Развитие гражданской войны в Ливане не в пользу правительственных сил поставило американское руководство перед задачей начала активной фазы операции уже в середине июля 1958 г. Однако в этот момент в историю вмешалось обстоятельство, предполагать которое не могли ни в Лондоне, ни в Вашингтоне. Фактически непредсказуемое развитие конфликта в Ираке и Иордании спровоцировало США действовать быстро и без оглядки на последствия. Речь в данном случае идет о переплетении двух конфликтов.
14 июля 1958 г., опасаясь за сохранность границы с Сирией, руководство Арабской Федерации отдало приказ о начале переброски военного контингента из Ирака на территорию Иордании, тогда при эскалации конфликта войска Арабской Федерации могли бы вступить в Ливан в течение нескольких часов
[393].
Однако события приняли совершенно неожиданный оборот: когда предназначенная для марша в Иорданию группировка иракских военных во главе с бригадным генералом Абдель Каримом Касемом подошла к Багдаду, в 8.00 утра по багдадскому времени она неожиданно осуществила кровавый военный переворот. В ходе переворота была физически уничтожена вся правящая верхушка – представители дома Хашимитов и члены парламента. Монархия была ликвидирована и провозглашена республика
[394].
В Вашингтоне об этом узнали через полчаса после начала государственного переворота
[395]. Из-за блокирования посольства в Багдаде английская верхушка находилась в неведении о происходящем в Ираке в течение первых трех часов революции, что стало предметом разбирательства в Палате Общин
[396]. Именно в эти первые часы были убиты представители английской дипмиссии – полковник Грэхам, а также два технических работника посольства
[397].
Столь неожиданное событие повергло западных лидеров на недолгое время в шок.
В тот же день новые власти сформировали кабинет правительства, в который вошли насеристы и левые. Премьер-министром стал Абдель Касем, министром внутренних дел полковник Абдул Салям Моххаммед Ариф, главнокомандующим – Ахмад Салих Еззы
[398]. Кабинет провозгласил курс на сближение с Г. А. Насером.
Как подчеркивал Г. И. Мирский, антимонархический заговор в офицерской среде готовился в течение как минимум четырех лет, с момента возникновения в Ираке секретной ячейки организации «Свободных офицеров» в 1954 г., конкретной даты совершения переворота не существовало. Такая особенность была обусловлена репрессивными действиями правительства Нури, жестко регламентировавшего выдачу боевых патронов кадровому офицерскому составу. Учитывая революционный опыт Египта и Сирии, страх перед военным переворотом, бродивший в умах хашимистской верхушки Ирака, имел основания. Фактически 14 июля 1958 г. стало первым за несколько лет случаем использования иракским правительством армии в боевых условиях, что, при учете особенностей политической жизни региона в 1950-е гг., привело к сложно прогнозируемой Июльской революции
[399].
Революция в Багдаде означала, что политическая картина на арабском Востоке в одночасье изменилась. Силы, осуществившие переворот, не только не встретили никакого сопротивления, но уже вечером 14 июля стало понятно, что на политической карте Ближнего Востока возник откровенно антизападный политический режим. Уже 15 июля СССР и страны Варшавского договора признали революционный Ирак
[400]. Взаимное дипломатическое признание Ирака и Объединенной Арабской Республики произошло 19 июля, когда стороны подписали Договор о сотрудничестве и обороне. Стороны брали обязательства по взаимному сотрудничеству в экономической, политической и военной сферах. В случае нападения на одну из стран третьей стороны страны-участницы договора обязаны были оказать военную помощь
[401].
СССР и страны Варшавского договора, а также ряд стран «третьего мира» признали новое правительство уже через четыре дня после революции. 15 июля 1958 г. вице-президент революционного правительства Ирака Амер обратился в посольство СССР «с просьбой признать правительство Иракской республики как можно скорее». 18 июля Президиум ЦК КПСС вынес решение «о признании республики и оказании серьезной политической поддержки новому режиму»
[402].
Внезапно произошедшая Иракская революция повергла в шок остальных членов «консервативного лагеря» Ближнего Востока. Отсутствие осязаемых предпосылок в случае с иракским сценарием невольно говорило о том, что такой ход событий в определенной степени мог стать универсальным. Революция в Ираке придала совершенно другую динамику Ливанскому кризису.
14 июля 1958 г. в Анкаре экстренное совещание провели неарабские члены организации Багдадского пакта – Афганистан, Иран, Пакистан. Руководство стран пакта выразило готовность участвовать в разрешении ливано-иракского кризиса, однако, опасаясь резкой реакции СССР (Москва начала показательные военные маневры в Туркменском и Закавказском округах
[403]), в качестве санкции для действий страны Пакта ожидали реальных шагов от США и Великобритании
[404]. В тот же день на встрече послов стран Багдадского пакта в Вашингтоне посол Турции в США Али Ургюплю заявил, что революция в Ираке стала ожидаемым событием. Тем не менее страны Запада должны приложить максимальные усилия для того, чтобы локализовать распространение насеризма
[405].
