Кухня размещалась в задней части особняка. Вокруг неё шла
длинная, хорошо освещенная солнцем веранда, которую Китти превратила в
настоящую оранжерею. Цветы были ещё одним её увлечением, она страстно любила
копаться в земле. Колт уже в который раз с раскаянием напомнил себе, что
постоянно забывает поливать их.
На втором этаже были две огромные смежные комнаты, служившие
спальнями, при каждой была отдельная гардеробная. Родители, уезжая, предлагали
ему занять любую и них, поскольку он теперь становился единственным обитателем
громадного особняка. Но Колт предпочел остаться в своей прежней комнате, в
дальнем крыле. От родительской спальни её отделяли три гостевые комнаты, одна
из которых, конечно, предназначалась в свое время для его сестры. Она успела
прожить в ней всего несколько лет.
Дани.
Он тяжело вздохнул. Колт иногда задумывался, какие чувства
он испытывает к сводной сестре, которую не видел уже почти тринадцать лет.
Конечно, он не забыл ужасный скандал, закончившийся их дракой перед её
отъездом, но, в конце концов, они же были тогда детьми и он давно уже не таил
обиды на сестру.
И сейчас единственное, что он не мог простить Дани, это то,
что она порвала с отцом, ведь за все годы с тех пор, как она уехала с Элейн, от
неё не было ни единого письма.
Колт вспомнил разговор с отцом вечером накануне их отъезда
во Францию. Тревис как раз просматривал документы, подготовленные для него
адвокатом, то самое завещание, по условиям которого серебряный рудник после его
смерти становился общей собственностью Дани и Колта. У Китти с Тревисом и без
того было достаточно денег, чтобы жить безбедно до конца своих дней, даже если
у них не будет ни рудника, ни ранчо.
Колт хорошо знал, что рудник - личная собственность отца, с
которой тот волен поступать, как заблагорассудится. Если он готов оставить
половину его дочери, которая знать его не желает, что ж, это его личное дело, и
Колт ни слова не скажет против. Тем не менее, его приводила в бешенство мысль о
том, что эта дрянная девчонка в один прекрасный день появится, чтобы
потребовать свою долю ... а трудиться приходится ему, Колту.
Правда, в последние годы рудник уже не приносил такой доход,
как раньше, и причин этому было несколько. Вначале правительство значительно
уменьшила долю серебра в звонкой монете. Постепенно цены на него стали падать и
множество шахт просто закрылись. Раньше вокруг каждого рудника быстро появлялся
большой поселок, а то и город, в которых жизнь била ключом, сейчас они
опустели, как будто вымерли. Силвер Бьют, который появился на месте обычного
лагеря старателей, стремительно рос и скоро превратился в довольно большой
город, каких в округе было немало.
Колтрейнов спасло от разорения то, что Тревис терпеть не мог
зависеть от процветания одной только шахты, какой бы богатой она не казалась.
Он с азартом занялся разведением породистого скота и скоро оказался владельцем
огромного стада. И несмотря на то, что цены на мясо были непредсказуемы, что
перевозка его по железной дороге стоила дорого, а несколько суровых зим
существенно снизили поголовье, несмотря на это удача сопутствовала Тревису.
Семья не только не разорилась, наоборот, очень скоро Колтрейны стали одной из
богатейших семей в Неваде.
Воспоминания привели приунывшего было Колта в гораздо более
бодрое настроение. Да, конечно, он хорошо знал свое дело. Он работал на ранчо и
копался на руднике с мальчишеских лет, как только оказался в силах держать в
руках кирку и веревку. Но, видит Бог, он никогда не собирался ворочать всеми
делами в семейном бизнесе. На самом деле Колт втайне мечтал бросить все дела и
отправиться путешествовать, поездить пару лет по стране, чтобы хорошенько
утолить свою страсть к перемене мест.
Ну что ж, мрачно, напомнил он себе, придется теперь забыть
об этом. И внезапно он почувствовал, какой тяжкий груз ответственности отец
возложил на его плечи. По правде говоря, он понимал, что попал в ловушку, но
поделать уже ничего было нельзя.
Дьявол, с таким же успехом он мог дать себя женить! Налив
ещё бренди, чтобы взбодриться немного, он в отчаянии покачал головой. Шарлин,
слава Богу, перестала тащить его алтарю после того как он серьезно поговорил с
ней и предупредил, что пока и не думает жениться. Но потом, когда до неё дошли
слухи об отъезде Колтрейнов в Париж и все вокруг запричитали, что бедному Колту
придется одному жить в таком огромном, пустом доме и тащить на себе все дела,
Шарлин снова бросилась за ним в погоню. Ему страшно не хотелось обижать её и
потому Колт старался под любым предлогом избегать даже случайных встреч с
девушкой. Ну могла же она понять, черт побери, что он вовсе не намерен
обзаводиться семьей! По крайней мере, в ближайшее время...
Постаравшись выкинуть все из головы, он тяжело вздохнул и
склонился над документами. Был конец месяца, а значит, завтра ему придется
поехать в город, составить ведомость, чтобы его рабочие смогли получить деньги.
Может быть, задержаться в городе на пару дней, мелькнула мысль ... Было бы
неплохо немного встряхнуться!
Вдруг он вздрогнул и, вскочив на ноги, потянулся за
пистолетом. Ему послышалось, что кто-то, крадучись, идет по коридору. Он быстро
погасил горевшую на столе лампу и, бесшумно скользнув за дверь, притаился.
Наступившую тишину нарушили два громких звука, прозвучавшие
почти одновременно: скрип открывающейся двери ... и зловещее щелканье затвора.
- Колт? - прозвучал в темноте дрожащий испуганный голосок.
- Дьявол тебя забери, Шарлин, ты чуть не нарвалась на пулю!
Кипя от возмущения, Колт сунул пистолет в кобуру и направился
к столу, чтобы зажечь лампу. Усевшись за стол, он повернулся к девушке, не
скрывая раздражения. - За каким чертом ты явилась сюда? Что тебе нужно?
Но та, оправившись от испуга, кокетливо улыбнулась. В голосе
её прозвучали низкие, волнующие нотки, - Мне хотелось сделать тебе сюрприз. Я
надеялась, что ты уже лег, тогда бы я подкралась к тебе незаметно и скользнула
в постель ...
- Ты окончательно спятила! - взорвался Колт. - Хочешь, чтобы
твой папаша пристрелил меня?! И как, скажи на милость, тебе удалось в такое
время выбраться из дому?
Протянув руку, она легко коснулась кончиками его щеки, но он
с негодованием оттолкнул её . - Ну же, Колт, не надо быть грубым, - своим
детским голосом проворковала она. - Мама с папой уехали, вернутся только утром.
Заболела мамина сестра в Пайн Блафф, они уехали навестить её. У нас есть целая
ночь.
Он решительно прервал её. - И не мечтай об этом, Шарлин. Ты
не останешься здесь на ночь Я не такой дурак.
Нежные губы девушки обиженно задрожали, невероятно длинные
густые ресницы опустились на нежные щеки, прикрыв затуманенные слезами
прелестные темно-голубые глаза. - Ты не хочешь меня, Колт?! Ты не ...Она тяжело
вздохнула, тесно облегающий корсаж натянулся на округлой, восхитительно пышной
груди. Сквозь тонкую ткань отчетливо просвечивали затвердевшие соски, похожие
на две маленькие спелые вишни, так и просившие, чтобы он сжал их губами.
