Сам государь часто наведывался в усадьбу, где летом отдыхало его семейство. В роще накрывали большой стол, за которым вперемежку с трапезой, под звуки труб и валторн, решались разные дела, в том числе и государственные. Рядом бродили ручные олени, лани и лоси. После трапезы Петр осматривал усадебное хозяйство – хозяйственный двор, крупяные и маслобойные мельницы, а также находившиеся поблизости Шпалерную мануфактуру и Бумажную фабрику.
Иногда у государя появлялось желание уединиться, и он отправлялся на небольшой островок у слияния Екатерингофки и Фонтанки, где наблюдал за судами, входящими в устье Невы или покидающими город. Здесь он указал построить двухэтажный каменный дворец. Проект дворца выполнил архитектор С. ван Звитен, а в 1723 г. построил архитектор Ф. де Вааль. Первоначально дворец назывался «Палатами в Екатерингофе на острову», а затем «Подзорным». В 1728 г. дворец надстроили восьмигранной башней со шпилем, а в 1731 г. М. Г. Земцов перестроил его в стиле загородных голландских домов. Остров соединили с берегом дамбой и подъемным мостом. В середине XVIII столетия Подзорный дворец переоборудовали в тюрьму, а затем стали использовать как склады.
6 сентября 1714 г., после победы при Гангуте, государь прибыл в Екатерингоф со своей семьей и провел там три дня, пока в Петербурге готовились к триумфу. Затем отсюда торжественно отправился в столицу с трофейными шведскими судами.
Территория Екатерингофа, несмотря на валы и другие устройства, при наводнениях продолжала затапливаться водой. Наибольшие разрушения в первые годы существования усадьбы принесло наводнение 1715 г. В следующем году Петр указал архитектору Леблону устроить бассейны для понижения уровня воды при наводнениях. В результате по бокам подъездного канала появились два круглых в плане пруда. Однако проблемы это не решило. Интерес у царской семьи к Екатерингофу значительно уменьшился. Теперь здесь чаще всего собирались в майские дни в память о первой морской победе Петра. Впрочем, как гласит легенда, Екатерина Алексеевна появилась здесь однажды поздней осенью одна. Это было 16 ноября 1724 г., в день казни ее любовника Вилима Монса.
После смерти Петра Екатерина больше в Екатерингоф не ездила. Посетивший в 1726 г. Петербург французский путешественник де ла Мотрэ написал: «Близ устья Невы расположен Екатерингоф – увеселительный дом, построенный для императрицы; он приятен, но не более того. Дом целиком выстроен из дерева, апартаменты в нем низкие и узкие, сад весьма запущен, наводнения, которым подвержена река, видимо, часто уничтожали труд садовников и не позволяли привести сад в более или менее сносный порядок».
Императрица Елизавета Петровна в память о своем счастливом детстве решила возродить Екатерингоф. По ее указанию в 1747-1750 гг. мастер «шпицного» и столярного дела Г. ван Болес и его помощник Иван Сляднев расширили дворец за счет пристройки боковых флигелей. Кроме того, по обе стороны дворца на берегу канала поставили еще два флигеля. Для этого используют части разобранного в Летнем саду дворца Анны Иоанновны. Вокруг дворца построили открытую террасу с балюстрадой, соединенную с террасами флигелей, стоящих у гавани.
В целях сохранения памяти о родителях Елизавета Петровна указала сохранить часть комнат дворца в том виде, в котором они находились при Петре и Екатерине. Здесь хранились многие вещи Петра Великого – боевой мундир, английские часы с музыкой, собственноручно изготовленная сосновая кровать, постельное белье и многое другое.
Газета «Санкт-Петербургские ведомости» от 10 мая 1745 г. сообщила:
«Сего месяца 1 числа Ея Императорское Величество, наша Всемилостивейшая Государыня, при нынешнем весеннем времени в провожании Их Императорских высочеств… и 9 шлюпок с дамами и кавалерами изволили для гуляния ездить по Неве реке в увеселительное место Екатерингоф. В Екатерингофе изволила Ея Императорское Величество под богатыми палатками за столом с двадцатью и более персонами ужинать…»
Так было положено начало ежегодным первомайским гуляньям в Екатерингофе. Сначала это были гулянья в честь победы 7 мая 1703 г., а затем просто по поводу прихода в город весны и начала лета.
Дворец царевича Алексея Петровича
В 1712 г. по указу государя в Петербурге на участке, где ныне находится дом 29 по Шпалерной улице, построили дворец для его старшего сына, царевича Алексея Петровича. Сам царевич в это время находился за границей, выполняя отцовские поручения по организации обеспечения российских войск в Польше и Померании. Незадолго до этого, а именно 14 октября 1711 г., Алексей Петрович женился на принцессе Шарлотте Христине Софии Брауншвейг-Люненбург-Вольфенбюттельской, родной сестре супруги австрийского императора Карла VI. Свадьба состоялась в королевском замке саксонского города Торгау, в присутствии государя Петра Алексеевича. 15-летняя супруга царевича принимать православие не захотела и осталась протестанткой. В начале ноября молодые супруги расстались, Алексей отправился по поручениям отца, а Шарлотта, попутешествовав по германским княжествам, в начале 1712 г. поехала в Россию. Алексей Петрович приехал в Петербург в начале августа 1713 г. Здесь супруги начали семейную жизнь в новом дворце.
Дворец был мазанковый, одноэтажный, с высоким мезонином, крытый черепицей. Здание имело 32 м в длину, в нем было 36 комнат, разделенных на половины царевича и его супруги. На своей половине Алексей Петрович по московской традиции устроил множество полутемных клетушек.
Рядом с дворцом царевича находилась церковь Божией Матери «Всех скорбящих Радость». По соседству с ней располагался дворец его тетки, царевны Натальи Алексеевны, которая воспитывала его в детстве. С другой стороны дворца царевича стоял дворец вдовствующей царицы Марфы Матвеевны, урожденной Апраксиной. За дворцом Алексея Петровича, в глубине усадьбы, размещался дом его учителя, князя Никифора Вяземского, которого ученик в свое время таскал за волосы и бил палкой, чтобы не докучал с уроками. По словам современника, члены царской фамилии жили в этой части города «из-за прекрасного местоположения и здорового воздуха… так как этот участок не подвержен наводнениям подобно другим частям города».
В 1714 г. царевичу построили еще один мазанковый дворец – в деревне Кайкуши на берегу Невы (нынешняя Леснозаводская улица в Невском районе). Помимо этого Алексею Петровичу в Петербурге принадлежали запасный двор на 2-й линии Васильевского острова, усадьбы в Петергофе и в деревне Купчино, а также ряд имений в Петербургской губернии.
Доходов с имений в семье царевича постоянно не хватало несмотря на то, что Алексей Петрович старался управлять ими рачительно, тщательно вникая в отчеты управляющих, составляя наказы и ведомости по имениям.
Шарлотта постоянно выражала недовольство, о чем писала своей родне. Алексей Петрович нервничал и для поправки здоровья отправился в 1714 г. на курорт в Карлсбад, не простившись с супругой и оставив ее одну на целый год. Когда Алексей Петрович вернулся в Петербург, то обнаружил, что финансовые дела Шарлотты пришли в полное расстройство.
Отношения между супругами стали натянутыми. Тем не менее Шарлотта выполнла свой долг, родив династии в новом дворце двух потомков: 12 июля 1714 г. – дочь Наталью и 15 октября 1715 г. – сына Петра, будущего русского императора. Последние роды стали для принцессы Шарлотты смертельными. После ее смерти появилась легенда о том, что она сбежала от побоев мужа в Северную Америку и вышла там замуж за красавца француза, затем переехала в Европу и скончалась в Брюсселе.
