В Петербург пленные прибывали либо из Финляндии, либо из внутренних губерний России, где находились на различных хозяйственных и строительных работах. Большая часть их трудилась на строительстве сооружений на острове Котлин, на предприятиях Адмиралтейства, на каменной отделке бастионов Петропавловской крепости. В 1712 г. пленные шведы вместе с монахами Александро-Невского монастыря и русскими солдатами прокладывали Невскую першпективу – будущий Невский проспект. В том же году пленные шведы начали строительство мазанкового Гостиного двора на Троицкой площади.
Большинство пленных в Санкт-Петербурге проживали в казармах, построенных неподалеку от объектов, на возведении которых работали. В одной казарме содержалось по 20–30 человек.
Шведы, занятые на работах, где не требовался квалифицированный труд, обеспечивались хлебным и соляным (2 фунта соли на одного человека в месяц) жалованьем. Размер хлебного жалованья шведов-мастеровых был на 17 кг ржаной муки в месяц больше, чем у их товарищей по плену, трудившихся разнорабочими. Хлебное жалованье пленным отпускалось регулярно в надлежащих размерах. Кроме того, пленным солдатам и унтер-офицерам выплачивалось денежное жалованье в виде кормовых денег, по одной копейке на человека в день. Для военнопленных шведских офицеров были установлены следующие размеры «поденного корма»: подполковникам, майорам и провиантмейстерам – 4,5 копейки в сутки, капитанам и поручикам – 2,5 копейки, всем остальным обер-офицерам – 1,5 копейки. Для того чтобы определить, много это или мало, можно привести цены на ряд продуктов того времени в России. На 1 копейку можно было купить 40 куриных яиц, или 6 цыплят, или 4 зайцев, а за 7–8 копеек – молодого барана. Надо заметить, что цены в Петербурге были выше.
Раненых пленных шведов лечили в госпитале за государственный счет. Там они получали фунт ветчины на четырех человек и каждый по 146 г крупы и 818 г сухарей в сутки; кроме того, через доктора им выдавались еще пиво, уксус и хлебное вино. По их просьбе пленным вместо сухарей стали выдавать муку для выпечки свежего хлеба.
Часть захваченных пленных содержалась в Шлиссельбургской крепости и на адмиралтейских Каторжных дворах, при этом пленники, как и их охранники, получали одинаковое хлебное и соляное жалованье.
Если пленные из нижних чинов шведской армии в целом были удовлетворены хлебным и денежным довольствием в России, то офицерам денежного довольствия не хватало, чтобы вести привычную жизнь. Многие из них нуждались в дополнительных средствах. Например, попавший в плен в период Гангутского морского сражения 1714 г. контр-адмирал Н. Эреншёльд вынужден был одолжить 100 рублей «на карманные расходы» у светлейшего князя Меншикова. И это несмотря на то, что обедал за царским столом и получал у русского царя жалованье русского вице-адмирала – 2160 рублей в год. Впрочем, в декабре 1717 г. его уличили в шпионаже, отправили из Петербурга в Москву и отлучили от царского стола.
Среди работавших в Петербурге пленных шведов часть из них, являвшихся наиболее квалифицированными работниками, находилась «на паролех». Они работали и жили не подвергаясь надзору. С них брали «парольное письмо», в котором они обязывались не бежать из плена, не вступать в тайную переписку и прочее. Это письмо заверяли своей подписью несколько иностранцев, беря, таким образом, данного субъекта на поруки.
23 июля 1721 г. Синод издал указ «О разрешении пленным шведам жениться на русских девках и вдовах». Для заключения венчанного брака пленнику не нужно было менять веру, ему будет достаточно быть христианином. Это подтвердит синодский указ от 18 августа 1721 г., именуемый «Послание к православным о беспрепятственном вступлении в брак с иноверцами».
Значительная часть пленных шведов после войны по различным причинам осталась в России. Они компактно проживали в районе Конюшенной площади, и в городе появится топоним – Шведский переулок.
Описание Петербурга пленным шведом
В июне 1712 г. шведский офицер Ларс Юхан Мальм выкупился из плена (оказывается, было возможно и такое). Этот 24-летний молодой человек до 1707 г. учился в университете города Або (Турку), в начале 1708 г. поступил аудитором на службу в финляндскую армию, которой командовал генерал Г. Любеккер. Служба его проходила в гарнизоне крепости Выборг, которую русские войска взяли в июне 1710 г. Так Мальм стал пленным. До начала 1711 г. он находился в Петербурге, а затем его отправили в Москву. Здесь и произошел его выкуп из плена (детали выкупа неизвестны). После этого Ларс Юхан снова прибыл в Петербург, где ожидал возможности выехать в Швецию. В Стокгольме он появится только в 1714 г.
Находясь в плену, Мальм, для того чтобы скоротать время, а также представить своему правительству комплекс сведений о России, составил рукопись под названием «Записки о нынешней силе и мощи Русского государства – численности населения, плодородия земли, устроенных мануфактурах, торговле, государственных доходах, имеющейся теперь сухопутной и морской милиции и некоторых иных основаниях, указанных в седьмой книге, – составлены в плену в 1710–1713 годах Л. Ю. Мальмом». Этот труд, находящийся ныне в Государственном архиве Швеции, состоит из предисловия и семи глав, посвященных разным сторонам российской жизни. После седьмой главы в качестве приложения помещен раздел под названием «Описание города Петербурга, вкупе с несколькими замечаниями».
По возвращении в Швецию Л. Ю. Мальм поступил на службу личным секретарем президента Кансли-коллегии (Канцелярской коллегии Его Королевского Величества) Арвида Горна (Хорна, Хурна). Получению столь высокой должности достаточно молодым человеком во многом способствовала его рукопись, посвященная России.
В 1719 г. автор рукописи был пожалован дворянским достоинством и получил фамилию Эренмальм, под которой он и стал известен как автор рукописи. Впоследствии Ларс Юхан Эренмальм стал известным общественным и политическим деятелем и даже занимал некоторое время пост ландсхёвдинга (губернатора) лена (губернии) Або-Бьернеборг. В 1747 г. он закончил свою государственную и политическую деятельность, а в 1774 г. скончался.
Раздел рукописи Л. Ю. Эренмальма под названием «Описание города Петербурга, вкупе с несколькими замечаниями» является одним из наиболее ценных источников по истории Санкт-Петербурга 1710–1713 гг. Однако в нем дается и достаточно глубокая военно-политическая оценка Петербурга, поэтому ниже предлагается несколько цитат из рукописи Эренмальма «Описание города Петербурга…».
«Надо еще лишь в нескольких словах упомянуть об ущербе, который несет Швеция вследствие уступки этой местности царю. Швеция должна через это терпеть большой урон в торговле, ибо известно, что в мирные времена, когда Ингерманландия и Лифляндия не были отторгнуты от Швеции, все товары, не вывозимые через Архангельск, направлялись в ингерманландские и лифляндские торговые города, где русские должны были их продавать или же везти в самоё Швецию. Шведские подданные могли торговать этими товарами как в Швеции, так и за ее пределами, благодаря чему увеличивались королевские таможенные сборы и шведские подданные обогащались. Всему этому приходит конец, и лифляндские города также вынуждены терпеть большой ущерб, поскольку царь запретил возить туда какие-либо товары из своего государства, особенно с Украины и из Пскова. Кроме того, Швеции следует опасаться, что русская торговля благодаря этому преимуществу достигнет немалого процветания и таким образом увеличатся ее сила и богатство. Ибо из Петербурга, учитывая текущие сюда судоходные реки и удобства самого местоположения, попадающие в Россию товары могут быть легче, чем из Архангельска, вывезены в другие страны Европы. Кроме того, очевидно, что сюда придет также персидская, китайская и часть индийской торговли, благодаря чему со временем Петербург станет одним из превосходнейших городов на Балтийском море, особенно благодаря произведенным в русском государстве товарам (учитывая плодородность этой страны) и товарам иных упомянутых выше стран. Этих дорогих и ходовых товаров может быть вывезено через Петербург очень много, а также большая часть таких, в которых необходимо нуждаются за границей и не могут получить из других стран. Торговля в Петербурге должна также весьма утвердить свободное отправление религиозных обрядов, которое дозволяется здесь иностранцам».
