— Вот дьявол! Что это за парень, который раскричался? С ним невозможно не согласиться. Это настоящая макулатура!
— Не гениально, конечно, но…
— Надо с этим завязывать, но оно сильнее меня, — продолжал Суонтон. — И самое интересное, что за этот вечер мы собрали столько денег, сколько спонсоры приюта для глухонемых собирают за полгода. Это леди Горрелл сказала. — Он помолчал, потом поднял взгляд от помятых листов со стихами, которые так много барышень считали бесценными. — Я видел, как ты вошел. С мисс Нуаро.
— Она пыталась пробраться в зал до того, но не было свободных мест. Поэтому я отвез ее в цирк.
— В цирк… — повторил Суонтон.
— В Астли, — уточнил Лисберн. — Ей понравилось. Поэтому-то она не испытывала негативных эмоций, когда мы вернулись сюда, и сохранила присутствие духа, чтобы защитить твою прибыль.
Раздраженное выражение лица Суонтона смягчилось. Он заулыбался. Потом весело рассмеялся.
— Я, конечно, хорошо помню мисс Леони. Еще по Парижу. Кто может забыть такие глаза? И таинственную улыбку. Я только забыл, насколько она находчива. Это не просто любезность — то, что она сделала, изменив настроение зала.
— Ты не знаешь и половины всего, — сказал Лисберн. — Она спасла не только твой поэтический вечер. Моя кузина Глэдис практически спровоцировала Валентайна на дуэль.
— Это она отчитала того шумного господина? — спросил Суонтон. — Я ее не видел. Люди начали вставать, а леди Глэдис находилась за колонной. Я не слышал, что именно она сказала. Но ее голос — просто чудо какое-то! Такой мелодичный.
Лисберн никогда не задумывался о том, какой у Глэдис голос. То, что она сказала, было настолько провокационно, что в голову не приходило обратить внимание на то, каким голосом это было произнесено.
— Глэдис лучше всего слушать на расстоянии, — заметил он. На безопасном расстоянии от Лондона до Ланкашира.
Наконец, Суонтон закрыл свой портфель, потом нахмурился.
— Надо поблагодарить мисс Нуаро. Нет, этого недостаточно. Я подумаю, какую услугу ей можно оказать. Если бы не она, тут случился бы настоящий дебош. Это будет мне уроком. Не стоит затягивать такие мероприятия. В будущем, один час, и не более того.
— Но девушки желают внимать поэзии целый день и целую ночь, — напомнил Лисберн. — Половину из них силком увели из зала. Если ты посвятишь им лишь час, они будут чувствовать себя обманутыми.
Поэт продолжал хмуриться.
— Надо придумать, что делать с девушками, — сказал Суонтон. — Они занимаются благотворительностью и тому подобными делами.
— Кто?
— Сестры Нуаро, — объяснил он. — Кто-то говорил мне об этом. Может, сама мисс Нуаро? Или это была Кливдон?
— Я знаю, что они подобрали мальчишку на улице, — сказал Лисберн.
Суонтон закивал головой.
— Они занимаются такими вещами. Нужно как следует над этим подумать. Может быть, стоит организовать сбор средств в их пользу. — Он поморщился. — Но не так уныло и… траурно.
— Я об этом подумаю, — сказал Саймон. — У тебя полно забот. Ведь нужно отгонять от себя всех этих невинных созданий, чьим преклонением ты не позволяешь себе воспользоваться. А у меня нет никаких дел.
Глава 4
Симметричное совершенство.
Миссис Н. Гири, придворный изготовитель корсетов, Сент-Джеймс-стрит, 61, имеет честь сообщить благородным дамам о своем возвращении из Европы и о том, что теперь у нее (в дополнение к знаменитым корсетам с косточками «Corset de toilette») появились самые модные и элегантные корсеты, которые когда-либо производились… В них нет чрезмерного давления на талию, чем отличались все корсеты за последние 300 лет… Две гинеи, деньги наличными.
«Придворный журнал». 16 мая 1835 г.
Понедельник, 13 июля
— Дело первостепенной важности — придерживаться определенного режима. — Леони слышала, как Матрон пустилась в объяснения. — Четыре часа на обучение, четыре — на работу, два — на упражнения и хор, полчаса — на еду. Ваша светлость еще убедится, что Общество по обучению неимущих женщин на модисток — современное предприятие. Мы набираем ограниченное число девушек, нуждающихся в нас. Но пока это только начало. Благотворительное общество, вам это, вероятно, известно, в свое время начиналось с небольшого домика на Кембридж-Хит, а сейчас оно опекает двести детей в Саутворке. Мы тоже рассчитываем на быстрый рост с помощью благотворительности и средств, полученных от продажи вещей, сшитых девушками. Образцы я вам с удовольствием покажу.
Леони стояла в коридоре, и никто из рабочей комнаты не мог увидеть ее. Тем не менее по одной лишь спине она без труда узнала джентльмена, перед которым ораторствовала Матрон.
Ну да, вне всякого сомнения, лорд Лисберн многое бы отдал за то, чтобы полюбоваться результатами работы швеек.
Она задумалась на миг. Не о том, чем бы заняться, это Леони всегда знала. Ей просто стало интересно, что привело его сюда. Понятно, в Лондоне ему скучно. Он говорил, что хочет вернуться в Европу. Между тем казалось, что его интересуют только собственные развлечения, и она — одно из них.
Что ж, пусть! Грех этим не воспользоваться. Дело есть дело. Он был богат и сейчас находился здесь.
Леони вошла в открытую дверь.
— Благодарю вас, Матрон, за подробную лекцию, — сказала она. — Я знаю, понедельник для вас напряженный день. Я продолжу знакомить лорда Лисберна с нашим заведением, а вы возвращайтесь к своим обязанностям.
Девушка подчинилась с плохо скрываемым нежеланием. И кто бы ее осудил? Мужчина был так красив! Так обаятелен!
К сожалению, мужская красота и шарм плохо повлияли на разум Матрон. В другом случае разве она привела бы его в рабочую комнату. Многие девушки в этой светлой, полной воздуха комнате едва вышли из подросткового возраста. Поставить перед ними сногсшибательного мужчину-аристократа означало привлечь беду.
Большинство пребывало в оцепенении. Трое, которые укололись иголками, теперь сидели и с отсутствующим видом потирали пальчики. Верити Симс перевернула рабочую корзинку. А Бриджет Коппи пришила к рукаву своего платья фартук, над которым трудилась.
Теперь на несколько дней от них не будет никакого толка, от большинства из них.
Леони не сомневалась, что романтический туман проник и в ее голову. Прошлой ночью Лисберн приснился ей. А сегодня он появился здесь. Она мысленно представляла его таким, каким увидела в цирке Астли, мальчишкой с открытым сердцем, каким он мог быть когда-то.
Как бы там ни было, Леони быстро вывела его светлость в коридор из рабочей комнаты.
— У нас немного тесно, как вы заметили, — сказала она.
— Однако вы весьма эффективно используете площади, которые у вас есть, — заметил Лисберн. — Учитывая вашу любовь к порядку, я ничему не удивляюсь. Хотя одно дело заполнять гроссбухи аккуратными столбцами цифр, и совсем другое — превратить тесное старое здание в нечто удобное и даже уютное.
