Поселившись в Новой Гвинее, Миклухо-Маклай проводил этнографические исследования, изучал быт, обычаи, религиозные обряды папуасов. Он был убежден, что аборигены – вовсе не люди «второго сорта», как считали тогда многие ученые в Европе, а такие же, как и мы, только стоящие пока на низкой ступени развития. По мнению русского ученого, культурные и расовые признаки многих народов обусловлены природной и социальной средой.
Для своих опытов и сбора материалов ему иногда приходилось прибегать к хитростям. Ученому, например, было важно собрать образцы волос папуасов. Однако отрезать пучок волос считалось у дикарей страшным оскорблением. Тогда Миклухо-Маклай отрезал пучок волос у самого себя и предложил дикарям меняться. И это им понравилось: папуасы сами стали отрезать у себя волосы и охотно приносить путешественнику.
Наука жить вместе
Миклухо-Маклай был страстным защитником колониальных народов, возмущался, как жестоко обращались с ними колониальные войска Германии, которым тогда принадлежала Новая Гвинея. Он видел, как вслед за появлением на островах торговцев из Европы среди папуасов распространяются пьянство и болезни, и выступал с горячими призывами помогать аборигенам. Можно сказать, что именно Миклухо-Маклай был одним из первых пропагандистов толерантности, о которой так много говорят сегодня. Папуасы так полюбили доброго русского, что, когда за ним пришел военный корвет «Изумруд», уговаривали остаться, предлагали новый дом и любую девушку в жены.
Лев Толстой, восхищенный его научным подвигом, писал Миклухо-Маклаю: «Мне хочется сказать вам следующее: если ваши коллекции очень важны, важнее всего, что собрано до сих пор во всем мире, то и в этом случае все коллекции ваши и все наблюдения научные ничто в сравнении с тем наблюдением о свойствах человека, которые вы сделали, поселившись среди диких и войдя в общение с ними и воздействуя на них одним разумом… Ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой я служу, – в науке о том, как жить людям друг с другом».
План русского поселения
Однако жизнь в джунглях была нелегкой. Чтобы поправить здоровье, Миклухо-Маклай ездил в Австралию, где его хорошо принимали как потомка старинного шотландского рода. Когда ему было 38 лет, путешественник женился на дочери австралийского губернатора Маргарет, которая родила ему двух сыновей. Вернувшись на родину, Маклай выдвинул проект «Берега Маклая» – план строительства на восточном побережье Новой Гвинеи морской станции и русского поселения. Предложил программу экономических и социальных преобразований жизни островитян. Ему удалось добиться аудиенции у самого императора, однако Александр III почему-то отверг его план.
Миклухо-Маклай продолжил путешествия, написал более 160 научных трудов. Собранные им уникальные коллекции хранятся в Кунсткамере. В общей сложности он посещал Новую Гвинею пять раз, побывал также на Филиппинах, в Индонезии, на островах Океании, в Сингапуре.
Папуасы его помнят
Однако годы жизни в тяжелом климате, плохое питание в джунглях, изнурительные путешествия дали себя знать. В апреле 1888 года в возрасте всего 42 лет ученый скончался и был похоронен на Литераторских мостках Волкова кладбища. А день его рождения считается профессиональным праздником этнографов всего мира.
Впечатление, произведенное приезжим из Петербурга на папуасов, было таким сильным, что память о нем сохранилась на островах до сих пор. Не так давно российские моряки, побывавшие у «берега Маклая» в Новой Гвинее, рассказали, что там его хорошо помнят. По-русски островитяне и сейчас называют многие предметы: «топор», «арбуз», «бык» и т. д. Сохранились и легенды, восторженно повествующие о добром и щедром человеке с Луны, замечательном ученом и путешественнике из Петербурга.
Русский свет
В западных справочниках изобретателем электрической лампочки указан Томас Эдисон, а «лампочку Ильича» выдумали большевики, уверяя, будто это они электрифицировали «отсталую Россию». Однако электрические фонари впервые в мире появились в Петербурге задолго до опытов Эдисона и Октябрьского переворота, – еще в 1873 году. Первые электрические лампочки Лодыгина и Яблочкова в Западной Европе называли «русским светом».
Талантливый изобретатель Томас Алва Эдисон запатентовал в США свою электрическую лампочку в 1880 году. Однако дуговой разряд в виде так называемой электрической дуги был впервые обнаружен еще в 1802 году профессором физики Военно-хирургической академии в Петербурге Василием Петровым. А в 1873 году в городе на Неве появились первые электрические уличные фонари. На Одесской улице недалеко от Смольного сняли неуклюжие керосиновые лампы, подвели провода, и 11 сентября в них вспыхнул ослепительный электрический свет. Очевидец с изумлением вспоминал: «Вдруг из темноты мы попали на улицу с ярким освещением. В двух фонарях керосиновые лампы были заменены лампами накаливания, изливавшими яркий белый свет. Собравшиеся с восторгом и удивлением любовались этим огнем с неба, светом без огня, как тут же окрестили петербуржцы». Первую угольную лампочку накаливания изобрел Александр Лодыгин, который прочитал об этом лекцию и продемонстрировал свое изобретение в Технологическом институте. За это в 1874 году Петербургская академия наук присудила ему Ломоносовскую премию.
Первые в мире фонари
Вскоре электрические фонари – тоже впервые в мире – были установлены на Литейном. В них использовались лампы другого русского изобретателя – Павла Яблочкова. Позднее ставшие легендарными эти фонари, изготовленные по проекту архитектора Ц. Кавоса, перенесли на площадь Островского. Кстати, первый в мире магазин с электрическим освещением появился тоже в Петербурге на Большой Морской, 16, где располагался магазин дамского белья, в 1875 году. А в Москве электрические светильники засияли в 1880 году. В 1883 году при помощи дуговых ламп в день коронования Александра III была освещена площадь вокруг храма Христа Спасителя.
К началу Первой мировой войны в Петербурге было уже более трех тысяч электрических фонарей и работало около 200 электростанций. А впервые свет в городе погас, когда власть в России захватили большевики, – с 1920 по 1922 год в Петрограде пропало уличное освещение. Вот тут-то и пришлось выдумывать «лампочку Ильича» и восстанавливать разрушенную коммунистами уже хорошо отлаженную в «лапотной» России систему электрического освещения.
Как освещался Петербург
Однако появилось уличное освещение еще при Петре I. 23 ноября 1706 года, когда юный город на Неве праздновал победу русских войск над шведами под Калишем, по приказанию Петра на фасадах четырех домов были повешены фонари. В 1817 году Петр издал указ об «освещении улиц Санктпитербурха». В 1723 году стараниями генерал-полицмейстера Антона Дивиера на главных улицах города засияли 595 фонарей. Петербург был первым городом в России и одним из немногих в Европе, в котором всего через 20 лет после основания появилось регулярное уличное освещение. Вот как описывал его историк того времени: «Для сего имеются по улицам белою и голубою краскою выкрашенные столбы, из коих каждый на железном пруте поддерживает шарообразный фонарь, спускаемый на блоке для чищения и наливания масла». Масляные фонари горели в городе около 130 лет. Гоголь описал их в повести «Невский проспект»: «Далее, ради Бога далее от фонаря! И скорее, сколько можно скорее проходите мимо. Это счастье еще, если отделаетесь тем, что он зальет щегольский сюртук ваш вонючим маслом».
