Через два дня выдержки из выступления Дж. Кеннеди были опубликованы в Правде
[598]. Как минимум это говорило о том, что в Москве очень внимательно следили за высказываниями нового лидера США. В словах Кеннеди прослеживалось желание выработать новый, более реалистичный подход к международным явлениям, не занимая жестких и бесповоротных позиций
[599].
Основополагающие принципы своей внешнеполитической концепции Дж. Кеннеди озвучил через несколько дней – 30 января 1961 г. в обращении «О положении в стране». «Новое видение» внешней политики США базировалось на основных принципах: укрепление военной мощи США и экономических возможностей США, усовершенствование политических и дипломатических средств
[600].
Вскоре президент Кеннеди четко обозначил отход новой администрации от ближневосточной политики Эйзенхауэра. «Сегодня арабский мир – это серьезная, независимая и от русских, и от Запада сила. Найти общий язык с силами панарабизма, перевести наши отношения на язык экономики – вот текущая цель Соединенных Штатов», – заявил Кеннеди
[601].
Для эффективного проведения нового ближневосточного курса США администрация Кеннеди предприняла кадровое обновление ключевых постов в Госдепартаменте на ближневосточном направлении. В его структуру с поста президента Американского университета в Каире приходит специалист по проблемам Ближнего Востока Джон Бэдоу. Ведущие специалисты СНБ по вопросам Ближневосточного региона начинают работу над «Стратегией действий США на Ближнем Востоке». Параллельно с ними новый госсекретарь США Дин Раск и директор департамента Ближнего Востока и Южной Азии Филипп Тэлбот выдвинули инициативу сбалансированного подхода США к проблемам Ближнего Востока. Основной мыслью программы Раска – Тэлбота было поддержание любых разночтений в диалоге Москвы и Каира, Москвы и Багдада, а также использование политических амбиций лидеров Египта и Ирака с целью подрыва базы их отношений с СССР
[602].
Как подчеркивал Кеннеди в работе «Стратегия мира», «волна революционного национализма неизбежно сметет старый колониальный порядок, и пока Соединенные Штаты будут ждать, как им ужиться с этим, Советский Союз выиграет ˝холодную войну˝»
[603].
Решением этой концептуальной проблемы стали так называемые «программы помощи», направленные на модернизацию экономик стран «третьего мира, а также на то, чтобы переманить нейтралистов из лагеря, симпатизирующих СССР, в американский лагерь и убедить их в преимуществах американской модели развития
[604].
Конкретным содержанием американская внешнеполитическая стратегия на периферии стала наполняться после выхода 13 февраля 1961 г. статьи У. Ростоу «Новое видение в мировой политике США», опубликованной в журнале US News and World Report. Главная мысль статьи заключалась в призыве к асимметричному ответу, который США должны противопоставить вызовам на международной арене: «Основная зона советской угрозы – это «третий мир», где ее потенциальный масштаб даже невозможно измерить, ведь ее потенциал скрыт». Главная задача, подчеркивал У. Ростоу, – «упредить скатывание «третьего мира» к коммунизму или политическим формам, близким к нему, и убедить эти страны остаться нейтральными»
[605]. Как резюмировал видный американский историк А. Шлезингер мл., «администрация Кеннеди «перестала рассматривать национализм в качестве греха»
[606].
Новые веяния в работе администрации демократов почувствовали и в Москве. Так, в докладной записке сотрудники КГБ СССР писали: «Курс Кеннеди на более тесные связи с социологами, его стремление заручиться их поддержкой в разработке масштабной, эффективной политики находит свое выражение не только в том, что помощником президента стали такие фигуры, как Ростоу, Шлезингер, Банди, Соренсен, но и в том, что правительство стало активно прибегать к разработкам НИИ, университетов и исследовательских групп»
[607].
Эта экспертная оценка соответствовала действительности. Идея создания «Камелота», «союза воинов и ученых», которая не раз озвучивалась в кругах, близких к администрации США, действительно подразумевала привлечение к работе лучших умов американской социологии, политологии и специалистов по международным отношениям.
Идея о том, что «холодную войну» можно выиграть именно в «третьем мире», американское экспертное сообщество высказывало уже несколько лет. Идеи экономиста из Массачусетского технологического университета Уолта Ростоу были квинтэссенцией того, о чем говорили в мозговых трестах США последние пять лет.
На академическом уровне теоретические аспекты курса «новых рубежей» изложены в его работе «Стадии экономического роста». Основа работы – так называемая теория переходного периода, согласно которой «разрушение традиционного общества и замена его той или иной формой современного общества напрямую зависят от понимания связи между модернизацией и военной силой»
[608].
Свои аргументы У. Ростоу дополняет тезисом об универсальности задач, «которые встают перед лидерами государств, в особенности государств молодых, только что получивших суверенитет». «Перед новыми лидерами, – говорил Ростоу, – всегда встают вопросы: следует ли направить усилия на закрепление победы центрального правительства над остатками традиционных сил в провинциях? Или же следует считать первейшей задачей экономическую и социальную модернизацию страны? От Америки конца 18 века до современных стран Азии, Среднего Востока и Африки – всюду видна универсальность этих вопросов, выбора пути и распределения сил между тремя возможными направлениями национального развития»
[609].
