«Подмосковные вечера»
Любопытно, но самую знаменитую свою песню «Подмосковные вечера», которая стала настоящей визитной карточкой нашей страны во всем мире, сначала не оценил по достоинству ни он сам, ни его коллеги. Музыкальный совет киностудии «Центрнаучфильм» (песня была заказана для документального фильма «В дни Спартакиады») прислал ему неприятное письмо: «Вы написали вялую невыразительную песенку». А Марк Бернес наотрез отказался ее исполнять: «Ну, что это у вас за песня, которая слышится и не слышится?». Получение Большой золотой медали на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве стала для автора полной неожиданностью.
Соловьев-Седой очень любил родной Ленинград. Матусовский, когда впервые услышал «Подмосковные вечера», воскликнул: «Да это – не подмосковные, а ленинградские вечера!». А Соловьев-Седой, оправдываясь, потом говорил, что так было написано у автора слов песни, а потому он сам здесь уже ничего не мог поделать. Композитор считал, что сама архитектура города на Неве состоит из мелодий. «Я иду, – писал он, – по знакомому до слез Ленинграду и слышу мягкую виолончельную партию Львиного мостика, барабанную дробь памятника Суворову, гобои Дворцовой площади, шепот и шелест листьев Александровского сада».
Знаменитый «Вечер на рейде» Соловьев-Седой сначала назвал «Прощай, любимый город». Он написал ее тогда, когда был вынужден после начала войны покинуть родной Ленинград.
Как и у всякого гения, у Соловьева-Седого в его долгой жизни было немало драматических страниц. Его несправедливо обвиняли в плагиате, последние годы жизни он тяжело болел. Его песни были буквально арестованы в Радиокомитете и почти не исполнялись. Василий Павлович переживал это очень болезненно. Друзья считали, что все это приблизило смерть гения. Но композитора пережили его песни, которые в нашей стране стали поистине народными. Умер он 2 декабря 1979 года и похоронен на Волковом кладбище.
Предотвративший третью мировую
Каждый год мы отмечаем 22 июня День памяти и скорби – годовщину начала Великой Отечественной войны. Однако о 1 июля 1956 года никто не вспоминает. И слава богу! А в этот день на нас снова собирались напасть, должна была начаться… Третья мировая война. США и Англия разработали план нападения на СССР, который не без цинизма назвали операцией «Немыслимое».
О другой попытке напасть на СССР и реальном плане американцев на этот счет, о котором сегодня не так часто вспоминают, поведал автору этих строк Михаил Васильевич Березкин – ветеран Великой Отечественной войны, который больше был известен под фамилией прикрытия как генерал-майор Быстров. Он многие годы готовил зарубежную агентуру, воевал, работал разведчиком-нелегалом. Березкин уверен, что в 1956 году именно он предотвратил Третью мировую войну.
Михаил Васильевич – ему уже за 90 лет – иногда надевает парадный генеральский китель с полным набором орденов. Среди них – четыре ордена Красной Звезды. Полных кавалеров этой награды сегодня можно по пальцам пересчитать. Но рассказывать о своих подвигах генерал не любит – сказывается укоренившаяся привычка разведчика к секретности и его природная скромность. А рассказать ему есть о чем.
В разведку его взяли сразу после окончания артиллерийского училища, он прошел всю войну, лично общался с маршалом Рокоссовским, а потом воевал на «невидимом фронте» еще много лет. Но главным в своей биографии разведчика Березкин считает две операции «политического уровня», о которых он и рассказал мне во время нашей встречи. Когда в 1956 году в Венгрии начался мятеж, Березкин под фамилией Быстрое служил в Германии на должности помощника коменданта Лейпцига. Но это было прикрытие, на самом деле он возглавлял разведпункт № 4 ГРУ и вел разведку в отношении американских войск в западной зоне Германии, а комендант Лейпцига был у него в подчинении.
Откуда ударят?
– Мы тогда знали, – вспоминает Березкин, – что американцы собираются вмешаться в венгерские события и готовят удар по нашим войскам. Это должна была сделать расквартированная в Герма нии 7-я полевая армия США в составе 5 и 7 корпусов, бронетанковые войска и авиация. Всего – около 100 тысяч солдат и офицеров. Но откуда они ударят? Из района Айзенах на севере или с юга – с хофского направления?
Тут вызывает меня Гречко (он тогда был главкомом наших войск в Германии) и говорит:
– Американцы готовят удар, и если ты разгадаешь, где они собираются его нанести, то сделаешь великое дело. А не сделаешь – станешь подполковником! Даю тебе несколько дней…
А мне совсем недавно полковника присвоили. Но за звание я не беспокоился, понимал, что, если американцы нанесут удар, начнется большая война. А ведь недавно закончилась Великая Отечественная, столько людей погибло, и новой войны никто не хотел.
И вот начались для меня горячие дни. На наших нелегалов в американской зоне надежда была слабая. Передатчиков у них не имелось (это в кино показывают, что повсюду у нас радисты), резидент в Мюнхене сидел, пока сообщит – поздно будет! А потому главную надежду возлагали на агентов-«маршрутников». Так мы называли тех, кого посылали на задание в тыл к противнику на короткое время. Выполнил и – назад! Тогда я послал человек 25. Работали день и ночь. И установили, что американцы готовят удар из района Айзенах. Об этом я по ВЧ лично Гречко докладывал. Напряжение было страшное… Но вскоре наш МИД сделал заявление, разоблачил американские планы, и они отказались от удара, поняли, что мы их достойно встретим. Думаю, что тогда мои действия предотвратили возможный конфликт и, вероятно, Третью мировую войну.
Тут вызывает меня Иван Якубовский, командующий нашей танковой армией, и говорит: «Хочу посмотреть, что ты за человек! Ведь такое большое дело сделал!.. Так ты совсем простой парень!»
А я действительно был тогда молодой, да и ростом не вышел. А Якубовский был огромный, под два метра ростом!
Потом меня лично Гречко поздравил: «Товарищ Березкин, говорит, – вы сделали великое дело и заслуживаете высокой награды!» И… подарил мне охотничье ружье «Зауэр».
– Много тогда у нас было разных дел, – продолжает вспоми нать Михаил Васильевич. – Украли у американцев новейший авто мат, противогаз новой модели. Но это все так – мелочи разведки. Но вот однажды собрал главком Гречко совещание разведчиков и говорит: – Ну, как вы работаете? Вы должны документы добывать! Достаньте мне документы о войсках США!
Патриотизм – главное
– Стали думать, как это сделать? В районе Штутгарта в местечке Вайнхинген квартировал штаб 7-й полевой армии США. Стали искать к нему подход. И нашли! Через нашего агента, немца по фамилии Клем. Он и сообщил, что американцы периодически отправляют большие партии документов на уничтожение. Мы решили их подменить! В пути, когда документы везли на уничтожение, заменяли их макулатурой. Эту макулатуру и везли потом сжигать, а настоящие документы отправляли в наш штаб. Так мы тонны ценнейших американских документов похитили. Тонны! Там были не только данные по войскам, но и чертежи нового секретного оружия и много еще чего. Для операции потребовалось много денег – подкупить кого надо, машину приобрести и т. д., но мне их дали. Лично Гречко дал. Думаю, что это была самая крупная операции по похищению секретных документов в истории разведки. Чтобы не провалиться, мы мешки с документами перегружали сами, пришлось мне тогда грузчиком поработать! В долгой жизни мне повезло на встречи с известными людьми, – говорит Михаил Васильевич. – Познакомился с Марком Бернесом, Дудинской, Кириллом Лавровым – удивительный был человек. Но больше всего мне запомнились встречи с Любовью Орловой. С ней я познакомился в Вене. Там я работал начальником разведпункта в Австрии, жил в отеле «Империал» в самом центре города. Орлова приезжала вместе с режиссером Александровым, своим мужем. Я возил их на киностудию. Мы подружились, я даже пил с ней на брудершафт. Такой замечательной женщины – такой умной и скромной я никогда в своей жизни не встречал. Хотя в Вене был знаком даже с любимой актрисой Гитлера, красавицей Марикой Рокк. Но куда ей до нашей Орловой! Словом, многое я в жизни повидал.
