— Рассказывай, — сказала Алина, наконец закончив хлопотать с чайником, — почему ты нас совсем забыл?
— Почему же забыл? — отверг я обвинение. — Просто свалилось на меня сразу очень много. Учёба, поместье строим. Да и прочие дела сами не делаются. Вот и закрутился.
— Ну и война с Лесиными, да?
— Да какая там война, — махнул я рукой. — Не знаю, что Лесины ко мне привязались. Я с ними вообще не воевал. Ну один раз было — их ратники напали на «Мегафон», мы их просто разоружили и Лесину вернули.
Алина захохотала.
— Хорошо объяснил, — сквозь смех сказала Алина. — А про этот случай я слышала, конечно. Мне рассказывали, что после этого Добран Лесин от такого позора перестал появляться в свете.
— Не знаю, — я пожал плечами, — я не следил, где он появляется.
— Ну покушение-то он на вас с Леной устроил.
— Это да, — согласился я, — не знаю, что на него нашло.
— Наверное, устал от того, что ты совсем не замечаешь, как он с тобой воюет, — предположила Алина. — Нет, вот скажи мне, Кеннер, как такое может быть? У тебя две сотни ратников, а у него четыре, и ещё три сотни ему Родины подбросили. И вот он начинает с тобой воевать, а ты даже этого не замечаешь. У тебя всё в порядке, а на него начинают разные несчастья сыпаться. А его единственное нападение на тебя вообще превратилось в какой-то фарс.
Да всё просто, Алина — потому что князь обо всём этом позаботился. Правда, я ещё не идиот, чтобы такие вещи кому-то рассказывать, так что извини.
— Я тоже его действия не очень понимаю, — признался я. — Могу только предположить, что он попытался заглотить слишком много, и у него сил не хватило. А родинские ратники изначально за него воевать не стремились. Вот к примеру, они должны были поддержать нападение на «Мегафон», но когда родинские увидели, что у лесинских дела пошли не очень, они просто развернулись и ушли.
— Ну, может быть и так, — неохотно согласилась Алина. — Но очень уж много вокруг тебя неясностей. Как-то так получается, что стоит кому-то на тебя напасть, и он становится на удивление неуклюжим, и у него всё прямо из рук валится. И что особенно удивительно, другой бы на твоём месте немедленно прибежал бы ко мне заключать союз, который я тебе давно предлагаю, а ты даже не пошевелился. Просто сидел и всё, а Лесин с трёхкратным перевесом сил только и делал, что стрелял себе в ногу.
— Алина, для союза нужно, чтобы силы были хотя бы сравнимы. А ты при желании можешь меня раздавить, как букашку — ну какой сейчас у нас может быть союз?
— Красиво сказал про букашку, но знаешь, я насчёт этого уже и не уверена. Лесин вон тоже считал, что раздавит тебя как букашку — и что из это вышло? Лесины были одной из сильнейших независимых семей, а что от них осталось после того, как они попытались тебя раздавить? Денег нет, их главный завод стоит, шахта под князем, и вернёт ли её князь — непонятно. Им придётся долго обратно подниматься, если вообще удастся. Никто не понимает, почему так произошло, но в целом в обществе уже сложилось мнение, что ссориться с тобой себе дороже.
— Алина, как только мы станем немного сильнее, я сразу приду к тебе с предложением союза. А до тех пор, я повторю то, что уже говорил: ты всегда можешь на нас рассчитывать.
— Ну-ну, — хмыкнула Алина, — вижу, что нормального объяснения из тебя не вытащить. Ну ладно, главное, чтобы ты с нами не воевал.
— И обрубил канал поставки мороженого для Лены? Я ещё с ума не сошёл.
— Буду надеяться, что этой причины хватит, — засмеялась Алина.
Глава 11
— Госпожа, — в кабинет Киры заглянула секретарша, — к вам почтенный Антон Кельмин.
— Пусть заходит, я его жду, — отозвалась Кира.
— Звали, госпожа? — спросил Кельмин, входя в кабинет.
— Заходи, Антон, располагайся. — Кира махнула рукой в угол, где стоял диван и пара уютных кресел, и сама направилась туда же. — Что расскажешь насчёт «Милика»?
Завод «Милик», бывшая жемчужина семьи Багеровых, а ныне сокровище семейства Арди, сокровищем был очень сомнительным. Кира до сих пор чувствовала за собой вину, что она повесила на господина такую обузу, и считала своим долгом всё-таки сделать из него что-то приличное. То, что первоначально она и не планировала этот завод приобретать, а собиралась просто сделать на нём быстрые деньги, было довольно слабым оправданием. Что бы она ни хотела сделать, факт оставался фактом — она сделала для семьи хоть и выгодное, но достаточно проблемное приобретение, при этом совершенно не вписывающееся в артефактное направление семейного бизнеса.
— Воруют все и всё, — ответил Кельмин, усаживаясь в кресло. — Я вообще не понимаю, почему его ещё не растащили до фундамента. Видимо, лесинцы помешали, у них же была какая-то охрана периметра.
— Что, многих поймал?
Кельмин засмеялся.
— Да там и ловить особо не надо. У них в заборе штук пять дырок; я поставил возле них парней, и они погнали это ворьё ко мне чуть ли не потоком.
— И что ты с ними делаешь?
— Парни их как следует избивают и выкидывают за ворота. Господин не хочет ссориться с Багеровой и приказал пока реагировать мягко. Лично я считаю, что напрасно. Надо было повесить пару-тройку воров на том самом катательном станке, другие сразу бы всё поняли.
— На карусельном, — поправила Кира.
— Какая разница, — махнул рукой Кельмин, — на каруселях же катаются.
— Этот карусельный стоит десять тысяч гривен, много чести будет для воров, — заметила Кира. — В любом случае, господин приказал жёстких мер пока не применять. Наше дело не обсуждать приказ, а выполнять.
— Вот я и выполняю, — пожал плечами Кельмин.
— Знаешь, Антон, я думаю, что мы действуем немного неправильно. Другие просто не видят, что происходит с ворами. Надо сделать процесс расправы более наглядным.
— Пожалуй, вы правы, госпожа, — подумав, согласился Кельмин, — надо это как-то демонстрировать остальным, а то так в конце концов некому работать будем. Мы подумаем, как лучше это организовать.
— С руководством сложнее, — вздохнула Кира, — вот кого бы перевешать стоило.
— Много воруют? — полюбопытствовал Антон.
— По нашим прикидкам, они каждый месяц разворовывали порядка пятнадцати тысяч гривен.
— Вот это размах! — не сдержал удивления Кельмин. — Так надо бы их потрясти.
— Как мы их будем трясти? — пожала плечами Кира. — Это же не наши деньги. Это дело Багеровых, а Эмилия ничего делать не хочет. Она нам просто не верит, что старые проверенные служащие её обворовывали. Но кого-то из них мы всё же обязательно повесим, а с господином я сама разберусь.
— Думаете, будут и у нас воровать? — усмехнулся Кельмин.
— Уверена, что не удержатся. Они же давно привыкли воровать. Мы им пока только пальцем погрозили, они ещё не верят, что это всерьёз. Мои ребята выделили несколько человек, за которыми стоит немного последить, да и вообще присмотреться. Я дам тебе список, вы со Стоцкой решите этот вопрос.
