.
— Тебе придется смириться, Ландар. Ты опоздал. Все уже произошло, и баронесса стала моей женой.
— Смириться? — князь вдруг рассмеялся, и я увидела, как сжалась Нория. — Смириться?
Девушка вскрикнула, когда позади Ландара снова взметнулись крылья, а от глаз поползла черная паутина, оплетая лицо.
— Не приближайся! — крикнул Аргус, и на этот раз вскрикнула я, потому что за его спиной тоже были крылья. Черные, с красным отливом и обожженными краями. С них сыпался тлен, оставляя грязно-серые следы и пепел.
— Нори, призови Дыхание Вечности! — закричал Аргус, но девушка лишь покачала головой.
А потом закричала, и ее крик растворился в воздухе, а я… очнулась. Пришла в себя и первое, что увидела — встревоженное лицо Яна. Он держал меня на руках, сидя возле алтаря.
— Сколько прошло времени?
— Не больше минуты. Ты что-то увидела?
— Венчание, — тихо сказала я, вздрагивая от пережитого видения. — Дайте попить.
Рори с готовностью протянул мне пластиковую бутылку, и я сделала жадный глоток.
— Я увидела венчание баронессы и того, за кого она вышла замуж.
— Ты знаешь этого человека? — тихо спросил Ян.
А я вдруг как-то остро ощутила, что он держит меня, прижимая к своей груди, что его лицо слишком близко, а губы минуту назад целовали меня. И еще я чувствую, как стучит его сердце, и мне хочется прижаться к его коже. Пальцами. Щекой. Губами.
Я дернулась, высвобождаясь из его объятий, сделала еще один глоток воды, пытаясь успокоиться.
Рори смотрел с нескрываемым любопытством, глаза Яна затянулись тьмой и стали непроницаемыми.
— Да, я знаю, за кого вышла замуж баронесса. Его зовут Аргус. И еще он странник, Ян. — Я посмотрела в болотные глаза. — Он странник, понимаешь?! Но это невозможно. Странников тринадцать, а не четырнадцать. Их всегда только тринадцать. Это закон эфира. Пока не умрет один из тринадцати, новый странник не рождается. И я не понимаю, что это значит и что происходит!
— Это значит, что кто-то врет, Диана, — Ян прищурился.
Я молча кивнула, а мужчина перевел взгляд на Рори. Тот инстинктивно выпрямился.
— Твоя невидимость не спасает, ты дышишь, как бегемот. Иди к хозяйственным постройкам, там есть комната, будешь сидеть и не высовываться, ясно?
Ирландец с готовностью кивнул и покинул часовню. Я переступила ногами, как-то явно ощутив, что мы с Яном остались наедине. И я все еще чувствовала на губах его поцелуй.
— Кажется, я не поблагодарила за то, что ты нашел меня, — пробормотала я, не глядя на него.
— Если бы ты не выкинула пластинку-маячок, я сделал бы это быстрее, — сухо сказал Ян.
— Я его… потеряла.
