В этих условиях прошамуновская группировка в парламенте инициировала процедуру внесения поправок в Конституцию, дающих президенту право на переизбрание на новый шестилетний срок
[338].
Вопреки определенным опасениям, Белый дом оказывает поддержку Шамуну. 18 марта 1958 г. посол США в Ливане МакКлинток получает от Дж. Ф. Даллеса специальную телеграмму, в которой госсекретарь, предвосхищая возможные последствия этого шага, настаивает «на начале незамедлительных дипломатических переговоров с основными действующими лицами региона, дабы обеспечить невмешательство сторон во внутриполитические события Ливана»
[339].
Однако к началу апреля становилось понятно, что план переизбрания президента Шамуна вряд ли осуществим. Начали проявляться взаимные претензии членов кабинета Шамуна – Малика и генерала Шихаба. Одна из прошамуновских партий в Парламенте, возглавляемая Раймоном Эдде, заявила 3 апреля об отказе голосовать за поправки в Конституцию. Уже 2 апреля на улицах г. Тир начались массовые беспорядки, были убитые
[340].
К середине апреля события перешли в фазу правительственного кризиса. Используя дипломатические каналы, Госдепартамент всячески пытался успокоить правящие верхи Ливана, но даже президент Шамун стал сомневаться в правильности сделанного выбора. Хотя в частных беседах с МакКлинтоком Шамун неоднократно повторял, что «из всех ливанских политиков его позиции являются самыми прочными», министерство иностранных дел Ливана усилило прессинг на Госдепартамент по оказанию Ливану дополнительной финансовой помощи в размере 15 млн долл.
[341] Основной целью верхушки в Бейруте было замирение ливанского социума.
Уже в конце апреля 1958 г. Пентагон начал разработку плана возможного военного вторжения в Ливан, который включал координирование всех действий с официальными Парижем и Лондоном.
Действия самих ливанских политиков не давали никакой ясности о перспективах возможного выхода ситуации из-под контроля. 23 апреля посол США в Ливане МакКлинток сообщает в Центр, что Вашингтон должен быть готов к любому развитию событий
[342]. По инициативе Джона Фостера Даллеса на оперативном уровне начинается разработка плана действий в рамках применения «доктрины Эйзенхауэра», как было сказано в постановлении, «с целью обеспечения независимости Ливана перед лицом прямой или непрямой угрозы»
[343].
Информация, поступавшая из Бейрута в начале мая 1958 г., говорила о том, что эскалация насилия в стране фактически неизбежна
[344]. Группировки внутри кабинета Шамуна не смогли прийти к консенсусу относительно фигуры возможного преемника, фактически пустив процесс на самотек.
В тот момент специалисты Госдепартамента сосредоточили внимание на возможности выхода внутриливанского конфликта на широкую сцену Ближневосточного региона. Самым страшным для США в этой ситуации было косвенное либо прямое втягивание в конфликт сил ОАР. Таким образом, к началу мая основные усилия Белого дома были направлены уже не на спасение режима Шамуна, а на локализацию гражданской войны на территории Ливана, с перспективой ее дальнейшей нейтрализации.
6 мая 1958 г. в Копенгагене (Дания) прошла встреча глав внешнеполитических ведомств США, Великобритании и Франции. Хотя официально встреча была посвящена вопросам урегулирования арабо-израильского конфликта
[345], на совещании за закрытыми дверями стороны поставили точку над «и» в вопросе о грядущей военной интервенции в Ливан
[346].
7 мая президент Камиль Шамун, выступая в парламенте, объявил, что намерен выставить свою кандидатуру на президентские выборы
[347]. Эффект от выступления был подобен разрыву бомбы.
Заметим, что вопреки продолжительным переговорам со странами Запада, и в первую очередь с США, окончательное решение Шамуна идти на третий срок, а также дата выступления в парламенте Ливана стали для западных элит очередным сюрпризом, который им преподнесли ближневосточные партнеры. 8 мая на экстренном заседании Совета национальной безопасности глава ЦРУ Аллен Даллес заявил, что «даже его ведомство вплоть до последнего момента не знало о том, что Шамун решил переизбираться»
[348]. Шаг президента Ливана был сделан именно в тот момент, когда правительство Ливана по официальным каналам обратилось за финансовой помощью к США. С позиции насеристов и Советского Союза эти действия были не чем иным, как «происками американских империалистов на территории Ближнего Востока»
[349].
Ранним утром 8 мая в издательстве левого толка «Телеграф» прогремел взрыв
[350]. Именно это событие ознаменовало начало гражданской войны в Ливане. На следующий день началось восстание против президентского строя и Шамуна лично. Во главе стояли лидеры оппозиции – друзский лидер Джанблат, антишамуновцы С. Салям, А. Карами. Ударной силой оппозиции стали вооруженные отряды панарабистов, пришедшие на территорию Ливана из Сирии. К середине мая оппозиция уже контролировала две трети всей территории Ливана. Власть ускользала из рук президента практически на глазах.
В такой критической ситуации 13 мая президент Шамун начинает тайные переговоры с послами США, Великобритании и Франции об оказании ими военной помощи Ливану. По дипломатическим каналам США, Великобритании и Франции было направлена «просьба об отправке в течение 24 часов на территорию Ливана военных контингентов»
[351].
13 мая 1958 г. в Белом доме в совещании, посвященном ситуации в Ливане, приняли участие президент Д. Эйзенхауэр, госсекретарь Дж. Ф. Даллес, глава ЦРУ А. Даллес и глава ОКНШ Н. Твайнинг. Именно на этой встрече правящая верхушка США приняла принципиальное решение о начале военного вторжения в Ливан. Основной акцент в освещении операции в публичной сфере должен был сделан на «борьбу США за Ливан как за страну свободного мира», дабы ни со стороны внутренней оппозиции, ни со стороны Насера, ни Советов не последовало обвинений в адрес США, желающих третьего антиконституционного срока президента Шамуна»
[352].
