— У меня, оказывается, красивое личико? — делано удивился Лисберн. — Рад узнать, что хоть кто-то так считает, пусть даже это Кливдон.
— Не провоцируйте его, — попросила Леони.
— Но, моя дорогая…
— Твоя дорогая? — взревел герцог. — Какая еще дорогая? — Его зеленые глаза перебегали с лица Лисберна на лицо Леони и обратно. Она слегка покраснела. — Чтоб ты сгорел в аду, Лисберн! Ты совратил мою сестру!
И кинулся на маркиза, который сначала отступил. Но потом каждый вцепился в горло своего противника. Они перелетели через кресло и рухнули на пол, явно вознамерившись убить друг друга.
— Остановитесь!
— Только не в магазине!
— Встаньте! Прекратите!
Мужчины ничего не слышали. Каждый желал задушить соперника. Сначала преимущество получил один, затем оно перешло к другому.
Их возню услышали швеи.
Все высыпали в демонстрационный зал, не обращая внимания на Селину Джеффрис, которая пыталась вернуть их на рабочие места.
Девушки оказались в зале как раз в тот момент, когда мужчины поднялись с пола и принялись наносить удары друг другу.
Оба были в одинаковой весовой категории и отлично боксировали, а Леони любила посмотреть бои, как какая-нибудь кровожадная особа. Но не в магазине! Они опрокинули витрину со шляпками, потом дело дошло до манекенов. Девушки завизжали, одна из них упала в обморок.
Схватив вазу с цветами, Леони выплеснула ее содержимое на мужчин.
— Прекратите! Сейчас же! — крикнула она. Потом запустила вазой в спину Лисберну. Тот сначала ничего не почувствовал, но когда ваза с грохотом разбилась об пол и разлетелась на куски, остановился.
Леони бросилась к нему и, вцепившись в сюртук, оттащила его в сторону. Марселина то же самое проделала с мужем.
Вырвавшись из женских рук, оба джентльмена приготовились снова броситься в драку.
— Хватит! — закричала Марселина. — Мне сейчас будет плохо!
Это остановило Кливдона. Лисберн тоже притих.
— Вон отсюда! — приказала Леони своим швеям. Они бросились к дверям. Минута потребовалась Джеффрис, чтобы поставить на ноги упавшую в обморок и увести ее вслед за всеми. Двери закрылись.
Леони холодно разглядывала маркиза и герцога — так же, как несколько дней назад разглядывала своих швей, поскандаливших между собой.
— Какой стыд! — сказала она наконец.
— Драка! — возмущенно поддержала ее Марселина. — В магазине! Кливдон, ты невозможен.
Муж явно не испытывал угрызений совести. Напротив, только и ждал возможности, чтобы накинуться на Лисберна. А тот держался вполне мило.
Когда Кливдон женился на Марселине, он взял на себя ответственность за всю семью. Ее сестры стали его сестрами. Ее дочь стала его дочерью. Да, это было проявлением его аристократической властности и временами могло раздражать до безумия, потому что у них никогда не было родных братьев, и они прекрасно обходились без них, а тут откуда ни возьмись вдруг объявился старший и очень строгий брат. В то же время не так уж это было неприятно — знать, что есть еще кто-то, помимо сестер, кому не безразлично твое существование и кто защитит твою добродетель, если дело дойдет до этого. Хотя сами Нуаро мало переживали по поводу последнего пункта.
— Я не собираюсь просить у него прощения, — заявил Кливдон. — Если только не нанес ему увечье, в чем я очень сомневаюсь. Он всегда слыл перворазрядным соблазнителем.
— Ты можешь как угодно критиковать и высмеивать то, что я делаю, — заметил ему Лисберн. — Но мне кажется, до тебя не дошло, что ты ставишь под вопрос и поведение мисс Нуаро.
— Вы оба защищаете мою честь, что ли? — поразилась Леони. — Какая прелесть! В любом случае я здесь не единственный объект, из-за которого стоит махать кулаками. Марселина более щепетильна, в особенности в нынешнем положении. Но лично мне нравится, когда мужчины дерутся друг с другом. Приглашаю вас продолжить схватку во дворе магазина, нет, лучше прямо на Сент-Джеймс-стрит. Подбросим Лондону новую темку для разговоров. Если бы Софи была здесь, она бы меня поддержала, вне всякого сомнения.
Саймон улыбнулся ей, и на душе сразу стало теплее. Она находилась в отчаянном положении, и эта его нежная улыбка была как луч солнца, разрывающая тьму, которая окружала ее.
— Как всегда, вы идете прямо к цели, — сказал Лисберн. — Нам надо как-то отвлечь внимание от вчерашнего скандала, и я буду счастлив отправить Кливдона в нокдаун, если это поможет делу.
— Если кто-то и окажется в нокдауне, так это будешь ты, — прорычал герцог. — С честью выполню такую задачу.
— Нет, не выполнишь, — воспротивилась Марселина. — Мне на сегодня достаточно боев, а швеи сами быстро разнесут новость об этом. Отвлекающий маневр — дело отличное, но это специальность Софи, которой здесь нет.
— У меня есть план, — объявила Леони.
— Кто бы сомневался. — Лисберн продолжал улыбаться.
Когда мужчина теряет голову от любви, у него это написано на лице. Но любовное выражение все Нуаро и Делюси могли надевать на лицо с легкостью, поэтому Леони не доверяла такому хрупкому свидетельству. Только лишь когда оно соответствовало ее фантазиям.
Да, прошлой ночью она поверила в свои фантазии. Полностью. Ведь он приготовил для нее сэндвичи! Но теперь в голове у нее прояснилось. И вина она не пила, конечно.
— Мы можем это обсудить в переговорной, — сказала Леони.
Сейчас будет трудно вернуться в ту комнату вместе с Лисберном, помня о том, что там случилось. Но в ее конторе на первом этаже их могут услышать, не то что здесь. В любом случае Кливдон и Марселина рядом. Так что беседа будет… опасной. Конечно, Леони не позволит себе смущаться или испытывать неловкость. Она все-таки из рода Нуаро. И рода Делюси.
По переговорной трубе она вызвала Мэри Парментер присмотреть за демонстрационным залом. Магазин останется открытым в обычные часы, хотя Леони уже не надеялась на появление покупательниц. Но закрыться рано будет означать что-то вроде капитуляции. Кроме того, воры могут объявиться сегодня, как в любой другой день. Им дела нет, что магазин бойкотируют.
На это, а потом еще и на краткую задержку в собственной конторе потребовалось какое-то время, так что, когда она зашла в переговорную, сестры и зятя там уже не было.
* * *
— Я их не убил, а тела не спрятал, — сказал Лисберн, когда мисс Нуаро появилась на пороге переговорной с листом бумаги в руке. — Ее светлость почувствовала себя плохо. Я видел, как она побледнела, даже слегка позеленела. Очень любопытный оттенок. Потом бросилась стрелой в комнатушку в конце коридора. Кливдон за ней следом. Когда они оттуда вышли, он сказал, что отвезет ее домой. И они ушли. Мы встретимся с ними в их особняке, в Кливдон-Хаусе.
— Встретимся с ними? — Она с досадой оглядела комнату, раздражение читалось в каждой черточке ее лица.
