Появляется Мак. «В мужском туалете унитаз засорился, – говорит он, – там ужас что творится».
Джордж вздыхает: «Я этим займусь».
Мак поворачивается к дверям. «Да, Мак, пока ты не ушел, – добавляет Джордж, – может, поглядишь на ногу Стеллы? Похоже, опять воспалилась».
«Эта проклятая лапа никак окончательно не заживет. – Мак трет себе пальцами глаза. – Ну, буду иметь в виду. У нас туговато с деньгами – я не могу вызывать ей ветеринара после каждого чиха».
Джордж поглаживает хобот Стеллы. Она еще раз проверяет его карманы – так, на всякий случай.
«Прости, девочка», – говорит Джордж, глядя, как уходит Мак.
шутки про слонов
«Айван? Боб?»
Я моргаю. Предрассветное небо похоже на огромное серое пятно, все в розовых крапинках, – будто картина, нарисованная всего двумя карандашами. В сумерках я едва различаю Руби, приветственно помахивающую хоботом.
«Вы не спите?» – спрашивает она.
«Теперь не спим», – отвечает Боб.
«Тетя Стелла все еще спит, и я не хочу будить ее, потому что она жаловалась на боль в ноге, но мне очень-очень-очень-очень… – тут Руби прерывается на вдох, – очень скучно».
Боб приоткрывает один глаз. «Знаешь, что я делаю, когда мне скучно?»
«Что?» – нетерпеливо спрашивает Руби.
Боб закрывает глаз: «Сплю».
«Сейчас еще достаточно рано, Руби», – говорю я.
«А я привыкла вставать рано. – Она обвивает хоботом один из прутьев на двери. – В моем старом цирке мы поднимались, еще когда было темно, завтракали и ходили по кругу. А потом мои ноги заковали в цепи, и это было очень больно».
Руби замолкает. Боб сразу же начинает храпеть.
«Айван? – окликает Руби. – А ты знаешь какие-нибудь шутки? Мне особенно нравятся про слонов».
«Э… Дай подумать… Я слышал одну от Мака. – Я зеваю. – Э-э… как узнать, что в холодильник заглядывал слон?»
«Как?»
«По отпечаткам ног на масле».
Руби молчит. Я аккуратно приподнимаюсь на локтях, стараясь не потревожить Боба: «Поняла?»
«А что такое холодильник?» – спрашивает Руби.
«Это вещь у людей, холодный ящик с дверью. Они кладут туда еду».
«Они кладут еду в дверь? Или в ящик? А ящик большой? – спрашивает Руби. – Или маленький?»
Я понимаю, что наш разговор надолго, и поднимаюсь. Боб с ворчанием съезжает у меня с живота.
Я беру карандаш – тот, что недавно перекусил надвое. «Вот, смотри, – говорю я, – сейчас нарисую тебе холодильник».
У меня уходит целая минута на то, чтобы найти в темноте оставленный Джулией листок бумаги. Он слегка отсырел и испачкан чем-то оранжевым. Кажется, это был мандарин.
Я изо всех сил стараюсь изобразить холодильник. Сломанный карандаш в этом деле не лучший помощник, но я делаю все, что могу.
К тому времени, как я заканчиваю свой рисунок, на небе появляются первые мазки утреннего солнца – яркого, как из мультфильма, цвета. Я поднимаю лис ток, чтобы Руби смогла его увидеть.
Она поворачивает голову, уставившись одним черным глазом в мой рисунок, и пристально изучает его. «Ух ты! Получилось! Это и есть та штука, о которой ты мне рассказывал? Живопись?»
«Точно. Я все что угодно могу нарисовать. Особенно хорошо мне удаются фрукты».
«А ты можешь прямо сейчас нарисовать банан?» – спрашивает Руби.
«Запросто». – Я переворачиваю лист и делаю набросок.
«Вот это да! – с благоговением говорит Руби, когда я поднимаю листок. – Такой и съесть можно!»
Она испускает веселый ритмичный звук – так смеются слоны. Этот звук напоминает пение маленькой желтой птички, которое я слышал много-много лет назад, – птички, чей голос звучал как танцующие струи воды.
Странно. Я ведь совсем забыл про эту птичку, про то, как она каждое утро будила меня, надежно укрытого от всех опасностей под боком у матери в нашем гнезде из листьев.
Мне приятно слушать смех Руби, поэтому я делаю на краях листка еще один рисунок, и еще один – апельсин, шоколадный батончик, морковку…
«Чем вы тут занимаетесь?» – спрашивает Стелла, со стоном приподнимая больную ногу.
«Как ты сегодня?» – спрашиваю я.
«Все так, как и должно быть в моем возрасте, – говорит она. – Все нормально».
«Айван рисует мне картинки, – говорит Руби. – А еще рассказал шутку. Айван мне очень нравится, тетя Стелла».
«Мне тоже», – говорит Стелла и подмигивает мне.
«Айван, а хочешь услышать мою любимую шутку? – спрашивает Руби. – Мне ее рассказала Мэгги, это одна из жираф в моем старом цирке».
«Конечно», – говорю я.
«Значит, так. – Руби прочищает горло. – Что у слонов есть такого, чего больше ни у кого нет?»
Хоботы, думаю я, но не говорю, чтобы не испортить Руби удовольствие.
Потом отвечаю: «Не знаю, Руби. Что такого есть у слонов, чего больше ни у кого нет?»
«Слонята!» – отвечает Руби.
«Отличная шутка, Руби», – говорю я, глядя, как Стелла поглаживает ее хоботом по спине.
«Отличная», – мягко говорит Стелла.
дети
Однажды я спросил Стеллу, были ли у нее когда-нибудь дети.
Она покачала головой: «Мне не представилось такой возможности».
«Из тебя получилась бы замечательная мать», – сказал я ей тогда.
«Спасибо, Айван, – отозвалась она с явным удовольствием. – Мне хотелось бы в это верить. Дети – это большая ответственность. Их надо учить принимать грязевые ванны, надо суметь втолковать им, почему так важна клетчатка в повседневной диете…» Она задумалась, глядя куда-то вдаль.
Задумываться слоны умеют лучше всех.
«А самая, думаю, сложная задача для родителя, – добавила она спустя некоторое время, – это уберечь своего ребенка от любого вреда. Защитить его».
«Как силвербэки защищают своих в джунглях», – сказал я.
«Именно», – кивнула Стелла.
«И защитник из тебя получился бы хороший», – сказал я убежденно.
«Не уверена, – ответила Стелла, оглядывая стальные прутья вокруг себя, – совсем не уверена».
парковка
Пока Джордж моет окна, Мак подходит к нему перекинуться словцом.
«Джордж, – говорит он, хмурясь, – у нас проблемы с парковкой».
