Элейн заморгала. Она догадалась, наконец, где она - в
маленькой гардеробной Гевина, позади ванной комнаты, точнее, небольшой ниши,
где еле-еле умещалась миниатюрная фарфоровая ванна. В гардеробной стоял ещё
маленький столик с целой коллекцией дорогих одеколонов, коробочек с душистой
пудрой и бритвенными принадлежностями. Увидев свое отражение в зеркале, Элейн
обнаружила, что, свернувшись клубочком, лежит на диване, обитом золотистой
парчой.
- Она просто-напросто опухшая от водки старая сука. Я не
понимаю, что ты в ней нашел!
Это была Делия и её голос прозвучал над ухом Элейн, видимо,
женщина находилась как раз за бархатной зеленой портьерой, отделявшей
гардеробную от спальни Гевина.
- О, ты, кажется, напрашиваешься на неприятности, Делия?
Затаившая дыхание Элейн по голосу поняла, что Гевин в
бешенстве и не скрывает этого.
- Неприятности? - Делия ехидно хмыкнула, - Ты рассказывал
мне, что живешь со своей приемной матерью. Но, если не ошибаюсь, ты и словом не
обмолвился, что спишь с ней. Ты не говорил, что трахнул её в первый раз, когда
тебе и четырнадцати не было! Господи ты боже мой! И я понятия не имела, что она
считает тебя своей собственностью. Да если бы ты только сказал об этом, ноги бы
моей тут не было!
Гевин коротко, неприятно хохотнул. - Так я тебе и поверил!
Да за золото ты поехала бы куда угодно, хоть черту в зубы! Ведь мгновенно
пронюхала, что от меня пахнет деньгами и немалыми! Именнопоэтому ты и увязалась
за мной, и именно поэтому до сих пор сидишь в этом замке. Так что прикуси язык
и раздевайся!
- Послушай, Гевин, - вскипела Делия, - не смей со мной так
разговаривать. Я не привыкла к этому.
Послышался вздох. - Ну, послушай, лапочка, я же говорил, мы
скоро поедем в Грецию. Тебе там понравится. Ты будешь жить, как королева и
будешь счастлива со мной.
- А твоя старая кляча?
Гевин расхохотался, и услышав этот беззаботный смех, Элейн
съежилась от нестерпимого унижения. Старая кляча? О ком это они? - Ну, рано или
поздно она догадается, что мы не собираемся возвращаться. К тому времени мы с
тобой будем уже в Испании или Португалии, а, может быть, купим по дому в каждой
стране. Как тебе эта идея?
Наступила тишина и Элейн с содроганием поняла, что они
целуются.
Она осторожно привстала с дивана, чувствуя, как в груди
молотом стучит обезумевшее сердце. Нельзя дольше оставаться здесь, если она не
хочет слышать их крики и стоны, мысленно представляя, как они занимаются
любовью в двух шагах от нее.
Элейн, не помня себя от обиды, крадучись выскользнула в
коридор. Старая кляча! Ну погоди, ты ещё вспомнишь об этом!
От гнева она не помнила себя. Сердце болело, но глаза были
сухими. Унижена она или нет, но Элейн не такая женщина, чтобы лежать и плакать
от обиды. Она не забудет и не простит оскорбления.
Заперев дверь, Элейн задумалась, в голове вдруг появилась
неясная пока мысль. Ну что ж, она найдет способ отомстить Гевину за себя, но
только так, чтобы сделал это сын Тревиса.
Прижав холодными пальцами виски, Элейн старалась успокоить
бешено колотившееся сердце. Острая боль пронизала её, но Элейн даже не
вздрогнула. Да её месть будет сладостной, ... как любовь Тревиса!
Глава 24
Обнаружив на боковой улочке небольшую гостиницу, Колт с
Бранчем решили, что им повезло. Они сняли два номера и Колт, не проронивший ни
слова с тех пор, как покинул замок де Бонне, так же молча заперся в своей
комнате. Бранч, видя, что с другом творится неладное, не решился его тревожить.
Он предвкушал, как сбросит себя пропыленную одежду и с
наслаждением погрузится в горячую ванну, которую наполнила кокетливо
улыбающаяся горничная-француженка. Бранч мысленно пообещал, что позже
непременно отыщет её.
Сбрив, наконец, многодневную колючую щетину и с аппетитом
проглотив плотный обед, Бранч отправился бродить по гостинице и в маленькой
комнате в задней части дома наткнулся на знакомую фигуру, с интересом изучавшую
запасы небольшого бара. Он ничуть не удивился, когда сквозь плотную завесу
табачного дыма разглядел знакомые черты Колта.
- А, кстати, почему ты не пригласил меня выпить? -
возмутился Бранч, делая знак бармену.
- Мы вернемся туда сегодня же вечером, - без всякого вступления
объявил Колт, - я отыщу Дани, даже если мне придется голыми руками раскидать по
булыжнику этот проклятый замок!
Он рассказал приятелю о первой встрече с Элейн, и, похоже,
Бранч ни капельки не удивился. - Да , уж твой отец когда-то немало порассказал
мне о ней! И как ты собираешься действовать, просто войти в замок и забрать
свое золото?
Колт недовольно покосился на него, - Я не могу забрать все
золото. В любом случае, половина этих денег по-прежнему принадлежит Дани, как
бы она не поступила с мной. Мне же нужна моя половина, не больше и не меньше.
- Но Пэрриш, по-моему, рассчитывает на всю сумму целиком, -
ничуть не смутившись, напомнил Бранч.
Колт нехотя кивнул. - Он согласен подождать, я уже попросил
об отсрочке и Сет пообещал. Я так благодарен ему, ведь ты понимаешь, у меня не
было ни малейшего права требовать ранчо обратно. Просто Сет - на редкость
порядочный человек. - Появился бармен, собираясь снова наполнить его стакан, но
Колт жестом отказался. Ему понадобится ясная голова и полное самообладание,
когда он снова вернется в замок де Бонне. К тому же он не забыл, как виски
может сыграть с человеком дурную шутку.
- А что будет, если Дани откажется вернуть деньги? -
поинтересовался Бранч, которому этот вопрос не давал покоя всю дорогу из Штатов.
Просто он боялся задать его раньше времени. - Что если этот ублюдок Мейсон
просто рассмеется тебе в лицо и скажет, что по закону ты ничего не в силах
сделать?
- В таком случае придется его пристрелить, - небрежно
отмахнулся Колт и похлопал Бранча по плечу, - Не волнуйся, старина.
Бранч только вздохнул, ни минуты не сомневаясь, что Колт
вполне способен на это - вылитый отец. Тот же принцип, что и у всех Колтрейнов
человек должен либо решать свои проблемы, либо устранить их.
Они просидели в баре не меньше часа, обсуждая крохотное
государство, в котором оба были впервые, как вдруг на пороге появился
незнакомый молодой человек, обвел взглядом комнату и неуверенно направился к
ним.
- Мсье Колтрейн? - обратился он к Бранчу.
Бранч мотнул головой в сторону Колта и тот кивнул - Я -
Колтрейн.
Молодой человек протянул ему крохотный розовый конверт, от
которого исходил сильный дурманящий запах лаванды. - Мне приказали передать вам
это, - И он понизил голос, - От графини де Бонне.
Выудив пару монеток из кармана, Колт вручил их посыльному и,
разорвав конверт, поднес к глазам розовый листок.
