- Брайан, пожалуйста!
И он начал входить в нее, осторожно и ритмично, так, чтобы
покачивание ее бедер задавало темп его движениям.
Потом они лежали рядом, усталые, молчаливые, очарованные.
Перед тем как вернуться домой, они еще раз искупались.
- Я не думал, что смогу быть настолько счастлив, - сказал
Брайан, когда они, держась за руки, выходили из бухточки.
Джейд поднесла его пальцы к губам. Но даже в эту секунду ее
захлестнуло чувство вины из-за того, что сама она подобного сказать не может.
Дни летели незаметно, превращаясь в недели. Миновал месяц, и
они поняли, что пора возвращаться в Нью-Йорк, к будничной жизни.
Когда жарким и влажным днем яхта вошла в нью-йоркскую
гавань, Джейд мысленно перебирала все, что ей предстояло сделать. Она смотрела
на приближающиеся силуэты высоких зданий, и сердце ее радостно билось: она
думала о том, как приятно будет снова оказаться в студии.
- Джейд, милая.., что-то не так?
Она почувствовала робкое прикосновение Брайана, который
встал рядом с ней.
Джейд вздрогнула и ответила ему смущенной улыбкой: она была
в другом мире, мире танца, и забыла обо всем вокруг.
- Я уже пять минут зову тебя, а ты стоишь неподвижно, словно
зачарованная.
- Извини. Я просто задумалась. Мы так разленились за этот
месяц, а теперь вдруг станем работать, как пчелки! И...
- А, прием! - Он понимающе улыбнулся. - Ты думала о нем, да?
Ну и я тоже. Я даже сделал кое-какие записи.
Тут он рассмеялся, словно ему было немного неловко в этом
признаваться.
Джейд почувствовала глубокую жалость. Она совершенно не
думала о большом приеме. По правде говоря, она сразу же забыла о нем после того
достаточно напряженного разговора перед их свадьбой.
- Как только мы немного придем в себя, давай выберем и самый
шикарный зал во всем Нью-Йорке, договоримся с лучшей фирмой об устройстве
буфета и наймем самый хороший оркестр! - добродушно уступила она.
Он ничего не ответил, только молча обнял ее. Спустя
мгновение она отстранилась и посмотрела на него: ее удивило таинственное, почти
озорное выражение его лица. Она нерешительно спросила, в чем дело, но он только
лениво улыбнулся, поблескивая глазами, и уверил ее в том, что все просто
прекрасно.
Был уже почти полдень, когда яхта бросила якорь. Предоставив
экипажу выгружать сундуки, за которыми можно было прислать позже, Брайан быстро
вывел Джейд на берег и усадил в первый же экипаж. Усевшись на гладкое кожаное
сиденье, она поправила широкополую шляпу со спускающимися на плечо страусовыми
перьями и приготовилась наслаждаться поездкой через Нью-Йорк до гостиницы. И
тут она услышала, что Брайан дает их адрес на Риверсайд-драйв.
- Нет, милый, - поправила его она, - мы не можем ехать туда.
Дом еще не готов, и я уже отправила в гостиницу все свои личные вещи - разве ты
забыл? Когда мы уезжали, я оставила за нами номер, чтобы не надо было искать
новый.
Брайан ничего не ответил, но она снова заметила на его лице
то же странно-таинственное выражение.
Он дал знак ехать.
Джейд почувствовала досаду. Несмотря на радость, которую
доставило ей возвращение домой, она чувствовала утомление, и ей очень не
хотелось ходить по дому, в котором и прислуги-то не осталось, и проверять, как
там обстоят дела.
Сейчас она мечтала оказаться в гостинице, принять теплую
ванну, выпить чаю и всю остальную часть дня просто спать.
Тяжело вздохнув, она недовольно сказала:
- Нам нет необходимости туда ехать, Брайан. Пожалуйста,
давай отправимся прямо в гостиницу.
Он снисходительно улыбнулся и похлопал ее по руке:
- Когда мы приедем, ты все поймешь, дорогая. А пока
успокойся и наслаждайся поездкой. Нью-Йорк в это время года просто
очарователен, правда?
Он посмотрел мимо нее на набережную, которую прекрасно было
видно с этого места, где начинался собственно город.
- Нет, не правда! - сердито огрызнулась она. Ей вовсе не
нравились глупые шутки Брайана. Нашел время - Он раскаленный и грязный, и я
тоже. И мне хочется отдохнуть, а не тащиться до Риверсайд-драйв, чтобы
посмотреть на дом, малопригодный для жилья. Побойся Бога!
Он повернул голову к противоположному окну и, не говоря ни
слова, стал смотреть туда. Джейд скрестила руки на груди и, раздраженно поджав
губы, устремила взгляд прямо перед собой.
Когда экипаж остановился у парадного подъезда, Джейд не
пошевелилась. Брайан вышел и подал ей руку, но она покачала головой и холодно
сказала:
- Иди и смотри на то, ради чего ты сюда приехал. А я подожду
здесь.
- Ох, Джейд, перестань ребячиться! - возмутился он и,
схватив ее за талию, грубо выволок наружу.
Еще раз поправив шляпу и резко одернув полы своей короткой
жакетки из голубого льна, она прошипела сквозь зубы:
- Брайан Стивенс, если ты не прекратишь вести себя как
последний глупец, я найму собственного кучера и уеду в гостиницу, а ты можешь
где угодно провести ночь!
Он рассмеялся:
- Ну, моя сердитая женушка, могу уверить тебя, что сегодня
спать мы будем вместе. И спать мы будем здесь - у нас дома.
Она недоумевающе смотрела на него, пока он расплачивался с
кучером. Потом он взял ее под руку и повел по ступенькам к двери, которые при
их приближении распахнулись. Несколько голосов - видимо, прислуга - хором
воскликнули:
- Добро пожаловать домой!
Джейд почувствовала холодок недоброго предчувствия.
Происходило нечто странное, и она подозревала, что это ей совсем не понравится.
Ей недолго пришлось гадать, в чем дело. Как только она
увидела стоящую на середине лестницы Литу Тулейн, лицо которой сияло
самодовольной радостью, Джейд все поняла - даже раньше, чем ее взгляд скользнул
по холлу, заметив незнакомые обои, картины, статуи и другие украшения, которых
она никогда не видела и уж определенно не выбрала бы.
Ощущая устремленные на нее взгляды, Джейд вошла в главную
гостиную, огромную, словно обычная бальная зала, и почувствовала, как в ней
разгорается сильнейший гнев. Комната была полностью переоформлена: на стенах
были обои с ярко-красными розами и бледно-зелеными листьями, совершенно не
похожие на те, которые выбрала она. На тех были крошечные белые лилии,
переплетенные тонким узором плюща. На окнах висели портьеры из толстого бархата
- тяжелые, уродливые. Она собиралась повесить на лето легкую, воздушную ткань,
которая реагировала бы на легчайшее дуновение ветерка с реки, а осенью сменить
ее на более тяжелую парчу. Посмотрев на пол, она увидела тебризский ковер,
который покупала сама, и ужаснулась: эта чудесная вещь предназначалась для
главной спальни, ей не место было в комнате, где будут много ходить!
