Возник повод для нового пари.
На этом Лисберн оставил их, а сам отправился на поиски мисс Нуаро.
* * *
На землю спустилась темнота, и «Воксхолл» осветился тысячами лампочек. Играл оркестр. Кое-кто из посетителей танцевал. Другие ели. Большинство детей собрали в дальнем конце парка, там было удобнее наблюдать за фейерверком.
Как ей ни хотелось посмотреть на позорный уход Тикера и Маффета, Леони решила, что будет лучше увести миссис Уильямс и Суонтона подальше ото всех. И если быть откровенной до конца, ей не доставляло большого удовольствия оставаться в компании мужчин, в особенности после того, что заявил Тикер.
Суонтон с кротостью пошел за двумя женщинами. Скорее всего, он до конца еще не осознал произошедшее. И был явно поражен собственным поведением, как и все остальные. Без единого возражения он последовал за Леони и миссис Уильямс в отдельную кабинку для ужина и с отсутствующим видом стал смотреть в меню, пока дамы не сдались и не сделали заказ сами.
Тонкий ломтик ветчины напомнил ей шутку Лисберна прошлой ночью. Вино оказалось заурядным. Она вдруг сообразила, как сильно проголодалась. А от того, что можно было расслабиться с этими двумя, которые не требовали от нее ничего, включая внимания, ей стало спокойно на душе.
Суонтон также рассеянно ел то, что перед ним поставили.
Миссис Уильямс анализировала свое последнее выступление и вслух представляла, как это все можно было бы перенести в пьесу. Сцена, когда маркиз Лисберн накидывается на Тикера, подняла бы на ноги весь зрительный зал, не унималась она.
— Я удивляюсь, ваша светлость, почему вы не пишете для театра? — спросила актриса.
— Я пытался, — сказал он. — Но у меня нет таланта к драматургии. У меня неповоротливый, научный ум. И манера скучная. А вот вы, миссис Уильямс, могли бы писать пьесы. Сегодня нам всем нужно было стоять в молчании, как античному хору. Кливдон, конечно, выступил, однако ему не привыкать произносить речи. Но ваша импровизация… — Он покачал головой. — Я настолько увлекся, что забыл… — чума забери! О, тут, оказывается, леди Бартэм с дочерями. Так вот я забыл, что половина света может быть здесь сегодня.
Прислушиваясь к их разговору, Леони тоже на миг забыла обо всем.
Но не все этим вечером превратилось в театр. Дети радовались совершенно искренне и неподдельно. Немного погодя, когда двери зала распахнутся, прибудут организаторы праздника. Уже скоро разговоры о позоре Тикера и Маффета из ресторанных кабин перекинутся на аллеи парка.
Миссис Уильямс оглядела себя.
— Знаете ли, в определенных ситуациях нужно вовремя удалиться. — Сказала и тут же подтвердила это действием.
Тем временем Суонтон подозвал официанта. Расплатившись за ужин и рассеянно поблагодарив, он распрощался и тоже ушел.
Проводив их взглядом, Леони не спеша двинулась к центру празднества. Она знала, что Лисберн останется в компании мужчин. Из-за того, что ее магазин был задет скандалом, люди поймут ее участие в разоблачении Тикера и Маффета.
Однако с ее стороны будет глупо показываться на людях в компании маркиза Лисберна. После сегодняшних событий она ожидала, что клиенты начнут возвращаться. Так что лучше не давать повода для подозрений, что ее участие в падении Тикера и Маффета не было чистейшей воды деловым предприятием.
Ей хотелось верить, что Том Фокс не напечатает инсинуации Тикера о ней и Лисберне. Фокс был обязан ей многим. Ему нечасто доводилось становиться реальным свидетелем того, что происходило внутри бомонда.
Пора было отправляться домой. Но в последнее свое посещение «Воксхолла» у нее не было возможности получить от этого удовольствие.
Поэтому сегодня Леони решила не торопиться, было еще рано. Так как вечер был благотворительным, а билеты — дорогими, шансов столкнуться с пьяным сбродом…
Знакомый смех заставил ее замедлить шаги.
Смех раздавался где-то рядом, но трудно было определить, где именно. Леони остановилась вблизи оркестра, который в это время играл. Много народу танцевало.
Она увидела, как леди Глэдис вальсирует с лордом Флинтоном.
Леони подошла ближе к танцующим.
Ее светлость была одета в платье с медным отливом. Не все женщины могут позволить себе надеть такое. Марселина снова превзошла саму себя, этим фасоном она создала иллюзию узкой талии. Однако жесткость V-образной линии смягчала очаровательная отделка.
Но главное было в манерах леди Глэдис. Она держала себя уверенно и доброжелательно. Ее лицо никогда не станет красивым, но улыбка была хороша. А этот огонек в глазах…
Лорд Флинтон, судя по всему, был покорен.
Леони тоже была одета весьма элегантно, как раз для сегодняшнего представления. Понимание того, что она хорошо выглядит, придавало ей уверенности в себе. Но главное, таков был ее способ рекламировать собственный магазин везде, где только можно. К сожалению, у нее пока не было шанса увидеть свою протеже на светских мероприятиях. Поэтому, не привлекая к себе внимания — ей с сестрами пришлось научиться этому! — мисс Нуаро проскользнула в толпу зрителей, чтобы посмотреть на результаты своей работы и работы ее сестер.
Танец закончился, и лорд Флинтон отвел леди Глэдис к сопровождавшим ее двум матронам, которые выглядели не намного старше своих подопечных, и к другим дамам из той же компании.
Там была и леди Альда в каком-то непристойно красновато-коричневом платье, смотревшемся ужасно и явно вышедшем из ателье миссис Доунс, воображавшей себя конкуренткой «Модного дома Нуаро». Когда леди Глэдис присоединилась к компании, леди Альда отпустила какое-то замечание. В ответ леди Глэдис лишь приподняла брови.
Леони подошла ближе, но не услышала, о чем шел разговор. Затем леди Глэдис рассмеялась, сказала что-то, и это заставило остальных столпиться вокруг нее.
Леони подошла еще ближе.
Леди Глэдис читала юмористическое стихотворение. Читала с выражением, по-актерски, примерно как сама Леони прочитала «Второго сына» на литературном вечере:
Я пела перед тысячей мужчин,
Еще с тысячей протанцевала.
Вздыхала так, чтобы меня услышали сотни.
И ведь услышали — я знаю.
Но — возмутительно! — ни вздохи, ни песни
Не дали результата.
Ах, сезон! Ах, сезон!
Вот и кончился он,
Ну, а я все еще без любовника…
Леди Глэдис вдруг запнулась и замолчала, когда к их группке приблизился джентльмен, высокий и стройный. Его соломенно-желтые волосы были слегка длинны, а одежда — немного театральна. Когда джентльмен снял шляпу, волосы оказались взъерошены. Его сюртук был помят. Кроме того, Леони было известно, что одна штанина у него была разорвана на колене из-за того, что встретилась с полом, когда он попытался задушить сэра Роджера Тикера.
