И он подумал о сводной сестре, которую не видел уже почти
четырнадцать лет. В один прекрасный день она свалится ему, как снег на голову и
нагло потребует половину всего - и это после того, как он тут работал день и
ночь! Но тут уж ничего не поделаешь, потому что так хочет отец. И поскольку тот
нажил все своим трудом, начав с нуля, Колт считал, что не его это дело -
указывать отцу, как распорядиться своим состоянием. Лучше всего держать свои
мысли при себе и не огорчать родителей.
Он уже подъезжал к городу и мог видеть дома, стоявшие на
окраине. На вершине холма он слегка замешкался, разглядывая городок сверху.
Конечно, жизнь в Силвер Бьют нынче уже не кипела, как когда-то во времена
старательской лихорадки, но и в упадок он не пришел, как многие другие,
подобные ему городки, захиревшие вместе с истощившими свои запасы рудниками.
Силвер Бьют продолжал жить своей жизнью.
Внезапно глаза Колта подозрительно сузились. Интуиция,
никогда не подводившая его, подсказывала, что произошло что-то недоброе. Не
понимая, что так встревожило его, он, тем не менее, заметил, что и конь его
захрапел и испуганно попятился. Страх вдруг холодком прокатился по спине,
покрыв кожу мурашками.
И затем до него долетел пронзительный крик, внезапно
оборвавшийся на самой высокой ноте.
Изо всех сил всадив шпоры в бока лошади, он направил её вниз
по склону холма, рассчитывая срезать угол и выиграть несколько минут. Не прошло
и нескольких мгновений, как Колт оказался на главной улице, но она была вся
покрыта раскисшей от дождя глиной. Ему пришлось придержать лошадь, чтобы со
всего размаху не грохнуться на землю вместе с конем.
В конце улицы он заметил сбежавшуюся толпу возбужденно
жестикулировавших горожан. Когда он подъехал, раздался испуганный и смущенный
шепот и люди раздались перед ним, образовав безмолвный живой коридор.
Колт соскочил с коня и увидел это ... женское тело, распростертое
в грязи. Волосы, когда-то золотые, были все залиты кровью.
Возле неё на коленях стоял мужчина, и беспомощно рыдал,
обхватив голову руками.
Внезапно, как от толчка, Боуден поднял искаженное горем лицо
и увидел перед собой Колта. Он попытался заговорить и губы его задрожали и
искривились в уродливой гримасе скорби.
- Ты! Будь ты проклят, это ты убил ее! Ты убил её так же
верно, как если бы сам пустил в неё пулю!
Его голос сорвался. Рыдания сотрясали могучее тело, грудь
тяжело вздымалась, как будто ему не хватало воздуха. Покрасневшие, опухшие от
слез глаза с горечью смотрели на молодого Колтрейна. Потрясая огромными
кулаками, не помня себя от горя, он кричал и проклинал Колта. - Я убью тебя,
Колтрейн! Убью, как ты убил мою несчастную девочку!
Вдруг, краем глаза заметив у стоящего неподалеку человека
торчащий из расстегнутой кобуры пистолет, он сделал быстрое движение, чтобы
схватить его. Но тот был начеку и с силой оттолкнул Боудена. Подоспевшие на
помощь соседи быстро схватили за руки обезумевшего от горя отца и осторожно
поддерживая, повели обратно в помещение банка.
Колт вздрогнул, почувствовав на плече чью-то руку. Он не
обернулся, просто тупо, как во сне, смотрел на смутно обрисовавшуюся перед ним
мужскую фигуру с металлической звездой шерифа на рубахе. Тот что-то говорил, но
голос доносился до Колта глухо, как сквозь плотный слой ваты. Заметив, что тот
как-то странно смотрит на него, шериф заговорил громче, стараясь отчетливо
выговаривать слова. - Это было ограбление банка, Колтрейн. Мои люди сидели в
засаде. Шарлин, к несчастью, попала прямиком в опасную зону. Я ещё здорово
удивился, глядя на нее, она шла, как лунатик или что-то в этом роде. В жизни
ничего подобного не видел! Кстати, я совершенно уверен, что никто из моих людей
не стрелял в нее. Они прекратили огонь сразу же, как только увидели её. Мой
помощник считает, что один из нападавших стрелял в кого-то из нас, но
промахнулся, либо Шарлин нарвалась на случайную пулю.
- От этого, конечно, не легче, - мягко добавил шериф, - но,
думаю, она не страдала. А, скорее всего, даже не успела понять, что с ней.
Но Колт почти не слышал, что говорил шериф.
- А бандиты тут же убрались, - проворчал тот, - мои ребята
как увидели, что девушка упала, обо всем забыли, вот они и сбежали. Повезло
мерзавцам. Ну, да мы их найдем!
Колт нетерпеливо сбросил с плеча дружескую руку и, как
слепой, шагнул вперед. Собравшаяся вокруг тела Шарлин толпа молча расступилась
перед ним.
Опустившись на колено возле бездыханного тела, он протянул
руки и нежно, как спящего ребенка, прижал к груди мертвую Шарлин. Когда её
голова безвольно склонилась к нему на плечо, он чуть было не заплакал, таким
безмятежным было её лицо ... и в то же время таким неживым. Все ещё не веря в
случившееся, он заглянул в безжизненный голубые глаза, ещё только утром
сверкавшие страстью. А теперь ему пришлось закрыть их дрожащими пальцами.
Наконец Колт поднялся, по-прежнему бережно держа на руках
тело Шарлин. Увязая по щиколотку в липкой грязи, он нес её, крепко прижимая к
груди. Кто-то окликнул его, но Колт, ничего не замечая, шел вперед.
Он нес её домой. Когда он был уже совсем близко от особняка,
кто-то из слуг заметил его и поспешил распахнуть настежь двери. Войдя в дом, он
миновал маленькую гостиную, даже не заметив женщин, которые столпились возле
лежащей на софе Джульетт. Бедная женщина была в глубоком обмороке.
Шаг за шагом Колт медленно поднимался по лестнице на второй
этаж и, наконец, войдя в спальню, бережно опустил Шарлин на белоснежные
простыни.
Повернувшись к двери, он покинул дом, не сказав никому ни
слова, и вернулся в город. Он не замечал, как прохожие осторожно освобождали
ему дорогу. Что-то опасное было сейчас в этом человеке, в глазах горели
ненависть и жажда мести.
Джон Тревис Колтрейн был одержим одной мыслью: убийца Шарлин
должен заплатить за смерть девушки. И помоги Боже безумцу, который вздумает
помешать ему!
Глава 6
Бриана де Пол сидела, глубоко задумавшись, перед огромным
каменным камином. Колени она поджала к груди, подбородок девушки уткнулся в
руки. Как завороженная, она пристально смотрела на пляшущие языки пламени. За
её спиной теплый ветерок слегка играл занавесками, принося в комнату сладостный
аромат цветущих лилий, но девушка, казалось, ничего не замечала. Не видела она
и солнечных зайчиков, весело мелькавших на полу комнаты.
Прошло уже четыре недели с тех пор, когда она в последний
раз видела Шарля. Один из здешних докторов задумал покинуть провинцию навсегда
и, добрая душа, сам отвез Шарля в Париж и поместил в больницу. Бриана с ужасом
подумала, что если бы не его доброта и участие, не обещание всю дорогу
заботиться о мальчике, ей пришлось ехать самой.
Ее собственная поездка, в которую она отправилась ровно
через неделю после отъезда Шарля, оказалась в тысячу раз труднее, чем она
думала. Денег у Брианы не было, поэтому пришлось идти пешком, останавливаясь
только, чтобы отдохнуть и перевязать стертые до кровавых волдырей ноги.
