Я лишь прихватила куртку, которую бросила на стул рядом. Привычка везде брать с собой верхнюю одежду так въелась в кожу, что уже ее и не замечала.
– А я? – подала голос Кесси.
– А ты остаешься с Лексом и Сиантой, смотришь, чтобы они ничего не отрезали лишнего нашей гостье.
– Эй, эта леди мою хозяйку обидела. Ты серьезно думаешь я за нее заступлюсь?
– Я в тебя верю. – отрезал Аластор.
И КатШи прикусила язык, решила, что пора бы и промолчать. Подорвать верю Темного принца никто не хотел. Последствия могли быть настолько ужасными, что о них лучше даже не думать.
А мы отправились на поиски Рафаэля. Сидя на мягком сиденье одного из личных автомобилей наместника, я не удержалась от вопроса.
– Ты никогда не говорил как умеешь находить кого-то в Горхейме. В смысле я знаю о мурианах и о шпионах. Но иногда ты просто знаешь куда ехать.
– Я связан контрактом с Горхеймом. Есть возможность находить того, кто нужен. Если я знаю его лично или видел хоть один раз.
– Потому до сих пор не нашли убийцу девушек? – спросила тихо.
Машина чуть задрожала, явно уловив настроение хозяина. Что-то машинки у него больно впечатлительные, у этой аж сиденья стали бледные. Я погладила бедняжку по спинке и проговорила успокаивающе:
– Только не нервничай.
– Проблема в том, что я не знаю кто может за этим стоять. Сказать просто, что хочу найти убийцу – недостаточно. Горхейм место, где крови проливается каждый день слишком много. Город просто не поймет меня.
– Даже Лекс не смог найти его. Но, кажется, убийства прекратились?
– Пока затишье, но оно похоже на затишье перед бурей.
Аластор щелкнул пальцами, и в розовом полумраке автомобиля из переднего сиденья вылезла полка. На ней уже стояла бутылка вина и высокие бокалы.
– Ну нет! – мигом отреагировала я. – Не с утра и не алкоголь! Мне нужен трезвый ум.
– Оно не пьянит, напротив – заставляет смотреть на вещи более трезво.
Я все равно мотнула головой. Спасибо, но предпочитаю обходится без допингов. Тем более без таких. Вино, которое дарит трезвый взгляд на вещи… бррр, извините, но некоторые вещи лучше не видеть очень хорошо.
– И правильно. – поддакнул Аластор. – Сам не люблю его. Иногда выпьешь и так мерзко на душе.
– У сидхе нет души. – заметила я.
– У меня есть. От человека.
Мне пришлось прикусить язык в прямом смысле. Увы, но человеческого в Аласторе разве что безграничное терпение к моим выходкам и смуглый цвет кожи. Воспитание Мэб выбило из него все, что пытался дать ему отец.
Или нет?
– Тогда зачем ты мне его предложил, если не собирался пить?
– Хотел удостовериться, что не ошибаюсь в тебе. Ты – Хесс – как всегда прямая и честная.
– И глупая. – вздохнула я. – Интриги Дворов сидхе так меня и не привлекли.
– Это Горхейм, здесь порой честность – лучшее оружие.
– Здесь порой клинок – лучший способ доказать свою правоту. – отрезала я. – Пожалуйста, убери гра… руку.
Аластор за время короткого разговора ухитрился как-то опустить руку мне на колено. И ладно бы я в юбке была, а то в штанах. Причем не облегающих, а вполне себе свободных.
– Я просто хотел тебя успокоить.
– Я и не нервничаю. А вот когда ты пытаешься лапать…
– Хесс, я не знаю, что ты себе выдумала, но никогда бы не сделал тебя просто любовницей.
Так, на дворе мочало, начинаем, блин, сначала. Эта песнь о глубоком чувстве мне уже начала надоедать. Уж извините, я, наверное, наивная дура, но когда влюбилась в Лекса, то на других мужчин и смотреть не хотела. Аластора же типа любовь ко мне не останавливала от секса с другими женщинами. И менял он их часто. А вон еще вообще невесту попытался завести. Это называется глубокими чувствами? Тогда я розовый кролик с барабаном!
– Не просто любовницей, а такой… ну временно эксклюзивной. Милый, тебе напомнить, о чем постоянно говорили мне учителя? Мать отдала меня тебе. И они готовили меня к служению тебе. Но что-то пошло не так. Сказать, что? Я не была согласна с моей будущей ролью.
– Хесс, учителя просто пытались привить тебе правила поведения смертного рядом с сидхе. Но да, я согласен, что здесь ошибся. Ты – уникальна. И когда сбежала, то с трудом удержался от мысли силой вернуть назад.
– Удивительно, что сдержался. – не удержалась от шпильки.
– Силой можно вызвать лишь ненависть. – усмехнулся Аластор. – А ты итак меня не слишком любишь. Что ж, в любом случае ты сейчас здесь.
Мне показалось или где-то глубоко в голосе прозвучала тоска? Да не может быть, сидхе тоскуют только по себе подобным. То есть по тем, кого считают равными.
А мне всегда старались указать место. Не Аластор, а учителя, его подданные, Лэйген. Будь моя воля – не стала бы его искать. Братец у Темного принца тот еще ублюдок. Но с Мэб не поспоришь.
И Аластору я отказать не могу. Странно, что при всем своем желании быть от него подальше тем не менее согласилась помочь.
“Потому от него и надо держаться подальше, что рядом с Темным принцем ты не понимаешь сама себя”.
– Я здесь. – подтвердила вслух. – А когда разберемся с Лэйгеном, то немедленно вернусь обратно на Землю. Несмотря на долг перед тобой.
– Ты же не думаешь, что я воспользуюсь им и велю тебе остаться.
Теперь голос Аластора звучал едва ли не зло.
– Почему ты видишь во мне монстра, Хесс?
– Потому что я знаю тебя с разных сторон. И потому, что ты интересуешься вещами и людьми до тех пор, пока не получишь их. Потом они тебе быстро надоедают.
– Так мило, Хесс. Ты все решила за меня. Спасибо. Что бы без тебя делал.
Отлично, теперь мы ругаемся. Я прикусила язык и стала смотреть на улицу, для разнообразия. Мы ехали где-то среди районов среднего класса. Тут в основном жилые здания, лишь кое-где виднеются кафе или магазины. Туристы сюда забредают редко. Тут живут те, кто работают в Горхейме. Или просто живут на свои таинственные доходы.
Машина ехала дальше, мимо двухэтажных особняков в самых разных стилях. На один я даже загляделась. Его точно выдернули из глубокого прошлого. Грубый камень, обросший мхом, витражи, каменная черепица и высокая дверь. А рядом с ним дом полностью из стекла. Снаружи зеркальное, переливающееся оттенками радуги. И круглые окна, напоминающие фасетчатые глаза насекомого.
– Извини. – у меня слова едва смогло пробиться через горло. – Я не хотела.
– Знаю. – откликнулся Аластор. – Но все же попытайся быть более объективной. Я тебе не враг.
“Ты хуже!”, – чуть не вырвалось вслух.
