Почему бы действительно Петру I не стать защитником своего города? Долгие годы Петр Алексеевич страдал от мочекаменной болезни. Летом 1724 года болезнь усилилась, но в сентябре он почувствовал себя значительно легче и сразу же приступил к активным действиям, видать, много работы накопилось за время болезни. В октябре, вопреки советам своего лейб-медика Блюментроста
[38], Петр отправился осматривать Ладожский канал. В ноябре, когда он был в Старой Руссе, у Лахты заметил тонущий бот с солдатами. Стоя по пояс в воде, царь помогал перетаскивать обессилевших, наглотавшихся воды людей. Неудивительно, что в результате переохлаждения болезнь взялась за него с новыми силами, приступы усилились, но Петр, не обращая на них внимания, продолжал заниматься государственными делами. 17 января 1725 года ему сделалось так худо, что он распорядился поставить в соседней со своей спальней комнатой походную церковь, а 22 января исповедался и причастился. Силы начали оставлять больного, он уже не кричал, как прежде, от жестокой боли, но только стонал.
Неизвестный автор. Петр I спасает тонущих
27 января Петр велел амнистировать всех осужденных на смерть или каторгу (исключая убийц и уличенных в неоднократном разбое). Петр Великий скончался 28 января.
И вот еще более поздняя легенда о Петре-защитнике. Когда после победы во Второй мировой войне Медный всадник освобождали от защитных лесов и мешков с песком, в которые его упрятали, дабы защитить от снарядов, на груди самодержца обнаружилась звезда Героя СССР, которую кто-то мелом нарисовал на его бронзовом мундире.
Второй визит Петра к Павлу
Во дворце не все свечи потушены,
Три свечи светят в гроб золотой.
В нем лежит император задушенный!
Со святыми его упокой!
Николай Агнивцев
Прошло время, умерла Екатерина II, на ее место заступил Павел I. И вот Петр Великий снова посетил Павла с единственной целью, предупредить правнука: «дни его малы и конец их близок». Встреча произошла в стенах наспех построенного Михайловского замка, при этом Павел видел темную тень Петра, но прекрасно понимал, с кем имеет дело. В результате пророчество сбылось. Заговорщики убили государя в его же спальне.
Не ангел и не черт
Отчего же Петр I предстает перед нами то в роли жестокого убийцы, то словно божий воин, защищающий свой любимый город? Почему он словно двоится? Или, может быть, на самом деле было два Петра и от нас это скрывают?
Дело в том, что в сознании народа Петр-реформатор, Петркормчий, ведущий корабль «Россия» к неизведанным берегам, Петр, прорубающий окно в Европу (на прорубание двери у него явно не хватило терпения), – этот, одетый в иноземный кафтан безбородый царь был бесконечно чужд своему народу. Своими подданными монарх нового типа воспринимался чуждым до такой степени, что однажды появился весьма живучий слух, будто бы царя подменили.
Кто подменил? Шведы, немцы и датчане, к которым он по неизвестной причине благоволил. Когда совершается преступление, следователи ищут, кому это было прежде всего выгодно, и если допустить, что царя Петра подменили, такая подмена была выгодна именно Европе, которая получила в результате сего масштабного заговора огромную выгоду.
А действительно, для чего бы это русскому самодержцу понадобилось создавать европейский город? Наши русские – тоже красивые и весьма удобные. Почему, отринув титул царя, сохраняемый за династией со времен самого Ивана Грозного
[39], он взял чуждый нашим землям титул императора? (Кстати, за это его как раз и прозвали антихристом, император воспринимался первым после Бога, а в православной традиции эту роль на себя брал глава церкви.)
Когда произошла возможная подмена? Д. С. Мережковский в своей работе «Антихрист» отмечает полное изменение внешности, характера и психики у царя Петра I после его возвращения из «земель немецких», куда он инкогнито поехал на две недели с Великим посольством, а вернулся только через два года. Мы ничего не знаем об этих двух годах, проведенных самодержцем в Европе. Известно, что с Петром Алексеевичем туда отправились всего 20 человек под предводительством А. Д. Меншикова. Но когда царь вернулся домой, русскую свиту полностью заменили голландцы, включая Лефорта. Из первоначального состава остался один лишь Александр Меншиков.
Мережковский утверждает, что прибывший после двухлетней командировки царь отчего-то плохо говорил по-русски, не узнавал своих знакомых и родственников.
По воспоминаниям современников, Петр I разительно изменился после возвращения из Великого посольства. В доказательство подмены приводятся сохранившиеся портреты царя до и после возвращения из путешествия. На портрете Петра до поездки в Европу у него было удлиненное лицо, вьющиеся волосы и большая бородавка под левым глазом. На портретах вернувшегося царя мы видим круглое лицо, прямые волосы, мало этого, исчезла бородавка. Считается, что царь до поездки был плотного телосложения и выше среднего роста, но все же не двухметровым гигантом. Вернувшийся Петр худощав, обладал очень узкими плечами, а его рост составлял 2 метра 4 сантиметра. Если учесть, что в поездку отправлялся 28-летний мужчина, кажется странным, что за два года он так вырос. Обычно люди растут лет до двадцати.
По мнению придворных медикусов, после возвращения царь оказался болен тропической лихорадкой в хронической форме, болезнью, которой можно заразиться только в южных водах, да и то, побывав в джунглях, в то время как путь Великого посольства проходил северным морским путем. Мало этого, в дошедших до наших дней документах Великого посольства не упоминается о том, что урядник Петр Михайлов (под этим именем царь отправился с посольством) заболел лихорадкой.
Петр I до и после возвращения из Европы
Впрочем, медикусы тех лет могли и ошибиться в диагнозе, поставленном самодержцу. Не могли ошибиться военные моряки, утверждающие, что во время морских сражений Петр демонстрировал опыт абордажного боя, имеющего специфические особенности, освоить которые возможно только опытным путем. В России означенные морские сражения с участием русского царя могли происходить только после Великого посольства, так как до этого Петр не принимал участия даже в потешных морских боях. Россия не имела выходов к морям, за исключением Белого, на котором Петр I бывал нечасто.
