Элейн бросила на него шаловливый взгляд из-под полуопущенных
ресниц. Ты достойный сын своего отца, милый Колт. Мне показалось, что я снова
попала к нему в объятия, как будто и не было всех этих лет.
Она приникла к нему, испугавшись, что он внезапно встанет и
уйдет из её жизни, как когда-то его отец. - Ты знаешь, я возненавидела его,
когда он почему-то предпочел мне Мэрили. Ведь я безумно любила его. И решила
отомстить, понимаешь. Мне удалось это сделать, отняв у него Дани, я нанесла ему
смертельную рану. Но теперь у меня есть ты и я уже забыла о прежней боли, как
будто и не страдала долгие годы.
Колт осторожно отодвинулся. Ему стало страшно, когда он
почувствовал, с каким отчаянием и безнадежной страстью приникла к нему Элейн.
Она безумная, вне всякого сомнения, но она - единственная ниточка, ведущая к
Дани. - А ты ... - что-то сдавило ему горло, - ты восхитительная женщина,
Элейн. Думаю, отцу повезло, и когда-то в твоих объятиях он познал настоящее
счастье.
- То же ждет и тебя, мой милый, - её руки нежно пробежали по
его телу, - Зачем тебе торопиться домой? Я богатая женщина, мы сможем путешествовать
по Европе и я покажу тебе страны, где ты никогда не бывал раньше. Забудь обо
всем. Думай только обо мне, о том наслаждении, которое я могу дать тебе.
Хищно приоткрыв рот, Элейн скользнула вниз по его все ещё
влажному телу, но Колт оказался быстрее. Сильные пальцы сдавили ей горло и он
сбросил её с себя. - Хватит, моя радость. Половина денег, которые с твоего
ведома и согласия привезла домой твоя племянница, принадлежат мне. Я на все
пойду, чтобы вернуть свое состояние, а это значит, что мне ничего не стоит
свернуть твою изящную шейку, если будешь продолжать упрямиться. Говори, где я
могу найти её, я должен узнать это, и немедленно
Элейн почувствовала, как железные пальцы неумолимо сжимаются
вокруг горла и быстро закивала.
Он тут же отпустил её. - Говори.
- Мне придется отвести тебя к ней, - она вся дрожала.
Господи, даже ярость, пылавшая в его глазах, напоминала ей Тревиса.
Элейн торопливо рассказала ему о наполнивших дом головорезах
Гевина. Они все вооружены и охраняют все подходы к тому месту, где её держат.
Надо ещё придумать, каким образом мы сможем ...
- Мы должны решить это, прежде, чем покинем эту комнату, -
прервал её Колт, - и договориться, когда лучше всего это сделать.
Но в голове Элейн уже возник превосходный план. - Сегодня
вечером я устраиваю большой прием. Мне будет несложно на некоторое время
отвлечь охранников едой, а главное, выпивкой. Эти мерзавцы всегда голодны, как
волки, а от виски им и в голову не придет отказаться.
- Что же касается тебя, - приподнявшись на локте, промурлыкала
она, будет лучше, если ты подойдешь к замку не раньше девяти. Отправляйся к
маленькой, увитой виноградом беседке возле восточной стены замка и жди меня
там. Я тоже приду туда, как только мне удастся избавиться от охранников. Тогда
ты сможешь освободить Дани и увезти её. - В темноте по её губам скользнула
лукавая усмешка и она в который раз поздравила себя с тем, что была достаточно
хитра и ни разу не обмолвилась и не сказала "Бриана" вместо
"Дани".
- Почему ты делаешь это? - холодно и недоверчиво спросил
Колт. - Не знаю, почему Дани держат взаперти, но в любом случае, если она
сбежит, Гевин придет в бешенство.
Элейн не видела причин, чтобы скрывать от него правду, по
крайней мере, какую-то часть её, - Я влюблена в Гевина, - просто сказала она,
гадая, возмутится ли Колт, услышав такое признание, - Он вернулся и привез
домой эту шлюху Делию, даже не подумав, какую боль причинит мне. Я не хочу,
чтобы он волочился и за Дани.
Колт чувствовал, что это правда. Такая женщина, как Элейн,
не потерпит соперничества.
Соскользнув с постели, Колт принялся приводить в порядок
одежду.
Элейн молча наблюдала за ним, потом робко спросила, - Скажи,
тебе было хорошо со мной? Если бы ... если бы все было по-другому, может быть,
ты смог бы полюбить меня? Так, как когда-то твой отец ...
Колт не мог поднять на неё глаза, он боялся увидеть её лицо.
Ведь отец никогда не любил Элейн, он был абсолютно уверен в этом. Вполне
вероятно, что она когда-то была его любовницей. Ведь даже сейчас она
восхитительна, можно представить, какой красавицей она была когда-то! Но Тревис
так никогда и не смог её полюбить.
Колт улыбнулся. - Скажи, Элейн, а тебе понравилось? Я смог
доставить тебе наслаждение?
Она ответила ему сияющим взглядом, - О, конечно, милый. В
твоих руках я чувствовала себя настоящей женщиной. Но скажи, можешь ли ты
полюбить меня так же сильно, как когда-то твой отец?
Колт склонил голову, - Думаю, да, - как можно мягче произнес
он, Ведь ты сама сказала, что я похож на него.
Он вышел из комнаты и уже спустя мгновение покинул грязную
маленькую гостиницу.
Совсем как отец? Что-то сомнительно, чтобы он смог
когда-нибудь стать таким, как он. Впрочем, время покажет...
Вернувшись в бар, Колт с трудом разглядел в сизых облаках
табачного дыма массивную фигуру Бранча. Тот как-то странно взглянул на него и
усаживаясь напротив, Колт поразился странному напряжению, повисшему в воздухе.
Бранч был похож на человека, неожиданно получившего удар в солнечное сплетение,
и Колт не выдержал, - Что произошло? Никогда не видел тебя в таком состоянии
...
Бранч вздрогнул и неуверенно пробормотал, пожав плечами, -
Сам не понимаю, чертовски странно! - он рассмеялся каким-то нервным,
дребезжащим смехом и пожал плечами.
Колт нетерпеливо ждал продолжения, ему безумно хотелось
рассказать, что он наконец, обнаружил следы Дани, которую надо освободить
из-под домашнего ареста. Но с Бранчем было явно что-то неладно. - Ну, так в чем
дело? - не выдержав, рявкнул Колт.
Бранч в полной растерянности покачал головой. - После того,
как ты ушел, вернулся посыльный, тот самый, что передал тебе письмо. Ему
хотелось выпить, а потом он принялся расспрашивать о тебе - думаю, он не мог
прийти в себя от удивления, что сама графиня де Бонне прислала тебе записку!
- Конечно, я не сказал ему ничего особенного, - оправдывался
Бранч, но я подумал, что не будет большого греха, если я скажу, что мы
разыскиваем Даниеллу Колтрейн.
Колт вздрогнул, - И ...
- Парень сказал, что знал её ещё девочкой, до того, как де
Бонне отослали её в школу, в Швейцарию.
У Колта лопнуло терпение, - Да говори же, черт возьми! -
взорвался он.
- Колт, если он не врет, то Дани ушла в монастырь.
Комната поплыла у него перед глазами. Но потом он начал
понимать. Скорее всего, бедняжка вернулась в отчаянии от того, что произошло
между ними и решила посвятить себя Богу в приступе раскаяния или смирения, или
черт знает чего, из-за чего люди уходят в монастырь.
