– Скажи, кто они. – то и дело говорил он. – И тогда я закончу твои мучения. Метки на их лбах. Это демонические знаки. Откуда?
– Право молчания. – хрипел Канад. – Но они хотели как лучше.
– С правом молчания он не заговорит. – вздохнул Аластор. – Ладно, пора отсюда выбираться.
Фомор, наконец, перестал шевелиться. А мы поспешили уйти, понимая, что бродяги сейчас вылезут из укрытий. И у них будет пир.
Меня передернуло. И тут же почувствовала на талии руку Аластора.
– Не дергайся. – он говорил спокойно, но так, что ослушаться не хотелось. – Я вижу, что ты не можешь двигать рукой, плюс у тебя на бедре рана. Ты хромаешь. надо добраться до резиденции и подлатать тебя. Заодно и поговорим.
Я и сама начинала ощущать жгучую боль на правом бедре. Вспомнила жидкость с когтей тварей. Да, мне бы еще антидот не помешал. И обеззараживание. Рука по-прежнему ничего не чувствовала, при этом продолжая болеть внутри.
– Где Кесси? – прошептала тихо.
– Я отправил ее за транспортом и подмогой.
– Сами справились.
– И то верно. – усмехнулся Аластор. – Мы с тобой крутые ребята, таких просто так не победить.
– Но подрали вас знатно.
Кесси вынырнула откуда-то из-за угла. Зеленые кошачьи глаза щурились, оглядывая нас.
– Живы и то ладно. – вынесла вердикт КатШи. – Идемте, я вызвала транспорт. Поспешите, так как там за рулем сестра Пламени. Они классно водят, но терпением не отличаются.
Сестры Пламени – популярный орден в Горхейме. Туда принимают только женщин. Обед безбрачия, молчания и служения Огню Правды. Не знаю, что привлекает людей в этом ордене, но народу там довольно много.
Машина и правда ждала буквально за углом, откуда пришла Кесси. Длинный белый лимузин, на чьих боках красовалось пламя. Временами оно шевелилось, я чувствовала тепло. Внутри салона пахло баней, кожа сидений напоминала огонь. Я откинулась на спинку и закрыла глаза. Как-то хреново себя чувствую. То ли от ран, то ли от понимания, что меня пытались убить.
– Яда нет.
КатШи успела лизнуть мне руку. И теперь облизывалась и умывалась. Она села между мной и Аластором.
– Уверена? – спросил наместник.
– Абсолютно. Не знаю, кто те создания были, но жидкость их тела может парализовать, не отравить. Хотя… токсины все равно есть. Так что ей бы целителя, врача, ну кого-нибудь.
Аластор кивнул. Я краем взгляда наблюдала за ним. Рана на лице уже напоминала свежий шрам, черные волосы упали на лоб. Темный принц хмурился, смотрел в окно и явно что-то прокручивал в голове. Этот взгляд я знала. Таким он становился, когда Аластор сталкивался с чем-то незнакомым.
– Знаки. – он заметил мой взгляд. – Демонические знаки на лбах ублюдков. Но они выглядели странно.
– Уточни.
– Я тоже заметила. – вмешалась Кесси. – Светились и не давали сдохнуть тем гадам.
– И их могут наносить лишь высшие демоны. – кивнул Аластор. – Хм, это наводит на очень интересные размышления.
Глава двенадцатая
Жаль Аластор сразу не поделился какие у него там размышления. Потому что я все же впала в предобморочное состояние.
– Возможно, я все-таки слегка ошиблась. – голос КатШи доносился как сквозь вату. – Это не яд для меня и для сидхе, а вот насчет Хесс уже не уверена. Она какая-то зеленая.
– Машину качает.
– Ну если огрызается, значит все в порядке. – уже голос Аластора.
Я приоткрыла взгляд, все вокруг расплывалось. Но лицо Темного принца пока видела четко. Зеленые глаза светились на смуглом лице, шрам постепенно затягивался.
– Держись, Хесси, нас уже ждут. Подлатаем.
– Это нечестно.
У меня во рту точно куча зефира оказалась непонятно откуда. Слова выталкивались с трудом.
– Ты опять пытаешься меня спасти.
– И он спасет. – подтвердила Кесси. – Наместник, я, конечно, не истинная КатШи, но кое-что знаю. Вы же можете вытащить яд. Ну все сидхе…
– Я полукровка. – перебил ее Аластор.
– Ты- сын Мэб, мать ее, Королевы Воздуха и Тьмы. Похрен, что полукровка, у тебя сил наравне с истинным сидхе.
Я поморщилась: их слова так давили на уши. А еще зрение все ухудшалось. Вот ведь забавная штука: прежде я даже не травилась. А тут раз и хреново.
– Вы о чем? – прохрипела кое-как. – Что это за хрень?!
– Демоническая хрень. – сообщила Кесси. – Верно, наместник?
– Помолчите обе.
КатШи замолкла, начала вылизывать лапу. Какими-то нервными движениями. А я послушалась, потому что сил не осталось. Долбаная отрава. Это моя человеческая сущность или что-то другое? Ведь на Аластора капли тоже попали, ему тоже досталось, но он выглядел по-прежнему бодрым. Только слегка побледнел. За меня что ли испугался?
– Если можешь, – сообщила ему сквозь силу, – то вылечи уже меня! Я не собираюсь сдохнуть в такси, да еще в твоей компании.
– Ты принимаешь помощь сидхе? – не унимался Аластор.
– Да, мать вашу!
И тут же услышала как затрещали джинсы. Бедные мои джинсы, купленные буквально месяц назад. Как раз в том месте, где красовалась длинная рана.
А над ухом послышалось мягкое мурлыканье. Это Кесси прижалась к моей щеке, заурчала. Так что по телу пронеслась волна умиротворения. КатШи мурлыканием могли усыпить, не зря есть легенда про кота Баюна.
Я буквально растеклась по сиденью. Тело стало легким, точно не моим. И точно издалека ощущала чьи-то пальцы на коже, потом в ране. Дернулась, но даже боль отступила под мурлыканьем Кесси. Она улеглась мне на грудь и продолжала урчать.
Голова кружилась, боль ощущалась точно откуда-то издалека. А затем ощущение пальцев сменилось прикосновением языка.
Темный принц в буквальном смысле слова сейчас зализывал мне рану, заодно запуская в организм противоядие. Слюна сидхе. Уникальное средство. Вытянет буквально любой яд. Только вот проблема: ты останешься при этом должен сидхе. Должен по уши. Потому что это по сути спасение жизни.
А сидхе о чужих долгах отлично помнят. Более того, предъявляют счет в самый “удачный” момент.
Даже сквозь мурлыканье Кесси я начинала ощущать горячее чувство внизу живота. Пока язык Аластора касался раны, внутри совершенно непроизвольно разрасталось возбуждение. Абсолютно неправильное, темное. Но оно было.
– Кесси!
Она точно поняла, о чем я попыталась попросить. Мурлыканье усилилось, возбуждение стало отступать. И в какой-то момент я впала в странное забытье. Нечто среднее между сном и реальностью. Ощущала прикосновения, но не понимала, что происходит.
